Страница 21 из 33
— Пришёл всё-таки, — послышался необычный голос из-за забора неизвестно кому принадлежащий — то ли мужчине, то ли женщине. Будто хрипло проскрипела открываемая старая дверь с несмазанными петлями. — Ты же говорил, что будешь с девчонкой… А привёл двоих.
— Не скрипи, Семёновна, — ответил Федя, кивая на Анну. — Видишь, беда у нас?
— Мне твои беды, Федюнька, как кол в гландах. Ни вздохнуть, ни бзднуть. Ладно, заноси болезную. Только забор не повали…
Лера хихикнула, пытаясь разглядеть в щелку на заборе говорившего человека. Но увидела морщинистый глаз под белёсыми ресницами, свисающие кончиками, как у коровы.
— А энтоть кто, Федька?!
Корявый старушечий палец показывал на Леру.
Фёдор ударом ладони выбил несколько досок из забора. Аккуратно и бесшумно.
— Это и есть та девчонка, о которой я говорил, — он помог Анне подняться и пролезть через дыру в заборе внутрь. Жестом поманил Валерию. — Давай, барышня, лезь быстрей.
Во дворе Лера увидела невысокую старушенцию в линялом сатиновом халате и любопытную собаку. Старушка, склонив голову к плечу, по очереди рассматривала Анну и Леру. Собака повторяла её движения, высунув язык.
— Так, вы за мной, — старушка махнула женщинам. — А ты забор поправь…
Это было сказано Феде тоном Семёна Будённого, посылавшего конницу в лобовую атаку на немецкие танки.
Валерии пришлось помогать Анне. Харитонова оперлась о плечо девушки, и они заковыляли к низенькой избушке вслед за странной бабушкой и её собакой. Бабушка провела их не в дом, а в сарай, где стоял ухоженный «Шевроле» темно-синего цвета. Чуть позже к ним присоединился Федя и помог Анне присесть на высокую, сколоченную из досок, лавочку.
В сарае пахло нагретым сеном и дровами. Лера ощутила себя настолько уставшей, что без слов повалилась на землю в углу сарая, устланную приличным слоем соломы. Веки опустились на глаза, словно налитые неподъёмной тяжестью и она только ощутила, что рядом улеглась собака, подставив под Лерину ладонь теплый мерно вздымающийся от дыхания бок.
Глава 11
Валерия не спеша шагала по аллее городского парка. Парк облагородили недавно, проложив дорожки из тротуарной плитки между многолетними деревьями и кустарником. Солнце пробивалось сквозь молодую листву по-весеннему нежно, чуть согревая воздух и нагревая дерево на скамейках.
Легкое платье с запахом и низким вырезом на груди почти не ощущалось. Невесомый материал едва прикасался к плечам, талии и бедрам. Каблуки босоножек тихо постукивали…
— Барышня, а как вас зовут?
Перед Лерой, будто из воздуха материализовался букет полевых ромашек. Небольшой, трогательный, ровный. Ей никто и никогда не дарил цветов и от такой неожиданности она остановилась. Незнакомец предпочёл остаться невидимым, стоя за её спиной, лишь протянув руку с букетиком. Валерия улыбнулась, застенчиво прикрывая лицо распущенными локонами — она узнала дарителя…
Его шаловливая ладонь скользнула под запах платья, и от прикосновения кожа взорвалась нестерпимо приятным покалыванием, будто тысячи мягких иголок чуть соприкоснулись с грудью и животом. Лера выгнула спину, приоткрыв рот от мгновенно наступившего желания.
— Федька, ты совсем девку ухайдокал! Вона, она во сне змеёй извивается.
Валерия очнулась ото сна после скрипучего окрика. Бока кололо соломой и почему-то пересохло во рту.
— Семёновна, девочка просто устала, — тихо сказал Федя в своё «оправдание». — И не кричи так, пожалуйста.
Лера не сразу сообразила, где она, и что происходит. Она сделала вид, что ещё спит, хотя «выскакивать» из того сновидения совсем не хотелось. Но легкая тянущая боль внизу живота и ощущение «мокрого» дискомфорта заставили Валерию окончательно проснуться.
Она села на соломенном ложе, смахивая застрявшие в волосах травинки. Федя копался в багажнике машины и, мельком взглянув на девушку, отвернулся. Ей показалось, что он улыбается.
— Долго я спала? — Валерия облизнула пересохшие губы.
Собаки рядом не было, Анны тоже.
— Полчаса, не больше, — ответил Федя, не поворачиваясь. — Есть хочешь?
— Нет, — она помотала головой. — Пить очень хочется.
Федя оторвался от своего занятия и зашёл в дом. Через минуту вышел с огромной алюминиевой кружкой и протянул девушке, сев на солому рядом с ней. Она глотнула невероятно холодную воду, будто из морозилки. Жидкость с трудом прошла через горло и ледяным потоком устремилась вниз — к желудку, вызвав легкий озноб.
— Как ты? — Федя снял травинку с Лериных волос.
Он неотрывно смотрел на её губы, и Лера почувствовала неловкость. Она хотела отвернуться, но не смогла. Взгляд серых глаз — сосредоточенный и мягкий, будто притягивал.
— Нормально, — хрипло ответила Лера.
Необычность ситуации, её новизна девушку пугала и возбуждала одновременно. Хотелось броситься на шею этому сероглазому мужчине и снова окунуться в страсть прерванного сна. Из сознания Валерии не выходили те ощущения, которые она испытала — желание овладело ей с головы до пят и настойчиво требовало какой-то разрядки. Тянущая низ живота истома мешала до зубного скрипа. И в голове девушки будто взорвалось…
Для Валерии не было сарая с соломой и автомобилем. Был только легкий и свежий туман, а в нём Федя, глядевший на её губы. Лера набралась смелости, глубоко вздохнула и, закрыв глаза, подалась вперёд — к его глазам. Ещё чуть-чуть и… он взял кружку из её руки, потом, скользнув колючками щетины по щеке, приложил кружку к Лериному затылку, прошептав:
— Лерка, ты хорошая, но нам ещё надо выжить.
Вот так, одной фразой и холодной кружкой, он оборвал то, чего она хотела. А, ведь, сколько ей пришлось приложить усилий, чтобы решиться. Было обидно.
Но он не встал, не отошёл. Подставив плечо, мягко обнял и притянул Валерию к себе, запустив ладонь под майку на спине. И легонько погладил. Проснувшаяся в Лере страсть потихоньку ушла, но девушка продолжала льнуть к нему, обнимая и уткнувшись лицом в его шею.
— Хватит миловаться, — раздался скрип Семёновны. — Пора тебе, Федька, отчаливать. Упаси Господи, нагрянуть в дом менты — не отбрешешься.
Федя отпустил Леру и поднялся. Угрюмо взглянул на старушку.
— Как там Анна?
— Хреново. Лодыжка распухла и посинела.
— Почему? — поднялась Лера за Федей.
— По кочану! Жопа здоровая…
Старушенция отмахнулась и собиралась было уйти в дом, но остановилась, кивнув на Леру.
— Девка больно приметная, Федь. Губы пухлые, волосы распушила. Споймают тебя с ней, факт.
— Мне губы отрезать?! — взвилась Валерия.
— Ты на крик меня не бери, мала ещё, — спокойно ответила Семёновна. — А ты, Федька, думай, как маскировку наводить. Менты, чай, не идиоты — и километру не проедешь.
Старушка ушла в дом, что-то бурча себе под нос, а Федя, вытянув губы, раздумывал. Потом искоса взглянул на Леру, прищурившись.
— Семёновна, у тебя есть ножницы?
Валерия интуитивно закрыла ладонью губы и замотала головой, выпучив глаза от страха. Федя усмехнулся и игриво разгладил Лерины локоны. Из дома вышла старушенция, сжимая в руке здоровенные портновские ножницы. Валерии показалось, что такими можно не только губы — голову отрезать.
— Ну, а чо? — кивнула Семёновна, разгадав Федины намерения. — Девка без сисек, да с короткой стрижкой под пацана. Шмотьё подберём… У меня старая олимпийка осталась с широким воротом — вот губищи-то и прикроет, да кепку нацепит.
— Бейсболку, — зачем-то уточнил Федя, поигрывая инструментом для обрезания. — Лера, стой смирно.
Тут девушка поняла, что вместо губ Федя собирается отрезать её волосы. Это не добавило оптимизма. Она сильнее затрясла головой, не зная, что прикрывать. Наконец взмолилась:
— Федечка, не надо! Пожалуйста.
Но он наступал. В его серых глазах плясали чёртики, словно издевались. Федя нависал над девушкой Эверестом, а ножницы громко клацнули, будто клыки в пасти злобной собаки. Лера шагнула назад, отступая, но он протянул руку и схватил её локоны, чуть потянув вниз. И девушка поняла, что отступления не будет. Зажмурилась.