Нарушая правила

Но сейчас я таких «прав» не имею. Поэтому стараюсь вложить все свое недовольство ее непослушанием в свой вопрос-претензию:

— Ты почему так рано выскочила на улицу, я же просил меня подождать.

Смотрю на нее. Вики вздрагивает, будто забывшись. Ежится, ладони растирая и рукава куртки натягивая сильнее. Блин, замерзла совсем, снегурочка.

К печке тянусь, на полную врубаю. Отогреть нужно малышку, а то посинела вся до кончиков ушей.

— Отец.

— Что отец?

— Ввел мне комендантский час, — глаза закатывает ясноглазая. — Пришлось ловить момент и выскакивать при первой же возможности. Ждать было не вариант.

— Ночь глухая на улице. Да еще и дубак. Не место для девушки, Вика. Я не шучу.

— Не маленькая, без тебя знаю. Не надо меня жизни учить, Ренат.

— Знает она, — бурчу, выруливая на центральную улицу. — Больше чтобы так поздно в одиночку не торчала на морозе. Узнаю, выпорю. Как поняла?

— По-моему, ты слишком много на себя берешь для парня, который не имеет на меня совершенно никаких прав.

— По-моему, иначе твоя задница может встрять в неприятности. А я не всегда доступен и не смогу спасать тебя бесконечно. За две наши встречи ты трижды чуть не навернулась и не свернула себе шею. Шутка ли.

— Ты преувеличиваешь, — бурчит обиженно. — И вообще, не надо меня спасать. И без тебя есть кому, — фыркает, нос задирая.

Я напрягаюсь. Рука руль непроизвольно сжимает сильнее. Значит, есть кому? И кому же, интересно? В голосе с трудом удается сдержать безразличие, не показав своего раздражения, когда спрашиваю:

— И кто же этот рыцарь? Тот пижон из ресторана? Кто он тебе, Вик?

— Как много вопросов. А тебе не все ли равно?

— Все ли. Интересуюсь просто.

— Не стоит.

Она сказала «не стоит»? Зашибись. Из этого малозначительного «не стоит» делаю два вывода: либо этот парень в ее жизни ровным счетом не значит ничего и что она не хочет о нем говорить, либо значит слишком много и что она боится о нем говорить мне. Я все еще очень надеюсь, что он не ее жених или чего еще хуже — муж.

— Куда мы едем, Ренат?

— В кино.

— Кино? Ночью?

— Почему бы и нет? — пожимает плечами Ренат. — Нет, если, конечно, хочешь, — добавляет немного погодя, судя по тону, улыбаясь, что и заставляет меня поднять на него взгляд, — мы можем пропустить этап «ухаживаний» и сразу поехать ко мне, ясноглазая, — договаривает с самодовольной улыбкой. — Выбор за тобой.

Я закатываю глаза, уверенно выстреливая свое решительное:

— И не надейся. Секса не будет.

— Уверена?

— Я все еще на тебя обижена. Не тот эмоциональный фон, знаешь ли.

— Мы его поправим. Фон твой, — тянет руку к моей коленке Ренат, продолжая улыбаться. Хитрый, хитрый котяра!

Я шутливо, но вполне ощутимо бью его по ладони. Ренат в пару ловких движений перехватывает мои пальцы, сжимая своими. Тянет на себя, заставляя податься чуть ближе к нему. Укладывает наши переплетенные ладони себе на бедро.

— Три дня тишины. Я тебе не запасной аэродром, красавчик.

— Я же сказал, что навернулся телефон, Вик.

— Мхм, а я сделала вид, что поверила. Я сижу в твоей машине и уже за это скажи моей гордости «спасибо». Она у меня не любит уступать, знаешь ли. Тебе сказочно повезло.

— Спасибо, — звучит предельно серьезное.

Я посмеиваюсь, возвращая взгляд на пробегающий за окнами пейзаж. Вдыхаю. В носу щекочет, как нереально круто пахнет в машине! Так, что хочется зажмуриться и полной грудью втянуть носом запах кожаного салона и мужского парфюма с легкой примесью то ли шампуня, то ли геля для душа водителя.

Он тот же самый, что и неделю назад. Не водитель. Гель. И не спрашивайте, зачем я это помню…

Я снова оглядываюсь. По машине и ее состоянию можно многое сказать о человеке. Например, что он чистюля. Панели начищены до блеска, и в машине нет совершенно ничего лишнего. Никакого мусора, тряпок или бумаг. Идеальный салон!

И все же, я была уверена, что парень Ренат максимально приземленный. Может, работник бара какого или магазина. В крайнем случае, в компьютерах шарит. Но такая машина точно не для простого работяги. Во-первых, дороговато для среднестатистического работника. Во-вторых, смело. Хотя последнее точно в его духе.

Так кто, черт побери, он такой?

— Ясноглазая, прием. Ты тут?

— Кто ты такой? — вопрос скорее риторический, но Ренат его слышит и переспрашивает:

— Что? — улыбается.

— Нет, серьезно, без шуток. Где ты работаешь, Ренат?

— Это так важно, ясноглазая?

А действительно, неужели мне это так важно, что меня это так волнует? Наверное, нет. Никогда не судила и не любила судить людей по наполненности их кошелька. Просто удивлена. Поэтому пожимаю плечами и говорю честно:

— Меня распирает от любопытства. Не важно. Просто я думала, ты… ну не знаю, бармен, например.

— И что тебя заставило передумать?

— Машина. Точно не по карману бармену.

— Взял ее напрокат?

— Врешь.

— Возможно.

— Значит, не скажешь?

— Ну ты же не сказала мне, кто тот пижон на сером внедорожнике. Баш на баш, ясноглазая.

— Ладно, — пожимаю плечами и не думая уступать, — значит, будем считать, что ты таксист бизнес-класса. И тачка у тебя из таксопарка.

— Отлично.

— Идеально!

Мы снова молчим. Даже радио не играет. Машина уверенно несет нас в какой-то там кинотеатр на совершенно все равно какой фильм. Не сразу, но я понимаю, что до сих пор не согрелась. А ноги в кроссовках заледенели настолько, что даже работающая на полную мощь печка в салоне не помогает. Меня трясет. Немного совсем. Но Ренат это замечает. Бросая на меня быстрый взгляд, командует:

— Бесполезно. Ноги так не согреются.

— Все нормально.

— Ни черта подобного. Разувайся.

— Ч-чего?

— Того, Вика. Ноги надо отогреть, а то так и будешь зубами чечетку отбивать.

— Сейчас они и так отогреются. Не надо…

— Давай. Не вредничай.

По правде говоря, не хочется. Вредничать. Пальчики на ногах замерзли в тонких носках настолько, что я устала их судорожно подгибать. Поэтому решаю послушаться и сдаюсь. Скидываю кроссовки. И опомниться не успеваю, как водитель, притормозив на светофоре, в пару маневров заставляет поднять ноги и упереться лодыжками в его колени, а меня спиною в дверь.

— Эй, что ты делаешь?

— Исправляю фон, — отвечает без раздумий. — Уж очень секса хочется, ясноглазая.

Разумеется, звучит в шутку, но мои щеки вмиг загораются как два прожектора. На контрасте с милым и осторожным Ильей, Ренат так прям сама грубая прямолинейность!

— Ты вступил на долгую и скользкую дорожку, красавчик.

— Ничего. У меня много терпения и прекрасно с балансом. Я умею маневрировать.

И снова этот самодовольный взгляд. Я прячу улыбку, пихая парня в плечо. Его широкая ладонь накрывает мои ступни, а вторая уверенно держит баранку руля. По моим рукам бегут мурашки, когда подушечкой большого пальца Ренат начинает поглаживать щиколотки, которые в моих коротких носках совершенно голые. Щекотно и ужасно, просто страшно приятно! Это простое, но такое интимное движение, заставляет закипать в жилах кровь, разгоняя ее по венам с сумасшедшей скоростью.

Ловкие пальцы и горячие ладони ни на мгновение не прекращают свои маневры, и через пару минут меня и правда отпускает холод. Я начинаю согреваться и заканчиваю дрожать, как осиновый лист на ветру. А еще я разомлела и очень не хочу, чтобы этот приятный, во всех смыслах, момент заканчивался. Но, увы, впереди замелькал торговый центр, на парковку которого мы и зарулили.

— Согрелась?

Припарковавшись, отстегивает свой ремень безопасности Ренат, оборачиваясь.

— Да, намного лучше. Спасибо.

Опомнившись, юрко вытягиваю ноги из его захвата и торопливо натягиваю обратно холодные кроссовки. Мы выходим из машины, и Ренат тут же по-свойски, без спроса, ловит меня за руку и широким шагом держит путь к ТРЦ, едва ли не заставляя меня бежать за ним следом. Полагаю, очередное «грубоватое» проявление его заботы? Беспокоится, чтобы я снова не замерзла? Да уж, сюсюкаться красавчик явно не привык. Но отчего-то именно это мне в нем и нравится.