Танцуй для меня

Когда музыка прекращается, колени трясутся, а я на грани безмолвного оргазма. Спускаюсь со сцены и встаю напротив него.

— Ты меня удивляешь, — он сжимает губы в тонкую линию и проводит рукой по бедру. — Стеснительная девочка не такая уж и невинная?

— Я сама себе удивляюсь.

После этих слов я опускаюсь на колени и оказываюсь между его широко расставленными ногами. От моего поступка Тимур дергается и выпрямляться.

— Я хочу сделать тебе приятно… — грудь все еще раздирает от быстрого танца, а дыхание сбивчиво. — Но я ни разу этого не делала. Поможешь мне?

Невинно смотрю на него снизу вверх, хлопая глазами и облизывая губы. Он смотрит на мой рот и сглатывает слюну. Едва заметно кивает и под его немым согласием, я начинаю расстегивать ремень. Тяну вниз молнию и поддеваю резинку его боксеров. Взгляд вверх. Он смотрит. Искра. Хочет, чтобы я все сделала сама. Оттягиваю вниз резинку и теперь могу увидеть его член. Я широко раскрываю глаза, совсем не стесняясь своей реакции. Он невероятно большой. И это было во мне? Так вот почему было так больно. Беру его в руки. Горячий. Очень. Влажный и гладкий.

— Проведи по нему рукой, но не сжимай, — его дыхание сбивчивое и от этого слова обрывчатые. Делаю все, как он говорит. Провожу рукой вверх и вниз, завороженно наблюдая за своим действием.

— А теперь возьми его в рот. Давай же, Адель, я хочу видеть, как ты касаешься губами моего члена.

Одна фраза и внизу живота взрываются искры. Сейчас я впервые буду делать минет мужчине. И меня это ничуть не отталкивает. Будь на месте Тимура кто-нибудь другой, я бы скривилась от отвращения, но только не перед ним. Отчего-то я сама горю безумным желанием взять в рот его член и попробовать его на вкус.

Распахиваю губы и облизываю его влажную головку. Солоноватая влага проникает в мой рот, оставаясь на языке. Чуть отстраняюсь от него, от чего за мной оттягивается тонкая полоска слюны.

— Блядь…

Он стонет и сжимает свои кулаки. Я вновь беру его в рот, но на этот раз проталкивая глубже. Делаю все медленно и аккуратно, чтобы не задеть его зубами. Кожа его члена пахнет Тимуром. Я не могу это объяснить, но у каждого человека есть свой запах, независимо от парфюма. Так вот запах кожи Тимура концентрируется и на его члене. Я начинаю водить головой туда-сюда, вверх-вниз, ласкаю его языком.

Неожиданно тяжелая мужская рука ложится мне на затылок и начинает давить. Тимур сжимает мои волосы и толкает голову глубже, отчего в небо упирается твердая головка.

— Дыши носом и не сопротивляйся, — он сильнее давит на голову, толкаясь бедрами на встречу, отчего член проникает так глубоко, что я начинаю задыхаться. Тимур ослабляет хватку, и я выпрямляюсь, начинаясь жадно глотать ртом воздух.

Я не успеваю отдышаться, когда Тимур резко вскакивает со стула и ему требуется только одно быстрое движение, чтобы поднять меня с колен. Он пригвождает меня к краю сцены, налегая разгоряченным телом.

Кажется, он хочет что-то сказать, но вместо этого жадно впивается в мои губы. Я ахаю, обхватываю непослушными пальцами ворот его рубашки. Руки сами начинают расстегивать рубашку и не останавливаются, пока полностью не распахнут края его одежды. Мне нужно больше прикосновений к его телу, я провожу руками по его мощной груди, ощущая движения мышц под кожей. Я сгораю, меня лихорадит и трясет. Невыносимо тянет низ живота, предвкушая сладость проникновения.

Он продолжает покрывать жаркими поцелуями мои щеки, скулы, уголки губ, и когда Тимур прикусывает мой подбородок, я запрокидываю голову назад от наслаждения и больно бьюсь об край сцены.

— Когда ты так близко, я слабею перед тобой, — после этих слов Тимур опускается на колени. Теперь его лицо на уровне моего пупка. Он целует мой живот, заставляя кожу покрыться мурашками. Спускается ниже и ниже, пока не прикасается губами к краю моих трусиков. — Твоя власть надо мной увеличивается с каждым днем.

Его пальцы чуть оттягивают резинку кружевных трусов, и он стягивает тонкую ткань вниз. Скомканные красные трусы повисают на моих коленях, а после и вовсе падают к ступням. Тимур наклоняется и вновь целует меня, только на этот раз в самом интимном месте. Мне хочется заплакать от удовольствия, и я зарываю пальцы в его жесткие волосы. Прямо сейчас этот холодный и бесчувственный мужчина стоит передо мной на коленях и шепчет о своих чувствах. Я хочу верить, что таким он был и будет только со мной. Что именно я обладаю над ним той властью, которая неизвестна никакой другой девушке.

— Ты мне нужен… Прямо сейчас… — не в силах больше терпеть, я касаюсь подушечками пальцем его лица.

Тимур поднимается и одним резким движением подбрасывает меня в воздух, заставляя обхватить ногами его талию. Он входит в меня сразу до предела, от чего я вскрикиваю и сгребаю пальцами его рубашку. Тело отчаянно ноет об облегчении, молит о том, чтобы Тимура во мне стало больше. Хочется просить его: дай, дай, дай. Тимур фиксирует мою шею ладонью, покрывая вдох, топит меня в бесконечной черноте его зрачков. Мир гаснет, когда он начинает двигаться. Влажный ноющий жар разливается по животу, скатывается горячими каплями по ноге. Он двигается так быстро и грубо, не давая мне возможности свыкнуться. С ним всегда так: без страховки, до предела.

Его щетина на моей щеке, влажное касание языка и ожоги зубов — на подбородке, шее, губах. Его член до стука вдавливает меня в сцену, горячие пальцы вонзаются в кожу. Я вскрикиваю, мычу, закатываю глаза, кусаю губы до крови.

Внутри так натянуто, кажется, что достигнут физический предел. Я беззащитна и полностью обезоружена: дрожу, схожу с ума, задыхаюсь.

В мои рваные финальные всхлипы вклинивается приглушенная брань Тимура: брызги его спермы попадают на бедро, обильно стекают по ноге.

Я закрываю глаза, продолжая прижиматься к нему всем телом. Низ живота продолжает пульсировать, колени непозволительно слабые.

— Тимур… — мой голос совсем охрип. Груди становится прохладно, и свободно: он отстраняется. — Почему ты уволил Рому?

От прежней жаркой теплоты в его взгляде не остается ни следа. Он сжимает губы, мышцы лица напрягаются и он опускает меня на ноги. Колени по-прежнему дрожат, поэтому я рискую упасть, но надежная рука Тимура продолжает держать мою талию.

— Так вот для чего ты это устроила… — он усмехается. — Чтобы я вернул твоего дружка?

Он делает пару шагов назад, начинает застегивать ремень, одновременно пронизывая меня ледяным взглядом.

— Я просто хочу узнать, за что ты так с ним поступил, — я подбираю свои красные трусики и быстро их натягиваю. — Рома хороший сотрудник и…

— Готова на все ради него? — немой упрек в его взгляде заставляет меня вздрогнуть. Теперь он вновь превратился в бездушную машину.

— Он мой друг, Тимур, конечно, я пойду ради него на все. Ровно так же как и он ради меня.

— Я не буду перед тобой оправдываться, — Тимур разворачивается, когда все пуговицы на его рубашке были застегнуты. Но я не даю ему даже сделать шаг и вцепляюсь в его плечо мертвой хваткой.

— Верни его. Пожалуйста.

— Нет.

— Он мой друг.

— Он хочет залезть к тебе в трусы, — Тимур срывается и резко оборачивается. — Этот щенок ворвался в мой кабинет и угрожал мне, если я не оставлю тебя в покое.

Я вспоминаю, что Рома раньше считал, что Тимур насиловал меня. А признаться другу в том, что я сама невыносимо хочу Тимура — сложно.

— Пожалуйста, верни его, ему очень нужна эта работа.

— Ты должна сказать мне спасибо за то, что я не прикончил этого смазливого сопляка за такую наглость, — его глаза бешено блуждают по моему лицу, — Я его босс и твой, напомню, тоже.

И тут я замираю. Ощущение, будто все внутри обрывается. Я не могу подобрать никаких слов, да этого и не нужно. Он сказал достаточно.

— Так вон оно что… Хорошо. Пошел ты к черту, босс… — сделав на последнем слове особый акцент, я начинаю идти вперед и замечаю, что Тимур едва заметно дергается, когда я ровняюсь с ним.