Страница 4 из 32
– Ты меня учить вздумал?! Учить тому, как воспитывать мне собственных детей?!
На втором этаже послышался протяжный плач, похожий больше на вой.
– Молодец. Разбудил близнецов. Иди успокаивай.
– Почему я?!
– Хорошо. Предпочтёшь заняться стиркой, готовкой, уборкой?
– Какую сказку им сегодня почитать? – вздохнул Карл.
– Вот и чудно.
«Сегодня я спас ей жизнь. И однажды она станет моей».
Колин Крейвен всё так и сидел под замшелым дубом на территории школьного двора. Во всей этой суматохе учителя забыли про мальчика с особенностями, а отец не удосужился даже позвонить, не то, что приехать забрать. Что до того, чтобы заказать такси, то у юноши попросту не было на это средств.
«Если бы только была жива сестра. Она всегда помогала и заботилась».
Внезапно из школы вышла Рубина. Ведьмочка катила за собой малиновый чемодан на колёсиках. Она прихрамывала, и у девушки была сломана рука и разбита голова. Видимо, когда падала, ещё и ударилась. Но Колин всё равно находил её самой прекрасной на свете.
«Как жаль, что она видит меня таким слабым и немощным».
Несмотря на всю плачевность ситуации и на то, что Рубина решила спешно возвращаться во дворец на Дельту, она всё же заметила Колина, зябко кутавшегося в тоненькую кофту. Апрель – не самый тёплый месяц в году.
– Бедняжка! – девочка подбежала к парню.
Колин почувствовал, как мир вокруг становится более розовым, в темноте приобретая глубокий фиолетовый оттенок. Он попытался это спешно скрыть. «Рубина не должна видеть моих чувств. Это просто смешно!»
– Не стоит меня жалеть, – хрипло произнёс он.
– Да у тебя голос осип. Про тебя все забыли.
– Ну…
– Да, все забыли. Это ужасно. Давай я позвоню твоим родителям.
– У тебя доброе сердце, – Колин пересилил боль и перехватил её руку, сжавшую мобильник, – но не стоит. Мой отец тебя сварит в котле, если ты это сделаешь. Но перед этим выпотрошит ещё похлеще, чем этот парень из дневного происшествия.
При упоминании Тобиаса Рубину передёрнуло. Она опустила телефон.
– Твой отец настолько ужасен?
– Мой отец – лорд Балтор Крейвен.
– Серьёзно? – девушка вытаращилась на Колина, словно бы увидела его впервые. – Вы вообще не похожи. Если только малиновым оттенком глаз.
– Это не настоящие.
– Что не настоящие?
– Глаза. Они зелёные на самом деле. Я хамелеон.
– Это так забавно.
Колин почувствовал, что ему действительно холодно. Пальцы окоченели.
«Интересно, за сколько можно получить гангрену стопы, если ты обездвижен на холоде?»
От собственных мыслей его бросило в дрожь.
«Ну нет, только не сейчас, когда мы впервые нормально разговариваем».
– Да ты замёрз. Давай я вызову такси – это меньшее, что я могу сделать.
– У меня нет наличных.
– О, не переживай, я же наследница Дельты. У меня полно золота.
– Это… неправильно. Должно быть наоборот. Тем более род Крейвенов отнюдь не бедный. Я возмещу. Когда-нибудь.
Шершавые стены, крашеные в отвратительный бледно-зелёный оттенок. Крошечное окошко под самым потолком, да и то забито доской, чтобы не проникал ни единый лучик света. И жёсткая металлическая скамейка, такая тяжёлая, что её почти нереально сдвинуть с места.
Полицейские рассчитывали на то, что Тобиас будет оказывать сопротивление, вопить, драться, ломать и опрокидывать мебель. Но как только парень оказался в фургоне, он расслабился и покорился. Нужно усыпить бдительность полицейских. До ночи.
В камере он был не один. Напротив него на полу сидел друид в мешковатой одежде. Выглядел он не очень: спутанные дреды, мешки под глазами, красные белки, порванные джинсы и отсутствие левого ботинка явно не делали его краше.
– За что тебя, братиш? – внезапно подал голос незнакомец.
Тобиас промолчал.
– А меня за травку, – с некой гордостью сказал друид.
Тоби усмехнулся, но всё же решил поддержать разговор из вежливости.
– Бегунок? Закладчик?
– Не-а. Я для себя. Для здоровья. Органика – хорошо. Просто не все это понимают. Пытаюсь просвещать народ. Я уже сто лет этим занимаюсь.
– Чем именно? Выращиванием или просвещением?
– И тем, и другим, – довольно улыбнулся друид. – Так за что тебя, братиш?
– Нападение на принцессу Дельты.
Друид икнул от неожиданности, затем присвистнул и как-то вдруг сник.
– М-да. По сравнению с этим, мои кустики – это просто детский лепет. За что ты её?
– Взбесила, – вздохнул Тобиас.
– Не знаю. Не понимаю. Когда меня что-то бесит, я просто иду курить, и всё сразу проходит.
– Оборотни не курят, – повторил Тобиас старое нравоучение матери, которое она не переставала ему повторять с самого детства.
– Ты оборотень? Не похож, братиш, извиняй. Уж больно ты что-то стрёмный.
– Сочту за комплимент.
Вдруг в коридоре погас свет. Наверняка была уже глубокая ночь, и надзиратель решил пойти вздремнуть, раз уж преступники ведут себя мирно. Тобиас встал со скамейки и подошёл к стене слева. Посмотрел наверх: оценил расстояние до окошка – руками не достать.
– Слушай, я могу попросить у тебя помощи?
– Всё, что угодно, бро.
– Подсади меня наверх, чтобы я снял эту дощечку.
– Э, да ты же всё равно не пролезешь в такую узкую дырочку.
– А мне она нужна для другого.
Друид лишь пожал плечами и перекрестил руки. Тобиас снял ботинки и аккуратно залез к парню на руки. Теперь его роста хватало для того, чтобы спокойно отодвинуть доску. И уже спустя пару минут их камера наполнилась нежным лунным светом. Тобиас почувствовал, как его мускулы наливаются силой, как ускоряется пульс и как его рефлексы становятся быстрее.
В два счёта Тобиас оказался у решётки, схватился руками за прутья и, слегка поднатужившись, раздвинул перекладины, словно это были две жалких проволоки. Теперь путь из камеры был открыт. Как покинуть само отделение полиции, Тобиас пока не придумал, впрочем, импровизировать у него получалось хорошо.
Он обернулся, взглянув в последний раз на остолбеневшего нового товарища. Друид безмолвно переводил затуманенный взгляд с Тоби на образовавшийся проём, словно бы не веря в то, что он снова на свободе. А Тобиас шагнул в коридор, и с той самой минуты стал сбежавшим заключённым в розыске.
Тобиас всё же решил наведаться домой. Мама должна понять и простить. А если не мама, то отчим. Однако его ожидания не оправдались.
– Уходи, Тобиас. Это больше не твой дом.
– Ма?
– Надо было давно тебя прогнать, а не ждать почти девятнадцать лет.
– Я никуда не пойду. Мне некуда идти!
– Тебе придётся. Ты подвергаешь опасности меня, своих братьев и сестру. Ты же не хочешь, чтобы они пострадали, так?
– Я… не знаю. Не знаю, чего я хочу. Я рассчитывал на твою помощь. Я же твой сын.
– Больше нет. Мне не нужен сын-преступник. Я старалась воспитать тебя достойно, но увы… Теперь тебе придётся уйти. Можешь искать отца или просто пуститься в бега – мне всё равно. Наши дорожки разбегаются.
В ярости Тобиас схватил первый попавшийся предмет и трахнул его о пол. Керамическая ваза с треском разлетелась на осколки. Тоби пнул небольшой сервант, и всё его содержимое раскатилось, растащилось и разбилось. А юноша продолжил наступать на мать с перекошенным злобной гримасой лицом. Нэнси вскинула руки вверх. Несколько капель мыльной воды упало на её передник. Она попятилась, не скрывая свой страх. Женщина знала, что её сын – не то создание, с которым она готова потягаться силами. Он молод, силён и опасен. Он гибрид, а она простая волчица.
Правая кисть Тобиаса взметнулась вверх, ладонь искрилась. Из кончиков пальцев поблёскивали крошечные, но острые кинжалы.
– Я услышал шум наверху.
Голос отчима несколько охладил пыл юноши. Нэнси явно вздохнула с облегчением, заметив Эстебана в дверях кухни.