Страница 42 из 74
— Неужели?
— Да. Ты можешь злиться на меня, но я сдержу свое обещание защищать тебя, особенно от моих собственных людей.
— Он... не так уж и плохо. Я думаю, мы можем назначить ему испытательный срок, если он сделает что-нибудь подозрительное, мы перережем ему горло.
Я ерошу ей волосы.
— Как пожелаете, миледи.
Она замолкает, подбородок дрожит, но затем она отталкивает меня и убегает в свою комнату, крича:
— Я все еще не простила тебя!
Уголки моих губ приподнимаются, когда я смотрю, как она летит обратно в свою комнату, как будто от этого зависит ее жизнь. Вероятно, она останется там на неделю после всех нежелательных контактов с внешним миром, которые ей пришлось пережить.
У Карины не было причин спускаться прямо сейчас и сталкиваться лицом к лицу с матерью, которую она боится, но она решила помочь мне.
Я жду, когда Саша покажется мне на глаза, но она убежала.
Но она не может долго бегать.
Я смотрю на часы, когда Виктор появляется рядом со мной, как призрак.
— Мы готовы.
— Иди.
Это всего лишь одно слово, но он точно знает, что делать.
Игра начинается.
Два часа спустя, я сижу в кабинете моего отца, который я занял как свой собственный, в день его смерти.
Я просмотрел все его файлы, записи и архивы. Я единственный, кто может это сделать, потому что он оставил мне свои пароли и ключи. Да, настоящие ключи — он был таким старомодным.
Старый дурак доверил мне продолжить наследие Морозова.
Просматривая его активы, файлы и все, что между ними, я натыкаюсь на приятный лакомый кусочек.
Есть маленькая черная книжечка, в которой мой дорогой папа записывал все сомнительные сделки, которые он заключал с высшими чинами здесь, в России, в Южной Америке и по всему миру.
Он также делал это в деталях, выделяя людей, от которых он уже получил услугу, и ставя звезды тем, от кого он этого не сделал.
Чудовищные преступления и многое другое, на что он пошел, чтобы добиться власти, изложено одно за другим в этой маленькой жемчужине.
Что-то, что я обязательно использую в своих будущих начинаниях.
На краю моего стола я медленно строю большой карточный домик. Геометрическая форма и количество усилий, которые я вкладываю в эту задачу, помогают мне раскрыть свое видение всевозможных сценариев.
Мой телефон вибрирует на столе, угрожая уничтожить мое творение. Я осторожно беру его и откидываюсь на спинку своего офисного кресла, чтобы проверить.
Виктор: Первая фаза операции завершена.
Кирилл: Оставайтесь в режиме ожидания до дальнейших указаний.
Виктор: Понял.
Я собираюсь положить телефон в карман, когда дверь распахивается, и на пороге появляется Саша. Ее рубашка растрепана, а лицо покрыто потом.
— Ты что, не знаешь, как стучать?
Она тяжело дышит, прежде чем выпалить:
— Твою... твою мать похитили.
— Так вот почему ты решила перестать избегать меня?
Она входит внутрь, нахмурив брови.
— Как ты можешь быть таким спокойным? Твоя мама... ее похитили посреди дороги.
— Ты следила за моей матерью, Саша?
Она сглатывает.
— Это важно прямо сейчас?
— Может быть.
На ее глаза падает темная тень, отчего они кажутся мрачными. Когда она останавливается перед моим столом, ее губы вытягиваются в странно очаровательную гримасу.
— Я знаю, что твоя мать не самый лучший человек на свете, но я говорю тебе прямо сейчас, что ее жизнь в опасности. Я видела это своими глазами, когда люди в масках врезались в ее машину, устранили ее телохранителей и похитили ее. Так что ты должен что-то сделать. Сейчас же.
— Почему я должен? Она бы ничего не сделала, если бы мы поменялись ролями.
— Тогда чем ты отличаешься от нее?
— Кто сказал, что я такой? В конце концов, она моя мать.
Выражение ее лица не меняется ни от удивления, ни от шока. Вместо этого она объявляет спокойным тоном:
— Я в это не верю.
Я встаю, и она слегка отшатывается. Посторонний человек этого бы не заметил, но я точно знаю причину этого жеста.
Она предпочитает избегать меня.
Интересно.
— Я мог бы принять меры, если ты скажешь мне, почему ты следила за моей матерью.
— Я ... пытался выяснить, с кем она собиралась встретиться.
— Я отдавал тебе приказ сделать это?
— Нет, но я думала…
— Разве я просил тебя подумать? — мой голос становится глубже, и Саша, должно быть, тоже это чувствует.
Напряжение давит на ее плечи, и она смотрит на меня, как мышь, попавшая в ловушку.
— Отвечай на вопрос, Саша. Я привел тебя сюда, чтобы ты подумала?
— Нет.
— Совершенно верно, нет. Так что откажись от привычки быть назойливой и решать проблемы, когда я не прошу тебя действовать.
— Что ж, мне жаль, что я пыталась помочь.
— Извинения отклонены.
— Тогда я беру свои слова обратно. Во-первых, это было неискренне с самого начала.
Я прищуриваюсь, глядя на ее непослушные глаза. Если бы это был кто-то другой, я бы уволил, либо застрелил его за наглость.
Но что-то в неповиновении Саши пробудило во мне уродливого зверя.
Я не хочу, чтобы она теряла его из виду. Напротив, я хочу, чтобы она была так близко, чтобы я мог обладать ею. Что ее существо сольется с моим.
Мои глаза встречаются с ее вызывающими.
— Ты настаиваешь на этом.
— Я просто не понимаю, почему я не могу помочь. Ты делал это для меня бесчисленное количество раз. Почему я не могу сделать то же самое?
Все то, что я сделал, она считает одолжением, и все это время она платила мне тем же.
Интересно.
— Карина вышла из этой игры. Если бы я хотел вовлечь ее в это дело, я бы это сделал, но я этого не сделал, потому что ее состояние не позволяет ей испытывать сильный стресс или давление.
— Я не давила на нее.
— Ты хочешь, чтобы я предположил, что ты вежливо попросила?
— Ну... почти. Но я ей не угрожала. На самом деле, это она угрожает мне телесными повреждениями каждый раз, когда видит меня.
— В следующий раз не вмешивайся или, по крайней мере, сообщи мне, когда это сделаешь.
— Я могу согласиться на второе, но я не могу гарантировать первое ... сэр.
Я не упускаю из виду, как она добавила последнее слово, подумав. У меня наверняка будет полно дел с этим делом.
— С сегодняшнего вечера и впредь ты будешь моим ночным охранником.
Она моргает, вероятно, из-за резкой смены темы.
Я собирался принять это решение с тех пор, как мы приехали в Нью-Йорк. Мысль о том, что она спит, зажатая между Максимом и Юрием, оставила у меня странный привкус во рту.
Вначале я подумывал о том, чтобы предоставить ей отдельную комнату, но это выглядело бы подозрительно. Не говоря уже о том, что у маленького засранца Максима нет никакого чувства личного пространства.
Так что лучший способ удержать ее от того, чтобы она делила постель с моими людьми, это назначить ее моим ночным охранником.
— Хорошо. Что мне делать? — спрашивает она.
— Оставайся у моей кровати, пока я сплю.
— О... эм, ты уверен, что не предпочитаешь кого-то другого... вроде Виктора?