V группа

– Уж лучше быть убитым Управлением, чем таскаться повсюду с чопорным нытиком типа тебя, да ещё и быть должным, – пробурчал мужчина.

– Ничего… Управление до тебя ещё успеет добраться, потерпи.

– Ты первый в очереди, – прошипел спутник Тома и злобно глянул на него.

Том поежился. Конечно, он сможет объяснить нанимателям свои поступки, обосновать их логически. Вот только захочет ли Управление слушать его? Если нет, то даже Чарли и Правительство ничего не смогут сделать. Он задумчиво прошёл к рюкзаку, достал оттуда два протеиновых батончика и бутылку воды, бросил спутнику.

– Поешь. Силы пригодятся ещё.

Тот ничего не ответил, только зашуршал оберткой. Фонари за окном погасли, и пригород вместе с домом, в котором нашли временное убежище Том и его спутник, погрузился в кромешную ночную темноту. Странно, что здесь вообще работало уличное освещение. Наверное, его оставили для нужд различных служб и патрулей. Том положил рюкзак под голову, свернулся калачиком на полу и прикрыл глаза, прислушиваясь к каждому шороху. Мужчина в противоположном углу тоже улегся и скоро засопел. Тогда и Том погрузился в тревожный, чуткий сон.

Том

Все люди, все человеки.

(Ф.М. Достоевский)

В черной папке с материалами дела не оказалось ничего сколь-нибудь важного. Я изучил её содержание минут за пятнадцать. Андрей ни разу не взглянул на меня даже краем глаза – подозрительно. Возможно, его руками Управление проверяет меня. Ещё раз перебираю шершавые листки из папки: в них биография девушки по имени Мария, дата и место рождения, даже время указано, вес и рост при рождении, другие антропометрические и медицинские данные, включая список прививок и болезней; образовательные учреждения с краткими характеристиками от педагогов; место работы. И фотография: средней длины каштановые волосы с рыжиной, постриженные неровным каре – чуть более длинным спереди и коротким сзади, широкие брови, вскинутые домиком, бледного зеленоватого цвета глаза, немного вздернутый аккуратный нос; по всему лицу рассыпаны веснушки, это наводит на мысль, что девушка на самом деле рыжая, а волосы просто красит; красивые губы, несколько тоньше, чем хотелось бы видеть на таком лице. Она не красавица, скорее наоборот, – есть в её внешности нечто отталкивающее, но при этом лицо хочется разглядывать.

– Это пропавшая девушка? – после третьего круга изучения досье, я обратился к Андрею.

– Да.

– Здесь нет ни капли полезной информации, кроме фотографии, которая могла бы относиться к делу.

– А ничего особенного и нет. Если бы было, вас никто не стал бы приглашать к сотрудничеству, – совершенно ровным, бесцветным голосом произнес старший следователь. Меня передернуло. Слишком его произношение напоминало робота.

– Я никогда не занимался такого рода поиском людей. Но прекрасно понимаю, что без какой бы то ни было информации работать невозможно.

– Не переживайте, Том. Мы с вами поделимся всем, что знаем. Но этого слишком мало, как вы уже догадались.

Он забрал у меня папку, бросил её в мусорное ведро, намертво вмурованное в огромные гранитные плиты. Затем медленно достал из кармана пачку сигарет, прикурил одну с помощью спичек! Кто бы мог подумать, что ими ещё пользуются! Тлеющая сигарета и зажжённая спичка полетели в урну следом за папкой. Через полминуты ветер относил от нас едкий серый дым полыхающего досье.

– Пройдемся? – Андрей встал, и мне пришлось последовать его примеру.

Я выжидал. Принципиально не собирался задавать никаких вопросов, позволив своему коллеге взять инициативу. Я постепенно проникался странной неприязнью к этому человеку, а вместе с ним – и к Управлению тоже. Понятно, что эта организация старается работать максимально скрытно, можно даже сказать призрачно. Но стоило ли тогда приглашать меня расследовать это непонятное, но важное дело?

– Девушка пропала чуть больше недели назад. Без видимых на то причин. Вы же знаете, Том, что Пятая группа под полным контролем по всему миру. Рождение, смерть, жизнь – всё запротоколировано, в абсолютно любой момент времени мы в состоянии отследить каждого. Камеры определяют их не только по лицу, но и по спектру. В нашем мире невозможно пропасть бесследно. Но ей удалось.

– При каких обстоятельствах?

Мы поднялись вверх по улице и свернули на бульвар, утопающий в молодой зелени. Никто из прохожих не смотрит на нас, все спешат по своим делам, молодые матери выгуливают своих чад – всё, как и десятки лет назад. Кто знает, может быть среди этих детей есть и Пятая группа. Внешне их нельзя отличить от обычных, но именно они – мировая надежда и главная опасность.

– Дружеская вечеринка. Посиделки со студенческими товарищами. Камеры засекли её с каким-то мужчиной. Они покинули здание через запасной выход. Дальше есть только несколько точек, в которых она засветилась в течение двух следующих дней. После этого – пустота.

– Свидетели? – я уже понимаю, что дело, скорее всего, не раскрыть. Если члены Управления за почти две недели не смогли ничего нарыть, то мне не удастся это сделать тем более.

– Все, кто был на вечеринке. Среди них есть парочка интересных персонажей. У вас будет возможность поговорить с ними. Как и доступ к любым материалам дела, – Андрей остановился в конце бульвара, перед нами мелькали автомобили. Мы развернулись и пошли в обратную сторону.

– Я, конечно, вынужденно возьмусь за работу, но не думаю, что есть хоть какие-то перспективы.

– Есть. Вас выбрали не просто так. Человеку со стороны, со свежим взглядом, гораздо проще найти логические несостыковки, задать правильные вопросы. Вы же никогда не работали с этими людьми, – он чуть помолчал, убеждаясь, что я понял, о ком идет речь. – Значит, смотрите на них, как на простых обывателей.

– Возможно, в этом есть доля логики.

– Конечно. Следователь высшего ранга – это не шутка, Том.

Мы замолчали. Я мимоходом любовался бульваром. Удивительный всё же город, эта Москва. Как лавка старьевщика. Можно найти что угодно и даже больше. Вот только смогу ли я отыскать в этом многомиллионнике одного-единственного человека, который умудрился спрятаться от самого Управления, находясь под его полным контролем?

Старший следователь проводил меня до площади, где уже ничего не дымилось, крепко пожал руку и добавил:

– Завтра утром вы получите новую информацию от первого лица. Такси заедет за вами в девять, будьте готовы, Том.

– Встреча со свидетелями? – догадался я.

– Конечно. Мы никак не документируем случившееся, только живые разговоры. Так надежнее. Надеюсь, вы это понимаете?

– Вполне.

Он отпустил мою руку и бодрым шагом отправился вниз по улице. Я же постоял в некоторой прострации и вернулся к гостинице. Можно было бы прогуляться по городу, но гораздо лучше – выспаться и отдохнуть. Не думаю, что ближайшие дни окажутся спокойными, скорее наоборот: придется очень много работать головой. Могу представить, сколько информации выльется на меня со стороны свидетелей. Записывать ничего нельзя, значит, стоит надеяться только на свою память.

Кормят в «Хитровке» прилично, не хуже, чем в каком-нибудь ресторанчике поблизости. После нашей рабочей столовой со стандартным и скучным набором блюд – вообще праздник. Я с удовольствием съел стейк, салат и запил это чаем с тортом «Наполеон». Всегда, когда бываю в Москве, ем этот торт.

На следующее утро я проснулся ровно в 7-00, по звонку будильника. Привычные ритуалы не отнимают много времени: умыться, побриться, надеть свежую одежду. Максимум – полчаса, и я готов к работе. С собой, кроме средств связи я взял маленький диктофон, он прекрасно прячется под пуговицу или за ворот водолазки. Если свидетели будут много говорить, это маленькое устройство поможет моей памяти. Надеюсь, Управление не страдает паранойей из-за возможной слежки и исполнения правил – никакой фиксации показаний.

Быстрый завтрак в гостинице – обязательно кофе и яйцо, мой день редко когда начинается с чего-то другого. И даже тут не собираюсь себе изменять. Я всё ещё сомневаюсь в успехе расследования, но расслабляться тоже нельзя. Работа – есть работа.