Лютица

Во сне я сразу передо мной нарисовался райский сад. Подняв голову вверх, там я разглядел Бога, а он смотрел на меня, улыбался, и махал мне рукой. Бог был похож на грека Дионисия, но немного иначе, с густой бородой и лавровым листом на том самом месте. Я как идиот, тоже помахал ему и он в ответ скрутил кулак, показывая большой палец, одобряя моё приветствие. Далее передо мной выросли кусты, через которые я начал пробираться. Раздвинув ветки последнего куста, я увидел огромную ракушку увеличенную раз в пятьсот, в которой лежал голый Дионисий и Эмилия. Они сжимали друг друга за зады, неистово целуясь. Потом я увидел, как грек открыл глаз и начал мне махать рукой, чтобы я присоединялся к развлечению. Я не мог поверить в такое, но рядом с ними появилась Сабина интимные места, которой были тоже прикрыты лавровыми листами, как в божественных картинах Адама и Евы. Я не понял, какого лешего здесь происходит и вновь повернул голову вверх ища ответов у Боженьки, а там наверху лежал тот же Бог на облаке, он улыбался во всё лицо, подмигивая мне, он тыкал пальцем вниз, чтобы я занялся тем, чем предлагал распутный грек. Когда я вновь опустил голову, то никаких совокуплений и голых персонажей больше не было. Я видел выжженую землю. Чёрное зерно сожженое пожаром и поле усеянное трупами солдат с оторванными руками и ногами. На пиках висели проткнутые головы. Кишки валялись повсюду. Страшная вонь, гниение и смерть витала в воздухе вместе с мухами. Я шел по трупам и лужам крови, что издавали чвакающий звук. Земля так много впитала крови, что уже образовались лужи и казалось реки крови. Я начал смотреть по сторонам. Справа и слева бегали всадники на конях с луками и убивали друг друга. Внезапно услышался стук копыт и крики умиравших. Я прикрыл уши, но крики всё равно не уменьшились. Посмотрев впереди себя, я увидел маленький дом, и он был так мне знаком. Где я мог его видеть? На пороге сидела девушка, поджав ноги и молчала. Когда я приблизился, я увидел её лицо, оно тоже мне было так знакомо! Кто же она? Она подняла голову и посмотрела на меня. Она сказала слово без звука. Я смог прочитать по губам, что она просила помощи. Я пытался добежать до неё, но как это обычно бывает ничего не получилось, тогда я решил сменить тактику и прыгнул, и упав на землю в лужу крови я проснулся.

Открыв глаза, я ни черта уже не видел. В комнате стояла полная темнота, а сердце колотило от этого ужасного кошмара. Лоб покрылся потом от жары в комнате. Наверное, уже была глубокая ночь. Сейчас подумав о том, кто был на пороге дома в моём сне, я безошибочно знал этого человека, хотя во сне я не мог её распознать. Зачем моё сознание сформировало такой ужасный образ, я не понимал. Порой сны бывают невероятно жестоки к их хозяину. Стояла полная тишина. Я решил запалить пару свечей, чтобы увидеть хоть что-то, потому что дальше спать не было желания. На левой тумбе был запал, и я начал чиркать его пока не поджарил промасленную нить на свечке. Сделав пару источников света, я впервые осознал, как трещит голова. Быстрое винное похмелье ударило беспощадно по голове.

— адское вино, если бы знал, что будет так болеть башка, никогда бы его и не пил.

Пока я пытался сдавить свои виски, чтобы хоть как-то уменьшить боль, за стеной послышался стук закрытой двери. Через несколько мгновений в мои двери постучали. Дионисий может быть? Какого хера в такое время кто-то ещё не спит? Я подошел к двери и сняв защелку открыл их. Перед мной опять стояла дочь хозяйки с распущенными волосами и ещё более открытой ночнушке. В коридоре горело пару свечей, и они слегка освещали её формы и выражение лица. Которое имело странный вид. Она была пьяна. Об этом можно было судить о её лёгком шатании и невероятному запаху.

— чего тебе? — зачем-то спросил я, забыв, что она ничего не понимает. От головной боли не удавалось нормально соображать.

В ответ она быстро зашла и схватила меня за голову, пытаясь повторить сцену Дионисия, и её матери. Я успел почувствовать её язык и то, как от неё разило выпитым. Наверное, даже куда больше чем от меня. Ведь я выпил всего-то один кубок вина. Она быстро перешла руками от головы к моей рубашке, но я её вовремя остановил, отпихивая от себя.

— ты чего творишь? — спросил я, видя как на свету от свечей, напряглись её соски.

Понятное дело, что она ничего не могла ответить, и предприняла последнее решение. Взяв руками обе лямки ночнушки на плечах, она хотела сбросить единственное, что прикрывало её от наготы. Я был не железный и уже среагировал ниже пояса, также я понимал, что если она это сделает, то я не удержусь от такого соблазна. Поэтому я быстро схватил её за руки и развернул в сторону двери, пытаясь вытолкнуть как можно быстрее за дверь.

— пожалуйста, отстань от меня и не приходи сюда! — сбившимся от волнения голосом, просил я.

Очутившись в коридоре, блондинка тяжело дышала и шаталась, грозно на меня глядя, потом начала что-то говорить мне в очень недружелюбной манере на своём языке. Я ничего не понимал, поэтому хотел просто закрыть двери.

— очень интересно, но тебе пора спать!

Взявшись рукой за ручку двери, я получил такую пощечину, что чуть не свалился с ног. Головная боль, которая и так стояла в мозгах, усилилась раз в десять.

— ты что себе позволяешь? — только смог я сказать, чувствуя, как горит моя щека и ухо, которое наливается кровью.

— чертов козёл! — сказала она на сербском, чего я естественно не понял, и быстро побежала на низ.

— и тебе не хворать. — разминая челюсть рукой ответил я.

Захлопнув дверь, сел на кровать ощущая стыд и боль. Господи во что меня втянул полоумный грек? Придёт время, и я ему всё выскажу, вот же тупой кретин! Сгорая от злости и боли мне стало так плохо, что едва не стошнило. Нужно было найти какое-то решение, а то я чувствовал, что умираю. Я попробовал лечь, чтобы успокоится, возможно, боль сама пройдёт. Как бы ни так Любомир! Прям, под моей комнатой, наверное, была комната королевы Эмилии. И услышав женский смех, сопровождаемый, чьим-то бубнением я не сомневался, кто это был. Через пару минут стук кровати стал катастрофически громким. Я пытался на него не обращать внимания, но это было просто невозможно. Ещё через пару минут добавились стоны и крики. Это было слишком. Я взял свечу и вышел с комнаты, чтобы ретироваться на улицу. Дом был пуст, только свечи одиноко тлели на стенах. Спустившись на первый этаж, я заметил, что в зале который предшествовал кухне в углу за маленьким столиком сидела девушка с чёрными волосами. Это была одна из служанок. Она что-то писала пером, делая паузы. Увидев меня, она резко подорвалась с места.

— вы куда? — спросила она на болгарском.

— на улицу.

— что-то случилось? Почему вы не спите?

— а почему вы не спите? — съязвил я, чтобы она отстала.

— я это…

— можете не отвечать. Мне всё равно. Оставьте меня в покое.

Она проводила меня взглядом, и я покинул дом. Оказавшись на улице, я не слышал этих ужасных звуков, под моей комнатой и это было чудесно. Я прошел на ту же лавку, где уже сидел ранее и видел, как один из охранников спит под деревом возле ворот, а второй куняет опёршись на стену конюшни. Хоть кто-то спит в этом доме разврата! Выругался я себе в мыслях. На улице было свежо от ночной прохлады, а небо было, наверное, затянуто тучами, потому что звёзд я не видел. Только луна едва просвечивала на своем местоположении. Я положил свечу возле себя и усевшись поудобнее облокотил голову на холодную металлическую трубку лавки, чувствуя едва заметное облегчение. Которое долго не длилось. Вновь открылись двери смерти, которые вели в дом. Я не хотел даже предугадывать кто там идёт, так и остался полулежать закрыв глаза. Это была Сабина и девушка, что знала болгарский. Сабина без всяких объяснений подошла и села на лавку, сложив руки на груди. Служанка стояла рядом с ней. Она начала говорить, и следом за ней девушка переводила.

— ну что ты доволен? — спросила черноволосая болгарка, с перепуганными глазами.