Темный лес

Чжан Бэйхай прилетел с «Базы № 1» — одной из малых орбитальных станций. Она плавала в космосе на удалении в восемьдесят километров и была в пять раз меньше «Желтой Реки». Он, как и другие члены Специального контингента поддержки будущего, жил на этой станции уже три месяца и за это время возвращался на Землю лишь однажды.

Все эти месяцы Чжан поджидал удобного момента, и сегодня он настал. Аэрокосмические промышленники созвали рабочую встречу на высоком уровне и назначили ее на «Желтой Реке». Там будут присутствовать все три человека, которых ему нужно устранить. Как только станцию ввели в эксплуатацию, аэрокосмические магнаты стали с завидной регулярностью созывать на ней совещания, как бы компенсируя тот огорчительный факт, что большинству работников их сектора так и не довелось слетать в космос.

Перед выходом с «Базы № 1» Чжан Бэйхай отсоединил от скафандра модуль навигатора и оставил его в своей каюте. Теперь система наблюдения не узнает, что он покидал базу, и его действия не будут отслеживаться. При помощи реактивных двигателей в ранце скафандра он пролетел восемьдесят километров сквозь космос, прибыл в заранее выбранную им точку и принялся ждать.

Совещание уже закончилось; скоро собравшиеся выйдут наружу, чтобы сфотографироваться.

По установившейся традиции после совещания его участники надевают скафандры, выходят в космос и делают групповой фотоснимок. Для того чтобы станцию позади них было хорошо видно, люди вынуждены занять позицию между Солнцем и станцией и повернуться к Солнцу. Более того, им нужно поднять светофильтры шлемов, иначе на фотографии не будет видно лиц. Солнечный свет будет настолько ярким, что им придется зажмуриться, но даже тогда шлем сильно нагреется изнутри. Поэтому самый подходящий момент для фотографирования наступает тогда, когда Солнце восходит над горизонтом или заходит за горизонт Земли. На геостационарной орбите Солнце всходит и заходит один раз в сутки, но ночь бывает очень короткой. Чжан Бэйхай дожидался захода.

Он знал, что система наблюдения «Желтой Реки» уже обнаружила его присутствие, но был уверен — никто не обратит на это внимания. В прилегающем к станции участке космоса свободно плавали самые различные строительные материалы, как старые и ненужные, так и новые. Мусора дрейфовало еще больше. Значительная часть всех этих объектов была размером с человека. Кроме того, космический лифт и окружающие его станции поменьше напоминали крупный город с жилыми пригородами. Между ними непрерывно курсировали товары и люди. Привыкнув к космосу, рабочие стали путешествовать между станциями в одиночку. Скафандр уподобился космическому велосипеду; реактивный двигатель мог разогнать его до пятисот километров в час. Он стал самым удобным транспортным средством для перемещения в радиусе нескольких сотен километров от лифта.

Но в этот самый момент, знал Чжан Бэйхай, космос вокруг него пуст. С высоты геостационарной орбиты он обозревал весь земной шар. Он видел и Солнце, уже потянувшееся своим краем к горизонту планеты. Все остальное пространство, во всех направлениях, зияло сплошной чернотой. Россыпь звезд была лишь мелкой светящейся пылью, неспособной заполнить пустоту Вселенной. Чжан помнил, что система жизнеобеспечения его скафандра рассчитана на двенадцать часов. Прежде чем ее ресурс исчерпается, ему понадобится преодолеть восемьдесят километров до «Базы № 1», а она сейчас виднелась лишь маленькой точкой далеко позади. Впрочем, сама база тоже долго не протянет, если ее оторвать от пуповины космического лифта. Но сейчас, недвижимо вися в пустоте пространства, Чжан Бэйхай почувствовал как рвется его связь с голубой планетой далеко внизу. Он остался один на один со Вселенной, свободный от любого из миров; его окружал лишь вакуум, и у его пути по Вселенной не было ни начала, ни конца — как и у Земли, и у Солнца, и у Млечного Пути. Он просто был, и ему это нравилось.

Ему даже представилось, что душа его отца разделяет эти чувства.

Солнце коснулось горизонта Земли.

Чжан Бэйхай поднял руку. В перчатке был зажат оптический прицел. Через него, с расстояния в десять километров, он принялся наблюдать за одним из шлюзов «Желтой Реки». Дверь шлюза, хорошо видимая на выпуклой стене станции, была закрыта.

Он посмотрел на Солнце. Светило уже наполовину зашло — казалось, будто край Земли оседлал сияющий полумесяц.

Чжан Бэйхай вновь прильнул к прицелу. На этот раз он увидел, что сигнальный огонь возле шлюза сменил цвет с красного на зеленый. Это означало, что из шлюза откачали воздух. Открылась дверь, наружу высыпали три десятка человек в белых скафандрах и тут же устремились прочь от станции. Их тени на внешней стенке «Желтой Реки» стали менее отчетливыми.

Им нужно было удалиться от станции на изрядное расстояние, чтобы все сооружение попало в кадр. Но вскоре они затормозили и начали выстраиваться для фотоснимка. К этому времени Солнце зашло на две трети; оставшееся выглядело светящимся серпом, парящим над зеркалом океанов. Одна половина зеркала была синей, другая — красно-оранжевой, а верхушку венчали полыхающие закатным светом облака, похожие на розовый плюмаж.

Солнечный свет постепенно тускнел, и участники совещания начали поднимать светофильтры шлемов, открывая лица. Чжан Бэйхай покрутил кольцо увеличения на прицеле и быстро обнаружил нужных людей. Как он и ожидал, столь высокопоставленные персоны оказались в середине первого ряда.

Он отпустил прицел, оставив его висеть в космосе. Левой рукой повернул металлический замок правой перчатки и отсоединил ее от скафандра. Теперь на его правой руке не было ничего, кроме тонкой перчатки из ткани, и рука немедленно ощутила холод космоса. Чтобы не обморозиться, Чжан подставил ее под гаснущие лучи солнца, а потом полез в карман скафандра и достал пистолет и два магазина. Левой рукой он подхватил плавающий перед лицом оптический прицел и присоединил его к пистолету. Прицел был от винтовки, но Чжан Бэйхай переделал его, добавив магнитное крепление для пистолета.

Практически любое земное огнестрельное оружие может стрелять в космосе. Вакуум сам по себе не создает осложнений — в порохе содержится весь необходимый для выстрела кислород. Но перепад температур в космосе бывает значительным, намного превышающим обычный диапазон температур в атмосфере. Он повлияет и на оружие, и на заряды. Поэтому Чжан Бэйхай опасался надолго доставать пистолет и патроны. Все эти три месяца он неоднократно тренировался быстро извлекать пистолет, присоединять прицел и менять магазины.

Он поймал первую цель в перекрестье прицела.

В атмосфере Земли даже самая лучшая снайперская винтовка не поразит цель, удаленную на пять километров. Но в космосе на такое способен даже обычный пистолет. Пуля летит в безгравитационной среде, не подвергается влиянию внешних сил и идет по абсолютно стабильной траектории прямо к цели. За пределами атмосферы пуля сохранит начальную скорость вплоть до попадания. Гибель жертвы гарантирована.

Он нажал на спуск. Пистолет неслышно дернулся, и на конце ствола мигнуло оранжевое пламя. Чжан Бэйхай выстрелил десять раз по первой цели, быстро сменил магазин и произвел еще десять выстрелов по второй. Снова перезарядив оружие, он послал последние десять пуль в третью цель. Тридцать вспышек. Если бы кто-нибудь на станции «Желтая Река» смотрел в его направлении, то увидел бы маленькую искорку на фоне необъятного черного неба.

Тридцать метеоритов понеслись навстречу своим жертвам. Его пистолет придавал пуле начальную скорость в 500 метров в секунду. Чтобы достичь цели, пуле понадобится примерно десять секунд. Чжан Бэйхай мог только надеяться, что за это время люди не сдвинутся с места. На то были основания — два задних ряда еще не выстроились для съемки. И даже когда все заняли свои места, фотографу потребовалось подождать, пока не рассеется дымка от двигателей скафандров. Поэтому руководству в первом ряду тоже пришлось дожидаться. Но, с другой стороны, они все дрейфовали в невесомости, так что легко могли отплыть в сторону. Тогда пули не просто прошли бы мимо — они могли попасть в невиновных.