Нарушая правила

— Ага, кажется, ты назвала меня козлом и молча смоталась.

— Признаю, — краснеет гостья, — было дело. Но и ты повел себя не как джентльмен…

— О нет! Джентльмен? Я вас умоляю! — слышу за спиной смешок.

Оборачиваюсь. Вика, оказывается, подкралась. Выглянула из-за двери и улыбается, глядя в упор на Свету. Взгляд такой, что до самого нутра обжигает. Если честно, я бы от такой улыбки уже давно бежал, теряя тапки.

— Ты не один, Ренат?

— Вообще-то…

— Он не один, — перебивает меня ясноглазая.

Ладно, понял. Гашу улыбку и умываю руки. Пусть «девочки» сами разберутся.

— Мне показалось, что между нами что-то проскочило, Ренат, и я подумала…

— Уверяю, Светлана, вам показалось!

Света окончательно теряется, бегая взглядом с меня на ясноглазую. Я же во все глаза таращусь на Вику, которая нырнула мне под руку и своей хрупкой сорокакилограммовой фигуркой перегородила вход в квартиру:

— Сочувствую вам искренне и от всего сердца, девушка, но у этого, — кивок ясноглазой в мою сторону, — вообще скакать ничего не умеет! Проще растопить и влюбить в себя ледяную глыбу, чем вызвать на эмоции этого парня.

Интересно, совсем будет стремно, если я сейчас начну победно лыбиться и хохотать, как последний дятел? Как она там сказала? И глазом не моргну, если твоя бывшая войдет в эту дверь? Маленькая, маленькая вруша Вика! Она в своем шоколадном взгляде уже утопила Светлану, предварительно мысленно свернув ей шею.

— Но твой друг сказал…

— Мой друг хорошенько за свою болтливость получит при случае, — как минимум, нос я Фомину сломаю за то, что раздает мой адрес направо и налево. — Извини, Свет, но тебе лучше уйти, — добавляю уже серьезно, без шуток.

— Выход там, — машет рукой в сторону лифта Вика. — Если поторопитесь, то успеете на маршрутку. Она как раз отходит через десять минут. Остановка за домом.

— Да я на м… нет, это просто абсурд какой-то! — шипит «гостья». — Ладно, прошу прощения за беспокойство, — психует блондиночка, крутанувшись. Активно цокая каблуками, сваливает в закат и лишь в последний момент оборачивается, в сердцах кидая:

— И все-таки я была права. Ты такой козел!

Уходит, оставляя нас с ясноглазой в угрюмой тишине. Ну, как угрюмой? Лично меня распирает от смеха. Вика же пыхтит недовольно. Фыркает, захлопывая входную дверь и, разворачиваясь ко мне лицом, заявляет обиженно:

— Я полностью с ней согласна! И нет, это не женская солидарность!

— Я могу хоть…

— Молчи! — вскидывает палец.

— Всего пару слов…

— Тс!

— Сказать в свое оправдание…

— Ни слова, красавчик! Я очень. Очень сильно злая!

Я улыбаюсь. Уголки губ сами по себе бессовестно широко разъезжаются в издевательски довольной улыбке. Ревнует. Обожаю. Просто, блин, обожаю эту девчонку! Всю ее — от невыносимого характера до последнего вздоха.

— Справедливости ради, Вик, ты реально не моргала. Мышцы от злости парализовало. Так бывает.

— Да ну тебя! — прилетает мне ладошкой в грудь. — Бесишь! — второй. — Как бы взяла, — еще удар, — и как бы зазвездила по твоей самодовольной улыбке! — тычок по ребрам. — Хорошую такую пощечину! — замахивается, я перехватываю тонкие запястья ясноглазой, заводя за спину. Уже не сдерживая смеха, видя, как подрагивают в улыбке губы девчонки.

Зажимаю между собой и стеной, срывая поцелуй за поцелуем с недовольно поджатых сладких губ. Напирая и напирая. Ни единого ей шанса к отступлению не оставляю.

— Ненавижу, когда ты прав! — пытается укусить ясноглазая, клацая зубами.

— Так что? Дошло, да, как это нереально бесит, Вик?

— Ладно. Сдаюсь, — бурчит.

— Теперь увожу на работу и с работы забираю тебя я. И только я.

— Принято.

— И никаких больше ванильных смс переписок с пижоном!

— Как ты его назвал? Пижон? — срывается смешок с губ Вики.

— Ясноглазая! — щиплю девчонку за ягодицу.

— Ай!

На руки подхватываю, таща обратно в спальню. Моя она. Может, еще не до конца это осознает, но только моя. Уже и так, и сяк думал. Все последние смены на работе в голове мысли только о ней. О нас. Не могу отпустить! Не хочу отпустить! Как без нее дальше, понятия не имею. Дома жизнью пахнуть стало с ее появлением. Я, блин, впервые за много лет вообще начал думать наперед о чем-либо. Не живу теперь моментом. Вечером. Днем. Планы, мысли, отпуск вот уже прикидываю, где проведем. Новый год как встретим. Ну, это ли не кайф, а?!

— Так что по поводу смс, — напоминаю, рухнув на кровать, подминая под себя девчонку.

— Оке-е-ей. Твоя взяла! — обвивает меня руками за шею. — Я, в свою очередь, очень надеюсь, что больше вот таких «Свет» на пороге квартиры не появится? Просто для информации: сколько их было еще?

— Я не считал.

— Врешь.

— А разве есть разница? Ключевое-то тут что? Правильно, — подмигиваю, стягивая футболку. — «было», Вика, «было».

— Тот ли это Ренат, который склеил меня в клубе?

— Ну, знаешь, тут еще надо разобраться: кто кого склеил.

— М-м, а сколько еще?

— Что «сколько еще»?

— Сколько еще будет? Есть какой-то план-минимум на следующие тридцать лет жизни? — ползут по моей груди ноготки, подбираясь к резинке штанов, губы ясноглазой утыкаются с поцелуем в мой подбородок и добираются до губ.

— Одна, — выдыхаю ей в губы, — единственная и неповторимая.

— Точно?

— Абсолютно! У меня нарисовалась проблемка, и мой «план-минимум» пошел по… кхм, наклонной.

— Да? — толкает меня в грудь ясноглазая, заваливая на лопатки, усаживаясь верхом. — И какая же проблемка? Рассказывай, будем решать!

Улыбаюсь. Ладони на ее ягодицах сжимаю, двигая ближе к себе и говорю то, что отчаянно вертелось на языке последние недели:

— Влюбился без памяти, Вик.

— М-м, я ее знаю? — продолжает мучить, а у самой-то румянец по щекам побежал и мурашки по коже. Обнимает, на меня наваливаясь, и улыбается. Смотрит своими шоколадными глазами, а в них целая, мать его, Вселенная! Необъятная. Неизведанная для меня. Любимая Вселенная, в которой не страшно потеряться раз и навсегда.

— Нет, не знаешь, но я обязательно вас познакомлю при случае.

— Пф-ф-ф… — гуляет ее указательный пальчик по моим щекам, очерчивая линию скул, ласково поглаживая контур губ.

— Я люблю тебя, ясноглазая. Серьезно. Я подобными словами разбрасываться не привык. Ты мне нужна. Без шуток.

— Все, остановись, — проседает голос девчонки до тихого хрипа, — а то я сейчас разревусь и испорчу весь момент… — смеется, а у самой глаза на мокром месте.

Обнимаю ее руками и ногами. Всеми частями тела, короче, к себе прижимаю. Сердце в груди беснуется и грохочет. Вика носом мне в шею утыкается, прижимаясь что есть сил. Так и лежим. Долго. Просто тупо обнявшись. Уютно так, как никогда еще «до». Ни с кем. Ни с одной.

— Просто чтобы ты знала, Вик, — говорю немного погодя. — Если ты однажды решишь меня бросить, мое сердце этого не переживет. Второй раз в жизни потерять дорогого мне человека — я не выдержу, ясноглазая…

Глава 25

— Виктория Марковна, документы по проекту Ласточкиной не забудьте занести Маргарите перед уходом, — заглядывает ко мне в кабинет начальник. — И да, завтра жду черновой вариант дизайн-проекта кофейни на набережной.

— Хорошо, — послушно киваю я, поднимаясь из-за стола. — Все сделаю в лучшем виде, Илья Владимирович, — суетливо разглаживаю залом на юбке, закидывая в рюкзак ежедневник и ключи. — Я могу идти?

— Можешь, — машет головой в сторону окна мужчина, — тебя там уже ждут.

— Хорошего вечера, Илья Владимирович.

— И вам того же, Виктория Марковна, — улыбается генеральный. Предельно вежливо и отстраненно. Кивает и уходит.

Не могу отделаться от мысли, что я обидела хорошего человека. В глазах у Ильи последнюю неделю по умолчанию сверкает легкое разочарование во мне. Еще бы! Ренат в первый же мой рабочий день после больничного заявился в «Квадрат». В черном драповом пальто, весь такой из себя с шикарным букетом пышных алых роз. До сих пор как вспомню, так впадаю в эйфорию…