Шаман

– А это ещё почему? – недоумеваю я.

– Потому что его смерть, Сандэм, будет означать смерть твою.

Level 49 : Суд, ставший началом конца

Проблемы падают на мою голову одна за другой. Я начинаю догадываться, что второе предсказание Фейтдинга сбывается так же верно, как и первое. Я уже пережил две схватки в лучах солнца и ни одна из них не принесла мне ничего хорошего. Сначала я помог общине пройти через магическую древесную стену, но в итоге пожертвовал огромным количеством людей и получил титул вождя, который оказался скорее бременем. Потом остановил вместе с Анастрой наступление эдикта огня, узрев при этом мучение сотен душ, смерть Блан’дула и других хороших Химов и Анхимов.

Вывод из этого крайне прост: сражения никогда не приносят только хорошее или только плохое. Мир – серый, а я навеки проклят Фейтдингом – богом судьбы – переживать бесконечные мучения на просторах Юни.

Размышляя о своей нелёгкой доле, я следую за Андреасом к главной площади, где собрались все Анхимы, Элегарды и Химы из моей общины. Похоже, все дожидаются меня одного.

В центре этого действа стоит Лайнель, окружённый несколькими сородичами и Эмбр Ксатрим с небольшим отрядом своих бойцов.

– Сандэм, – кивает Эмбр. – Ты вовремя. Суд только начинается.

Получен новый квест!

Цель: принять участие в суде Лайнеля (и желательно спасти его, потому что он мне нравится. Ну пожалуйста!)

Награда: 9000 XP и моё «спасибо».

– Суд? – переспрашиваю я и замечаю ничего не выражающий взгляд Лайнеля. – Нет, это уже совсем никуда не годится…

Согласен с тобой, Ни. Они перегибают палку.

– Может мне кто-нибудь объяснит, – обращаюсь я к местным заседателям суда, – что натворил этот парень? За что его судят? Сначала он спас мою жизнь… несколько раз! А после спас весь Потерянный Жемчуг от атаки Инси. По мне – он герой!

– Ты не понимаешь, что говоришь, Сандэм, – обрывает мою речь Эмбр. – Он – убийца. Он хладнокровно убил моего брата.

– Как раз это – меньшее из его зол, – неожиданно встревает в разговор молчаливый Элегард-мужчина с длинными чёрными волосами. – Ситуация, которая сложилась здесь, куда сложнее, чем может показаться. Анхимы, Химы, прошу вас прислушаться к тому, что я скажу.

Весь народ разом затихает, внимая просьбе Элегарда. Похоже, все обитатели леса уважают представителей этой расы. Это и не удивительно – сложно не относиться с почтением к хозяевам Великого Северного леса.

– Анхимы, – начинает свою речь Элегард. – Я говорю от лица всех своих сородичей, от лица всего Великого Северного леса. Мы вынуждены признаться, что деяния Лайнеля отчасти лежат на нашей совести.

– Что вы имеете ввиду? – не понимает Эмбр.

– Ваш брат, молодой правитель Анхимов, – обращается к Эмбру Элегард. – Поклонялся сущностям, суть которых оскверняет наш лес.

– Чушь! – восклицает Эмбр. – Лайд Ксатрим был жрецом в нашем храме, он поклонялся нашим великим предкам!

– Он поклонялся Нектусу Рому – владыке смерти и разложения, – заявляет Элегард. – Именно поэтому Лайнель Ксатрим и убил его.

Анхимы взревели от негодования. В какой-то момент мне почудилось, что прямо сейчас начнётся резня, но Эмбр поднял руку, заставив всех замолчать.

– Это не может быть правдой, – молвит он. – Я восхищался своим братом, я верил в него. Зачем ему предавать нашу веру и служить мёртвому богу?

– По видимому, он верил, что Нектус Ром и его тёмная власть даст вашему народу силы, чтобы вернуться туда, откуда вас изгнали другие Анхимы – домой, – говорит Элегард. – Великий Северный лес принял вас, изгнанники, но он не может принять скверну.

– Даже если это так – между нами был договор! – кричит Эмбр. – Вы не вмешиваетесь в дела моего народа, а мы не разрастаемся дальше данной вами территории! Убийство моего брата – прямое вмешательство в дела Потерянного Жемчуга!

– … так и было бы, если бы вмешались мы, – говорит Элегард после короткой паузы. И я начинаю понимать, что здесь происходит. – Но Лайда Ксатрима – анхимского жреца – убил не один из нас. Его убил изгнанный Элегард, а изгнанники не имеют никакого отношения к общим корневым связям нашего народа.

– Боже, Сандэм! – молвит Ни. – Ты понимаешь, что это значит?

Да. Лайнель – жертва. Его намеренно изгнали, чтобы он сделал это. Но чего он лишился, оказавшись в изгнании? Это нужно выяснить.

– Эй! – с вызовом кричу я. – Все уже поняли ваш хитрый трюк, Элегарды. И я и Анхимы поняли, что за действиями изгнанника Лайнеля стоите вы. Ежу понятно, что всё это сделано для того, чтобы не нарушить политических договоров. Но меня беспокоит один простой вопрос: чего лишился Элегард Лайнель, когда вы его изгнали?

Я рассчитываю, что Элегарды проигнорируют мою дерзость, но лесной посол отвечает на мой вопрос:

– Он лишился связи со всеми нами, навсегда. В твоей культуре, Хим, это бы означало потерять возможность иметь родственников и друзей до конца своих дней.

– Да что же вы за мрази такие?! – кричу я во всё горло. – Какими ублюдками нужно быть, чтобы воспользоваться своим сородичем таким образом?! Кто из вас решил это сделать?

– Это решил мой отче – Великий Северный лес, – отвечает на мой вопрос сам Лайнель. – И я сам…

Я смотрю в глаза своего старшего брата – Ильи Войдовского, маску которого нацепил на себя Лайнель, и понимаю, что этот облик – нечто большее, нежели просто маска. Отец отправил его на верную смерть ради собственных амбиций. Это произошло с Ильёй, и это же происходит с Лайнелем. Похоже, в этом и кроется истинный смысл нашей с ним связи.

Илья Войдовский погиб на экспериментальной космической миссии, а Лайнель потерял нечто большее, нежели жизнь, чтобы угодить этому грёбаному лесу.

– Вы – монстры, Элегарды, и я презираю вас, – говорю я сквозь стиснутые зубы. – Посмотри на это, правитель Анхимов, Эмбр Ксатрим. Лайнель убил твоего брата? Разве клинок убивает людей вместе руки, что его держит?

Эмбр ничего не отвечает, в его красных глазах горят отчаяние и растерянность.

– Теперь ты единственный, кто есть у Лайнеля, Хим, – обращается ко мне Элегард-посол, игнорируя все мои колкие заявления. – Между тобой и изгнанником образовались корневые узы. Вы – корни, которые сплелись по воле судьбы, образовав невольный союз. Вы – братья.

– Мне передали, что теперь моя жизнь напрямую зависит от Лайнеля. Что это значит? – спрашиваю я.

– Это значит, что, оглашая приговор – казнить Лайнеля – мы убиваем и тебя. А мы не можем этого сделать. Ты – не Элегард.

– Что за чушь… – я хватаюсь за голову. – Погодите, а за что его казнить?! Вы ведь сами его изгнали для того, чтобы он совершил всё то, что он сделал!

– Казнить меня они собираются за то, что я вынудил их прийти на помощь Потерянному Жемчугу, – отвечает на мой вопрос Лайнель.

– В каком месте это – преступление?! – негодую я.

– Я вернулся туда, куда мне было возвращаться запрещено. Этим я оскорбил отче.

– Довольно, – восклицает Эмбр Ксатрим. – Наш народ бесконечно благодарен Элегардам за то, что нас – изгнанников – приняли здесь и даровали землю. Мы благодарны за помощь в битве с Инсигардами. Но вы этих самых Инси и породили. Это – плод вашего леса, от которого все страдают. Почему мы должны терпеть и унижаться?! Вы… Ваши действия ведут к войне, Элегарды.

– Аккуратнее с заявлениями, Анхим, – отвечает посол. – Вы хотите стать изгоями вновь? Хотите, чтобы Потерянный Жемчуг вновь канул в небытие? Кто вас примет, если не Великий Северный лес? Ваши сородичи? Они отреклись от вас.

– Точно так же, как вы отреклись от этого Элегарда – Лайнеля, – говорит Эмбр. – Вы ничуть не лучше наших заблудших сородичей, от которых мы бежали.

– И что ты хочешь этим сказать, правитель Анхимов? – вопрошает Элегард. – Хочешь опорочить память своего отца Гритуриона, который жизнь положил, чтобы добиться нашего доверия? Так ты собираешься проявить себя, юный правитель?