В паутине лжи

— Тогда идите к доске, поведаете нам о своих знаниях в области предвоенного времени, — гневно приказал мужчина, а я и не думала перечить. Не боясь ни капельки получить плохую отметку, а за ней и возможные проблемы с итоговой оценкой, я вышла из-за парты и пошла меж рядом по той стороне, где сидел Моррис. Наблюдая за ситуацией, он, тем не менее, очень удивился, когда мои пальцы на мгновение нежно коснулись его плеча.

Сон на этом месте прервался. Я открыла глаза, вновь обнаружив перед собой треклятый серый потолок. Уж лучше отправилась на много лет назад… Там хоть опасности для жизни немного. Мое пробуждение совпало с громким скрипом из пределами моей камеры. Я решила, что кто-то пришел, поэтому должна была подняться, чтобы попытаться еще раз выбраться. Не играть же по правилам похитителей. Если меня навещал мужчина, то можно попытаться его соблазнить, заставить подойти слишком близко для того, чтобы я могла оглушить подручными средствами и сбежать.

— Есть здесь кто-то? — спросила я, прижавшись к металлической двери, чувствуя кожей ее холод.

— Клэр, значит, — по голосу я узнала Эрика и внутренне заликовала. Его посещение означало, что ему от меня что-то нужно, а потому он может в какой-то момент захотеть открыть дверь ко мне. Я не должна упустить этот шанс.

— Это вы, господин? — я прислонилась к двери ухом, чтобы лучше слышать происходящее за пределами моей клетки. — Зачем вы меня сюда заточили?

— Как будто ты не знаешь, — пробурчал Эрик, а я сжала губы, продолжая настаивать на своём.

— Не знаю, господин, — растерянно прошептала я. Эрик громко хмыкнул. Стук мелких металлических предметов друг о дружку добрался до моего слуха.

— И что за милая девушка попыталась упрятать меня в кутузку не знаешь? — игриво спросил он. Этого следовало ожидать.

— Нечего было предлагать мне продать своё тело, — фыркнула я и отошла от двери, ощутив, как мужчина приблизился. Хочет открыть камеру? Но зачем?

— Я… вернее, мы и не предлагали. Вернее, не совсем то, о чем ты думаешь, — Эрик объяснил так, что вместо ясности появилось много новых вопросов. Если не проституция, то что? Торговля органами? Что-то я уже согласна на первый вариант, потому как он хотя бы предполагает сохранение мне жизни.

— Хватит говорить загадками, — попросила я и села на кровать. Скрип дверного замка оповестил, что Эрик хочет увидеть меня, и это несказанно порадовало. Расстегнув несколько пуговиц сверху, я оголила ключицу. Так должно быть проще его соблазнить.

Дверь тяжело открылась, но Эрик продолжал стоять на пороге. Мы обменялись заинтересованными взглядами. Я тоже замерла, на этот раз решив для начала обезоружить противника, прежде чем нападу.

— Тебе не холодно? — вскинув бровь, Эрик покосился на мое беззащитное плечо. Было и вправду прохладно, но, сосредоточенная на попытке обмануть его, я не замечала этого.

— Очень холодно, — прошептала я и томно добавила: — Кто б согрел…

Эрик нахально улыбнулся и почесал кончик уха.

— Могу принести одеяло. Было бы грустно, умри мы раньше срока, — безжалостные слова о смерти произносились так бесцветно, что у меня пошли мурашки по коже.

— Зачем вы хотите меня убить? — спросила я, лихорадочно добавив: — Если из-за увиденного в палисаднике, то я могу поклясться чем угодно, что сегодня же покину столицу и никогда не вспомню об этом поместье. Только отпустите.

— Прости, не могу, — по его отсутствующему взгляду я заметила, что ему трудно далось такое решение, будто бы в глубине души он не согласен с происходящим, но что-то или кто-то влияет на него. Обдумав следующие слова, Эрик таки решился их высказать: — Ты очень нужна для следующего ритуала.

— Магия крови?.. — прошептала я одними губами, вспоминая книгу на столе в борделе и ту, что принесла мне Люси.

— Откуда ты узнала? — удивленно спросил Эрик. Нельзя было рассказывать про обыск в его кабинете в борделе — это потянет за собой ряд очень неудобных вопросов, подозрений и разоблачений. Пусть лучше и дальше думает, что в главное управление я их сдала случайно, только потому, что это первое охранительное здание, попавшееся на пути тогда.

— Люси стащила откуда-то и принесла мне показать, — призналась я. На лице Эрика появилась печать недоумения, быстро сменившаяся снисходительностью. Он коротко рассмеялся и покачал головой, что заставило меня спросить: — Что смешного?

— То, что мертвые дети не занимаются подобных по понятным причинам.

На моем лице отпечалась маска ужаса. Его слова показались мне бредом сумасшедшего. Да, девочка была немного бледна, все время ходила в одном платье, но… Черт, задумываясь о ней, я нахожу только косвенные подтверждения его слов.

— Жизненные тяготы объединили нас с герцогом… — с тяжестью в голосе произнес Эрик, но быстро опомнился — натянул маску холодной вежливости. — Впрочем, я пришел сюда поговорить о тебе. Я хочу, чтобы ты рассказала мне о себе честно.

Он украдкой, словно невзначай, бросил взгляд флягу, и мне пришла в голову мысль, что с водой что-то не так. Быть может, что-то подмешали, чтобы перед смертью выведать? Я же как раз даже не притронулась к воде.

— Спрашивайте конкретно, — сказала я, захотел встать, но он тут же жестом приказал мне сесть обратно. Время для атаки не пришло, поэтому я повиновалась.

— Конкретно о твоих связях в городе, — пояснил Эрик. — Кому было адресовано зачарованное письмо и так далее.

— С чего вы взяли, что на нем были чары? Вы что, хотели перехватить его? — гневалась я. Сжала руки в кулаки от злости.

— Конечно, раз этот наивный дурак позволил тебе его отправить. Так кому?

— Хозяйке гостиницы, — не врала я, а просто недоговаривала, чтобы казалось убедительнее. — И она должна отправить ответ.

Эрик тяжело вздохнул и потер глаза рукой. Я вскочила с места, решив, что сейчас самое время для удара, но была резко остановлена мужской рукой. Без сожаления он оттолкнул меня назад, отчего я ударилась поясницей о каркас кровати. Раздражение промелькнуло в глазах Эрика, он тут же отошел и захлопнул дверь, начал скрипеть замком. Я подбежала и начала в исступлении по ней стучать.

— Открой! — крикнула я.

— Побереги силы, — бросил Эрик в ответ. — Они еще могут тебе пригодиться.

Эрик покинул меня также быстро, как и пришел, и я, если честно, не очень поняла, зачем он вообще меня навестил. Хотел допросить, но понял, что я еще не готова для этого? Надо было, чтобы я выпила воды из фляги? Почему бы не напоить меня насильно, раз нужно что-то узнать? Вопросов больше, чем ответов. А еще Люси…

Я ощутила тревогу и сжала руки в кулаки. Не будет же взрослый мужчина врать о трагедии ребенка. О таком вообще заикаться нельзя. Так что не вижу смысла отвергать слова Эрика до тех пор, пока не узнаю у нее самой или ее отца. Вопрос теперь в другом: если Люси не обычный ребенок, то кто? Насколько я помню из курса введения в потусторонний мир, разновидность духа определяется в первую очередь способом смерти. Она может оказаться мороком, игошей, божонткой, ичетиком… да много кем, и самое противное, что для духов нет единого способа упокоения. Значит, если я переживу заточение, надо будет узнать, что связывает ребенка с этим местом. Хорошо бы самой не остаться заключенной в этих стенах навечно…

— Не грусти, Клэр, тебе нельзя, — детский голос меня больше не пугал, но теперь из-за присутствия Люси я ощущала тревогу. Мало ли она — злой дух и изначально вредила мне. Я повернулась на голос, и увидела девочку в синем платьице, которая сидела на расстоянии вытянутой руки от меня и беспечно болтала ногами. На ее бледном теле видимых повреждений не было. Возможно, под одеждой? Но и кровавых пятен тоже… Не пережила горячку? И почему мне так тяжело осознавать, что рядом со мной мертвый ребенок? На смерти взрослых я смотрела уже почти безразлично, так как навидалась всякое, но детская смерть до сих пор вызывает во мне бурю эмоций. Вопиющая несправедливость жизни, бесчеловечность… дети должны расти и радоваться жизни. Видя, что я не могу ответить, потому как комок подошел к горлу, Люси тепло улыбнулась и добавила: — Ну правда. Я чувствую, что тебе больно, когда ты думаешь обо мне.