Страница 109 из 114
Они как раз выехали на границу между двух поместий – Макурина и его соседа, ведущего хозяйство по‑старинке. Видно было, что поле Макурина, то есть, конечно, мужика Макурина, но все равно его, хорошо заросло рожью. А вот соседнее гораздо хуже. А значит и получит тот зерна куда меньше.
‑ Посчитали мы с соседом – на одинаковых по площади полям я получу раза полтора, если не больше, чем он.
‑ Но ведь он получит все от барщины, а ты только часть урожая от оброка, заметил император мудро.
‑ Совершенно верно, ваше императорское величество, ‑ согласился Андрей Георгиевич, но тут же, переча сам себе, добавил: ‑ но надо отметить, что с учетом гораздо большей оброчной земли и хорошего урожая, и крестьянин, и я получаем больше.
‑ Ну да, ‑ вспомнил давний их разговор Николай, ‑ пострадает лишь земля. Как, кстати, она?
Макурин, в общем, уже мог и не отвечать, поскольку они выехали на поле, отведенное в этом году под пар. Старательный хозяин еще и хорошо его удобрял торфом, перегноем и навозом. На глазах благородных гостей першерон привез большую телегу торфа.
‑ Эк у тебя, так, пожалуй, ты чернозем сделаешь? ‑ с откровенной завистью спросил доселе молчавший сановник.
‑ Да, еще известь надо положить для понижения кислотности и почва готова для урожая, ‑ свободно подтвердил Макурин. А что, пусть завидуют передовой агротехнике. Так, глядишь и сами поднимут свои поместья.
‑ А лошади‑то у тебя такие здоровенные, только и в артиллерию брать, ‑ увел Николай в другую тему, более для него актуальную.
‑ Сам выращиваю, ваше императорское величество, ‑ пояснил Макурин, ‑ а там и на свои нужды, и крестьянам выделяю. В этот месяц, наверное, и на рынок отправлю.
Такие заветные слова заметно заинтересовали всех гостей. Все они были помещиками и тоже нуждались в сильных лошадях. Не говоря уже об императоре с его государственными нуждами. Одна армия чего стоила!
Как‑то невзначай подошли к конеферме, где как раз прогуливали лошадей. Им, как благородным зрителям, как бы показали и взрослых лошадей – могучих жеребцов, от шагов которых вроде бы дрожала земля, и не менее сильных кобыл, и многочисленных жеребчиков ‑ однолеток и двухлеток.
Чувствовалось, что ферма находится в хорошей рабочей формы. Хозяин получит заметную прибыль, а хозяйство – эффектных производителей.
‑ Вот что, друг мой! ‑ в приказном порядке объявил Николай, ‑ всю продукцию конефермы я у тебя закупаю для армейской артиллерии.
Макурин ему не возразил, наоборот, молча обрадовался. Прибыль, разумеется, будет немного меньше, зато не придется искать покупателей. С учетом численности российской артиллерии устойчивый спрос будет десятки лет. Конкурентом‑то в России у него нет, а заграничный товар заметно дороже.
Возразили, однако, другие. Ну как возразили…
= Ваше императорское величество, ‑ жалобно попросил молчаливый сановник, ‑ а можно нам хотя бы несколько голов? На племя
Император только улыбнулся. Сельское хозяйство тоже нельзя оставлять, кормилица все же. Прокрутил мысленно поголовье, спросил вопросительно:
‑ Десятую долю хватит?
Десятую долю с учетом относительной малочисленности фермы было, конечно, маловато. Но ведь не будешь же торговаться с монархом. Николай этого не любит, еще не будет допускать в свиту.
Поболтали, пошли заодно дальше. Третьего дня Андрей Георгиевич уже им все показывал, но быстро и не дотошно. Так, как интересную игрушку. Сейчас же не торопясь, со всеми деталями. Заметил, что в летний сезон самые удойные коровы дает за день почти за полста литров.
Большинству это ничего не говорило, но седоватый чиновник поразился:
‑ Они что же, дают молока как несколько обычных коровушек? Быть не может!
Да, это так, ваше превосходительство, ‑ подтвердил Макурин, ‑ при этом кормить их заметно больше не приходится, в основном поить. Удойные коровушки. И в крестьянских дворах они тоже приносят много молока. Крестьян перерабатывают его в масло и творог и сдают мне. А уж я везу в столичный рынок. Летом бывает сдают на деньги до полтины продукции.
‑ За лето? ‑ спросил Николай, чтобы спросить хоть что‑то.
‑ Ну, ваше императорское величество, ‑ укоризненно ответил Макурин, ‑ конечно же, за летний день. Не зря же он говорят, что день год кормит.
‑ Да у тебя крестьяне получают как у меня чиновники! ‑ поразился Николай.
‑ Да, ваше императорское величество, ‑ с достоинством ответил Макурин, ‑ зато они все налоги платят без недоимок!
‑ Скажи, ‑ спросил без прежнего сарказма Орлов – достало его местное хозяйство помещика, ‑ а дотошно, поди, приходится за крестьянами следить при сдачи оброков.
‑ Нет, ваше сиятельство, ‑ свободно ответил Макурин, ‑ буду я еще за ними следить!
‑ Но ведь как? ‑ невольно поразился Орлов, ‑ украдут ведь, каланьи такие, как есть утащат хоть пару копеек!
‑ Нет ваше сиятельство, ‑ возразил Макурин, ‑ во‑первых, не проверяют не у всех, а тем, кому я доверяю. Чуть что – отправлю приказчиков, будут проверять за их же деньги. Так что моим крестьянам самим выгодно. Не говоря уж о том, что они Богом клянутся не лукавить.
‑ Да что им Бог, ‑ не подумав, буркнул Орлов и замолчал, искоса глядя за помещика. Тот ведь как есть святой, все видели, какая у него благодать.
‑ Во‑вторых, ‑ хмыкнул Андрей Георгиевич, не акцентировав на этом вопросе. А зря, он ведь не только может благодать насылать, но и проклятье. Попробуй‑ка, обмани Бога и его святого! Это тебе не с амвона молитвенно ругаться, ссылаясь на Бога, которого никто не видел. Тут есть грозный и конкретный мститель за Небожителя, ‑ во‑вторых, ‑ повторил он. Крестьянскую продукцию продаю я же через приказчиков. И получается, сколько ты сдаешь оброк, столько же и получаешь денег за свою продукцию. Попробуй, обмани, а затем получи штраф и много вкусных и здоровых… розог.
‑ И что были такие, ‑ поинтересовался, улыбаясь, Николай.
‑ Ни одного! ‑ отрапортовал Макурин, ‑ сама община бы его разорвала на клочья за такое лукавство. Они уже так разбогатели, что с меня пушинку боятся сдуть, как бы чего не вышло.
‑ Да уж! ‑ крякнул император, ‑ давай, дальше показывай, тут чем удивишь, рачительный хозяин?
‑ Да чего уж, все, ‑ вздохнул нехотя Андрей Георгиевич, ‑ не чем уже, честно говоря, самое интересное прошли.
Они прошли к кроликоферме. Сотни, тысячи зверьков, суетливых, невесть о чем говорящихся, а то и дерущихся. Может только поразить количеством? Тут ведь уже не сотни, а сотни тысяч голов. Летом забивают только на текущий прокорм, а большую часть кормятся и размножаются в так называемым гаремах – огороженных подвижных устройствах на лугу.
‑ Ни чего себе! ‑ действительно удивился картине местных зообогатств Орлов, ‑ сколько же здесь зайцев?
Зайцами большинство несведущих жителей XIX века называли кроликов. Иногда уточняли ‑ домашние зайцы. Это, естественно, было неправильно, но Макурин к ним не придирался. Сам еще тот биолог. Вы, главное, ешьте да не придирайтесь. А то ведь некоторые в Европе в XXI жмутся, им де то, им де не это. Жрите мясо, сволочи, да не забудьте заплатить за него!
‑ Много, ‑ сделал он на лице размышление умудренного философа, ‑ считать будем зимой, когда начнем забивать на продажу. А сейчас трудно очень, размножаются быстро.
‑ Хм! ‑ отреагировал Орлов и задумался. Кролики удивили его, как новый вид скота на мясо. Или вегетарианство замучило?
‑ Позвольте вам презентовать небольшие подарки в честь приезда сюда! ‑ сменил тему Макурин, ‑ качественно выделанные шкурки кроликов позволяют вам сшить различные виды одежды. Я, например, под мундиром почти всегда ношу безрукавку. Санкт‑Петербург славится ветрами, даже прохладные могут охладить тело, не говоря уж о зимних ураганах.
Большинство гостей были люди старые или, хотя бы, арок немподолодыми. Тема оказалась очень даже актуальной и даже император после некоторого раздумья взял. Видимо, были неприятные моменты.
Уж на птицеферму Андрей Георгиевич заворачивать не хотел. Только заглянули быстренько и домой, к обильному и вкусному обеду. По случаю гостей – с вином. Да и без того все было очень интересным. Мясо, птица, рыба, перемешанные с овощами и картофелемв неожиданной пропорции и вкусно приготовленные. А тут курицы…