Лютица

— пора вас вытащить отсюда, мои дети.

***

Они скакали на двух лошадях по тракту, ведущему в деревню Казак. На конях туда можно было добраться за полтора часа. Недавно выехав с крепости, у двух молодых влюблённых лица были скрыты за капюшонами, а уста парализованы услышанным. Ни Радка, ни тем более Любомир не ожидали услышать то, что услышали. Она думала, что отец Любомира давно погиб, а Любомир перестал верить в его существование уже очень давно, думая, что его убил Калоян, казнив, как предателя. Но, в жизни всё случается, иногда, так спонтанно и непредсказуемо, что сам диву даешься. Румен сказал, что они поговорят, когда прибудут на место, чтобы те молчали, ибо это освобождение дело тайное и опасное. Любомир пребывая в шоке и благодарности, одновременно просто выполнял то, о чём просил отец. Через час они прискакали в злосчастную деревню, где выкрали когда-то Радку, и проехав мимо этой вонючей корчмы Радка отвернулась от неё прижимаясь к Любомиру от волнения.

— что случилось? — спросил он чуть громче обычного, чтобы она услышала.

— это здесь меня выкрали.

— понятно. Не переживай, больше такого не случится, обещаю.

Она сжала его грудь руками еще сильнее и через полчаса они прибыли в ужасно убогую и бедную деревню Казак. Остановившись у одного из домов Румен спешился и дал знак молодым сделать тоже самое. На дворе было около десяти часов ночи.

— показывайте девочка, где ваш дом.

— он дальше. — ответила она, указывая направление.

Беглецы шли ведя за собой коней. Радка смотрела по сторонам и видела в тысячный раз, те же самые дома и дворы. Бедные и полупустые от живности, которую давно позабирали солдаты и распродали хозяева, чтобы прожить некоторое время. Румену было не столь интересно рассматривать уничтоженную материально войной деревню, поэтому он просто шел вперёд, раздумывая о том, что скажет сыну. Как будет с ним прощаться, только в этот раз навсегда. И самое главное, как убедить сына добраться туда, где его будут ждать с такой же силой, как и он. Любомир был в прострации и постоянно смотрел на отца, думая, что это сон, и его уже убили в темнице. Он не мог поверить, что так внезапно и неожиданно окажется, что он жив. Ведь он перестал верить в это. Получается, он подвёл его и себя? Через десять минут они дошли до двора Радки.

— мы пришли. — сказала девушка. — Позвольте, я проверю дом, что там вообще делается.

Румен зажег лампу и вручил девушке, которая пошла, осматривать свой дом. К сожалению, её дом, как и многие другие уже не светился среди ночи.

— идите за мной сын, привяжем лошадей возле вон того дерева. — указал пальцем отец, и они пошли к уже известной груше, что росла в конце двора Христовых. Привязав лошадей к дереву, Румен отошел и сел на траву. Любомир сделал тоже самое.

— получается вы не призрак? — спросил сын, не веря своим глазам.

— как видите. Я тоже, когда вас увидел впервые, подумал, что это самообман и иллюзия. Я давно решил, что вы погибли, и не смогли выжить в этой адской кухне. Тем не менее, я продолжал искать вас, непонятно на что надеясь, осознавая, тщетность своих намерений. — с горечью побеждённого отвечал отец.

— где же вы пропадали всё это время отец?

— я был долгих пять лет в тюрьме. Потом воевал в Македонии. Следом за этим меня отправили муштровать солдат Калояна. Только вера в то, что вы живы мой сын, не дала мне упасть духом. А как вы выжили мой сын?

— это просто невероятно отец. Всё это время вы были рядом, но я вас не видел.

— как видите сын, я изменился, и меня сложно стало узнать, да и вы вон как подросли! — улыбнулся отец.

— мне было сложно. Это всё что я могу сказать отец. Самое главное, что я понял. Все мы ценим добро лишь теряя его невозвратно.

— я согласен сын. Вы должны были это понять со временем. Я это к сожалению знал давно.

— потеряв вас с мамой я понял как мало вас ценил и как мало времени с вами проводил. Это было крайне жестоко. Даже сейчас, эта девушка стала для меня чем-то вроде шага в новую жизнь. Я никогда ни к кому не привязывался, но она поменяла моё мнение о людях за считанные дни.

— она вас любит мой сын. — улыбнулся отец. — Всё чего она хотела, что вы жили, даже ценой её жизни!

— это очень благородно. И я никогда не встречал человека, способного на такое, за эти долгие пятнадцать лет. Когда я её потерял на этот долгий и ужасный день, мне показалось, что это страшней смерти. Почему так случилось отец?

— потому что смерть это и есть жизнь сын. Все мы умрём рано или поздно. Для того кто умер, смерть это всего-лишь этап жизни, чтобы непременно вернутся в новой жизни в другой частице земли с другим телом. Мы этого не понимаем, поэтому зачастую боимся. Но, есть вещи и чувства намного сильнее и важнее, чем страх смерти. Это любовь, мой сын. От неё никуда не деться. Она заставляет нас делать намного больше, чем какие-бы то ни было другие чувства. Знаете сын, жизнь ведь меряется не тем, сколько вы прожили, а тем сколько счастливых, настоящих лет было в этой жизни. Можно прожить сто лет, но в клетке, или же никого так и не полюбив, каждый день скитаясь и сетуя на судьбу. А можно прожить несколько лет наполненных любви и счастья, за которые и умереть будет не страшно.

Мы сидели молча в тишине и я размышлял над речью отца. Это было так странно. Мы не виделись пятнадцать лет, но я чувствовал, что он ни грамма не изменился и будто никуда и не уходил.

— но, теперь мы вместе, наконец-то жизнь измениться для всех нас. И счастья станет непременно больше!

— это самое страшное мой сын.

— почему? О чём вы говорите отец?

— потому что, освободить вас получилось за некоторую цену.

— какую цену?

— я уеду на войну с Венгрией, и боюсь, это будет моя последняя война.

— почему вы так думаете? И зачем вы так поступили?

— иначе вас было не спасти. Царь был непреклонен. Он кровожаден и беспощаден, он бы казнил вас. А я смог склонить его только тем, что имею авторитет победителя и он едва поверил мне. Можно сказать, что мне очень повезло, что я уговорил его вас освободить.

— но, ведь вы можете убежать с поля боя и отказаться от сражения?!

— тогда вас вновь будут искать. Калоян злопамятен. Он всё ещё на плаву, только благодаря некоторой пускай и ужасной логичности и странному подобию чести. Если я выполню уговор, он не станет за вами охотится. А если сбегу или же независимо от меня Белград не будет захвачен, то и мне и вам не будет жизни, и нам не жить после этого. Разве что вы успеете убежать на другой конец света! — улыбнулся отец.

— не может быть, чтобы не было другого варианта отец! Вы не можете так поступить! Вы только появились в моей жизни и говорите, что уедите, и скорее всего навсегда! Как же так? — сотрясаясь горем, спрашивал сын.

— жизнь полна несправедливости сын. Как бы там ни было. Я благодарен судьбе даже за то, что я буду уверен до конца своих дней, что вы в безопасности и вместе с этой чудесной девушкой построите семью. У вас будет шанс для этого. Я позаботился о месте, куда вы временно сможете уехать, где вас никто не найдёт. Когда вы туда доберётесь, вам следует придумать, куда ехать дальше. Пока Калоян будет у власти, нигде на Балканах не будет мира.

— это ужасно отец. А насчёт Радки, мы не совсем, как бы даже об этом говорили и что-то планировали! — замешкался парень.

— не будьте глупцом сын. Она любит вас больше своей жизни и вы её тоже. Я хоть и стар, но не слеп, и вижу дальше вытянутой руки. И когда я был рядом с вами, я видел, как она на вас смотрит, и что она была готова сделать ради вас, когда я пришел к ней на допрос.

Они сидели молча какое-то время, смотря на неухоженное поле Христовых, за которым некому было следить во время отсутствия девушки. Полная луна освещала бедную землю Болгарии. Потом Любомир резко выпалил:

— что же будет дальше? Вы уедите на север воевать, а вдруг всё же за нами объявят охоту, что нам делать, чтобы убраться с этого кошмара?