Последняя битва

Cuántos rusos? (исп.) — Сколько русских?

Cinco. Tres hombres y dos chicas (исп .) — Пятеро . Трое мужчин и две девушки

Están vivos? (исп.) — Они живы?

Todo el mundo está vivo (исп.) — все живы.

15 апреля. 1979 года. Старая Гавана. 10:45. Отель «Флорида»

Фернандо Суарес был очень зол. Он ненавидел красных и лично братьев Кастро, считая их виновниками своих бед. Его дед владел обширными угодьями сахарного тростника и серебряными рудниками, и был одним из богатейших латифундистов Кубы.

Детство Фернандо прошло в просторной гасиенде, больше напоминающей помпезный дворец средневекового монарха. Белоснежный дом с колоннами, башнями, собственным фонтаном во дворе и экзотическим садом до сих пор снился Суаресу.

Родители ребенком толком не занимались. Отец — преуспевающий адвокат был вечно занят. Мать целиком погрузилась в богемную жизнь местной аристократии, пропадая на посиделках с подружками, вечеринках, торжественных приемах, посещая каждую модную театральную премьеру. Но дед обожал внука, старался уделять ему всё свободное время и с удовольствием выполнял прихоти Фернандо. У мальчика никогда не было недостатка в игрушках и развлечениях.

Кухарка готовила для «маленького господина» пудинги, торты и пирожные. Когда он немного подрос, в гараже всегда стояла машина для выездов, а шофер и по совместительству охранник постоянно был «под рукой», на тот случай, когда маленькому сеньору захочется съездить в столицу или еще куда-нибудь. В поместье перебывал весь свет тогдашней элиты: брат Батисты — Франческо, полковник Блахо Рихо — начальник военной разведки, позднее убитый революционерами, сенатор Агуэро, близкий соратник диктатора, ставший последним президентом перед революцией «барбудос». Но больше всего мальчика заинтриговали и одновременно испугали двое мужчин в широкополых шляпах и безупречно сшитых костюмах, приехавших к деду на огромном, блестящим синим лаком кадиллаке-кабриолете. Один из них был маленького роста, худым с ярко выраженными семитскими чертами лица. Другой — смуглый, повыше, покрепче с волевым лицом, чем-то отдаленно напоминающим Хамфри Богарта. Они были абсолютно разные, но одновременно похожими друг на друга. В тяжелых взглядах ощущалась звериная жестокость, а в каждом жесте сквозили самодовольство и уверенность. Даже когда гости растянули губы в широких улыбках и стали обниматься с дедом, их глаза остались такими же холодными и колючими. Будто примеривались, как половчее зарезать хозяина.

Когда маленький Фернандо сказал об этом деду, старик долго смеялся. А потом ласково потрепал здоровенной лапой шевелюру внука и ухмыльнулся:

— Ты прав. Для любого из этих сеньоров, убить человека, что сигару выкурить.

Больше ничего добиться от деда не удалось. Но подслушанный на кухне разговор отца и матери прояснил ситуацию. В гости к деду приезжали американские гангстеры. Мальчик очень хотел быть похожим на них, выглядеть так же круто и грозно. Вальяжно ходил, пытался изображать тяжелый взгляд бывалого убийцы, цедил слова через губу, запомнив, как гангстеры общались с прислугой поместья. Дед и родители только смеялись, глядя на всё это. Потом грянула революция. Игнасио Суареса неизвестные расстреляли в машине. Отец погиб во время боев в Гаване, мать, как поговаривали осведомленные слуги, сбежала в Америку с управляющим деда, а о восьмилетнем Фернандо все забыли. Победители выселили сироту из гасиенды, и отправили в один из католических приютов. Там маленький Суарес поклялся приложить все силы для мести. В монастыре оказалась большая подборка старых американских газет, которые юный Фернандо, изучавший английский с четырех лет, с удовольствием читал в свободное от занятий и работы время.

Особенно ему нравились криминальные репортажи о бутлегерах, уничтожающих конкурентов, зарабатывающих миллионы и ловко обманывающих охотящихся за ними федералов и полицейских ищеек. Он решил стать таким же, как американские бандиты: холодным, безжалостным, умеющим притворяться и способным на всё для достижения своей цели. Его решимость только окрепла, когда в стопке газет Фернандо нашел фотографии бандитов, приезжавших к деду. Это оказались Мейер Лански и Вито Дженовезе, главари американского мафиозного синдиката, управлявшего организованной преступностью США.

А потом от кухарки, заехавшей в очередной раз проведать «молодого господина», Фернандо узнал, что до сухого закона дед не был состоятельным аристократом. Семья Игнасио Суареса еле сводила концы с концами. Разбогатеть он смог лишь в двадцатых годах, когда сенат США одобрил восемнадцатую поправку к Конституции, положив начало эпохе «Сухого Закона».

Молодой парень сразу понял, как сколотить состояние. Вместе с другими такими же авантюристами, он наладил канал экспорта рома и европейских спиртных напитков во Флориду. Это принесло ему по-настоящему сказочные прибыли, позволило познакомиться и подружиться с самыми известными американскими гангстерами…

Желание сорвать куш и одновременно отомстить «красным» оказалось решающим. После выхода из приюта Фернандо остался на Острове Свободы. Работал на небольшом предприятии по производству сигар и одновременно искал единомышленников. Ему удалось выйти на старых знакомых отца, в свое время помогавших бунтовщикам в Эскамбае, а потом ставших агентурой американцев.

И вот сегодня ночью их собрали в одном из домов, расположенных в трущобах Старой Гаваны, и объявили о начале восстания. Старший, Анхель Ромеро по прозвищу «Мясник», раздал оружие в гараже, стоявшем поблизости, и рассказал о поставленной американцами задаче. Они должны были в половину восьмого захватить отель «Флорида» — огромное двухэтажное здание со стеклянным куполом в Старой Гаване. Всех постояльцев требовалось согнать на первый этаж, чтобы прикрыться в случае штурма «красных». Фернандо уже предвкушал, как он будет обыскивать номера и мысленно довольно потирал руки от возможности разжиться валютой и драгоценностями. Но вышло всё по-другому. После того как их группа заняла отель. Фернандо и двух подчиненных ему бойцов — Рохелио Ургаса и Хорхе Перро, оставили в номере с пятью русскими. Троим — угрюмому крепкому мужику и двум здоровенным парням, похожим на медведей, связали руки, чтобы не дергались. Двух девушек, блондинку и брюнетку не трогали. Хорхе и Рохелио смотрели на красоток блестящими от вожделения глазами. Да и у Фернандо начало подниматься настроение и не только…

Он уже предвкушал, как разложит брюнетку в спальне и представлял, что с нею сделает и в каких позах. Чуть не облизывался, как кот при виде сметаны.

Заметивший настроение подчиненных, «Мясник» мрачно предупредил:

— Девок не трогать. Кто полезет, тому лично яйца отрежу. Все русские должны быть целыми и невредимыми, настолько, насколько это возможно. Через час-два за ними приедут люди.

— А с мужиками, что делать, если дергаться начнут? — уточнил Рохелио.

— Не знал, что тебя на них тянет, — ухмыльнулся «Мясник». — С девками обломался, теперь парней хочешь оприходовать?

— Дурацкая шутка, сеньор Ромеро, — насупился Ургас. — Сказал бы это кто-то другой, получил бы по башке.

— Ладно, не дуйся, — отмахнулся шеф. — Ты же видишь, у них руки связаны. Что они могут сделать? Если начнут дергаться, дадите им пару раз прикладами по ребрам. Но не очень сильно. Они американцам нужны живыми и относительно здоровыми. В крайнем случае, если русские откроют в себе таланты Брюса Ли, и начнут махать ногами как пропеллерами, разрешаю прострелить пару ляжек. Только как угомоните, сразу жгут наложите, чтобы не сдохли. Но это повторяю, в крайнем случае, если другого выхода не будет. Просто так не стрелять и не калечить. Фернандо, я понятно всё объяснил?

— Понятно, — кивнул Суарес.

— Вот и хорошо. Но всё же, будьте настороже, мало ли что могут отмочить. Видишь, какие здоровые попались. Помни, Фернандо, ты за них головой отвечаешь. Сидите и ждите, пока за ними придут. Когда появятся американцы, выведешь пленников в коридор и передашь их там, из рук в руки. Разрешаю проявлять бдительность, пообщаться пару минут с главным. Пусть янки знают, что здесь люди бывалые сидят, это им должно понравиться. Заодно и мнение о себе улучшим, лишним не будет…