Взлом с проникновением

— Я не тороплю, — кажется, он смущается, потому что поджимает губы и даже с высоты своего роста умудряется смотреть виновато. Прыскаю со смеху и осторожно глажу его плечо, такого Макарова, наверное, почти никогда не увидишь, но мне повезло. Может, и правда у него на меня далеко идущие планы? — Просто не хочу тебя отпускать.

Сердце сжимается, запуская приятные искры по всему телу. Это не похоже на чертовых бабочек в животе, да и Лёша мне не в любви признается, но почему-то сейчас тихо, но уверенно произнесенные слова кажутся мне куда реалистичнее и надежнее десятков красивых и до невозможности романтичных обещаний. Именно они отзываются в душе, окутывают меня теплом, как будто я с мороза вошла в дом и попала в самые крепкие руки, из которых выбираться нет необходимости, да и не хочется.

— Тогда держи крепче, — поднимаюсь на носочки и целую Лёшу в щеку. Кажется, теперь я окончательно поняла, что мы вместе. Его рука снова обхватывает мою талию и прижимает к горячему телу. — Пойдем? — спрашиваю, заметив, как темнеет взгляд Макарова. Еще немного, и мы точно никуда отсюда не уйдем, поэтому нужно спасать положение.

— Конечно, — он пропускает меня первой, вынуждая наши тела вновь соприкоснуться в тесном проходе, но войдя в кухню, становится рядом и приобнимает. В изучающих взглядах двух женщин я замечаю неподдельное любопытство, а еще искреннюю радость. Кажется, первую проверку на оценку внешности я прошла успешно. — Мам, это Вероника, моя девушка. Ник, это моя мама — Елена Николаевна и сестра Даша.

— Приятно познакомиться, — наверняка от них не скрывается моя нервная улыбка. Меня натурально так трясет, уверена, если бы Лёша не прижимал меня к себе, я бы уже валялась на полу, потому что ноги не держат совсем.

— А нам-то как! — всплеснув руками, Елена Николаевна бросается ко мне с обниманиями. Целует в обе щеки и крепко стискивает в объятиях, поглаживая по спине. — Красавица какая, — теплая улыбка и скопившаяся в уголках глаз влага повергают меня в еще больший шок: я ожидала чего угодно, но не радушного приема. — И почему ты ничего нам не рассказывал? — Лёше достается укор, и он закатывает глаза.

— Потому что мы не так давно встречаемся, ма, — отмахивается Макаров. — Давай лучше чай пить, а? — он по-хозяйски достает из шкафа чашки и бросает коробку чая на стол, отчего женщина начинает суетиться и ныряет в сумку, забитую едой. По всей видимости, привезла сыну домашнее.

— Конечно-конечно, мы с Дарьей тут привезли столько всего. И пирожочки твои любимые, с ягодами.

Кусаю губу, чтобы не засмеяться, и смотрю на Макарова, который даже и не думает смущаться, только подмигивает и одними губами произносит «Клубничка», отчего мои щеки заливаются румянцем. Забавно: про любителя ягод хотела пошутить я, в итоге робею сама.

— Мам, сядь уже, — вмешивается Даша, до этого наблюдавшая за развернувшейся сценой. — И так все разобрала, с этим сами разберутся.

— Ой, не ворчи, Дань, — отмахивается женщина, продолжая загружать стол контейнерами. Она здесь взвод собирается кормить? — Вероника, расскажите лучше о себе, чем занимаетесь: учитесь или работаете? Местная или нет?

На несколько мгновений замираю, неготовая давать ответы, но потом быстро прихожу в себя и, вооружившись кружками, которые мне подал Лёша, иду к столу, прямо в руки любопытной женщины. Отвечаю на все вопросы, потому что местом работы она не ограничивается, расспрашивает о семье, учебе и том, где и как я живу. Приходится сознаться, что снимаю квартиру, а не довольствуюсь собственной жилплощадью, но, кажется, Елену Николаевну это волнует куда больше меня, потому что она сетует на высокую квартплату, намекая, что вдвоем жить гораздо выгоднее. Тут на помощь мне приходит Леша, сообщая, что мы сами разберемся в своих отношениях, а я, кажется, начинаю понимать, в кого он такой решительный. Хотя я еще папу не видела. Раз две женщины поехали сами выбирать ему подарок в другом городе, значит, точно человек серьезный, уважаемый и горячо любимый.

Даша предпочитает молчать и почти все время торчит в телефоне, за что я готова выписать ей отдельную благодарность, потому что вопросов от любопытной младшей сестры точно бы не выдержала. Она кусает губы, часто тарабанит пальцами по руке и хмурится — хочется спросить, все ли у нее в порядке, но девушка вдруг резко встает и выходит из комнаты.

— С ней все в порядке? — тихо спрашиваю, наклоняясь к Лёше.

— Ай, не бери в голову! — машет рукой Елена Николаевна. — Она место на практику ищет, вот беспокоится, что не возьмут туда, куда хочет, даже в выходные покоя людям не дает, все спрашивает.

— Ладно, — выдыхаю и допиваю чай под очередную историю о детстве Алёши. Оказывается, он с самого младенчества рос разбойником, а потом отец решил направить энергию в благое русло и отдал сына на службу.

— Мам, нам пора, — удивительно, но первым из разговора выходит Макаров. Он смотрит на часы и тяжело выдыхает. — Вы еще тут побудете или вас подвезти.

— Нет-нет-нет, езжайте, мы сами доберемся, — улыбается женщина, тут же поднимаясь. — Было приятно познакомиться с тобой, Ника, — она снова обнимает меня, так крепко, будто я всегда была их родственницей. — Будем ждать вас в гости через две недели — как раз на именины. И никаких оправданий! — опережает меня Елена Николаевна, понимая, что я собираюсь придумать нелепую причину, чтобы не идти. — Алексей, чтобы без Никули не приезжал, ясно?

— Так точно, — улыбается он и смотрит неотрывно на меня. Попала так попала.

Глава 17

— Ты не думаешь, что это все слишком быстро? — спрашиваю у Макарова, когда мы лежим в кровати и смотрим какой-то сериал про полицейских.

Плазму напротив кровати в моей спальне Лёша оценил давно, но добрались мы до нее только сегодня. Обычно, конечно, люди предпочитают обзаводиться своей квартирой, а потом покупать туда технику, но у меня все наоборот. Изначально здесь тоже был телевизор, но потом хозяева квартиры его забрали, а перед Новым годом в магазинах были скидки, и я решилась на приобретение, которое не заставило меня ни разу пожалеть.

— М? — тянет Макаров, неохотно выныривая из сюжета фильма, пока я думаю о том, как быстро все идет. Лёша сражает меня своим напором. Он мне нравится, даже очень, но встречу с родителями я надеялась отложить до каких-нибудь праздников. Заодно бы и отношения на прочность проверили. А то без году неделя, зато с родителями знакомлюсь. А если мне не понравится? А если я им не понравлюсь?

— Говорю, тебе не кажется, что мы торопим события? — повторяю, поджимая губы. Я вся напрягаюсь, Лёша же держится расслабленно, только руку на моем плече сжимает сильнее и поворачивает голову в мою сторону.

— Тебе хорошо со мной? — спрашивает Макаров, осторожно поднимая мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — Мне вот с тобой охренеть как офигенно.

Молчу, медленно проваливаясь в синеву его глаз, он гипнотизирует, и я приоткрываю рот, чтобы что-то сказать, но ощущаю, как вторая его рука скользит по бедру. Вздрагиваю от нежных касаний и тяжело вбираю в легкие воздух, который насквозь пропитался Макаровым. Его так много в моей жизни, что он умудряется заполнить каждую ее сферу: с работы и на работу — с ним, обед в кафе — тоже вместе с Лёшей, ну а о том, что он вот уже как четвертый день ночует у меня, потому что мы не можем расстаться, долго целуемся в машине, а потом поднимаемся наверх, и говорить не стоит.

— Ника-а-а-а, отвечай, — медленно тянет мой мучитель, целуя уголок моих губ, пока пальцы продолжают выписывать извилистые узоры, подбираясь к кромке белья. — И если твой ответ не совпадет с моим, мне придется превысить полномочия и оказать давление, чтобы допрос закончился чистосердечным признанием, — он касается половых губ через трусики и довольно хмыкает. Да, Макаров, в твоем присутствии я, кажется, не высыхаю.

— Тогда он точно не совпадет, — хмыкаю и ерзаю, усиливая давление, но Лёша не позволяет мне наслаждаться и прижимает ладонь вплотную, так, что теперь хоть шевелись, хоть нет — ничего не почувствуешь. Недовольно фыркаю и морщу нос, на что Макаров смеется и целует меня в висок. — Ну что?