Страница 39 из 59
Ник едва мог переварить подобное.
От одних мыслей об этом болела голова.
Он едва мог распутать все нити безумия между ними двоими. Даже теперь некоторые воспоминания казались нереальными; он не был уверен, принадлежали ли они ему или другому Нику. Но самые ясные воспоминания… воспоминая об Уинтер, его маме, детстве в Сан-Франциско… все они ощущались как его воспоминания.
Они принадлежали ему.
— Ты врёшь себе, — прошипел другой Ник.
Ник моргнул, качая головой.
Нет. Нет, он не врал.
И всё же слова вампа вновь породили тот интенсивный страх. Действительно ли он мог рисковать и опять отпускать на свободу этот кусок дерьма? Вдруг он убьёт других его друзей? Попытается украсть его жизнь?
Навредит Уинтер?
Ник не мог представить ничего хуже, чем позволить этому куску вампирского дерьма добраться до его жены. Даже не считая того, что он мог сделать с ней в сексуальном плане, Ник сомневался, что этот сумасшедший говнюк нормально отреагирует, если Уинтер попытается уйти от него.
Честно говоря, Ник не мог представить ничего хуже, чем оставить её одну в мире, где эта тварь будет контролировать её.
Но ведь если Ник его отпустит, возникнет небольшая вероятность того, что это случится?
Правильно ли это?
Может, стоит просто убить двойника?
После того, что этот мудак сказал про Уинтер, эта идея определённо нравилась его оберегающей натуре. Он сумеет прожить и без всех ответов на вопросы. Можно получить их иным способом. Кем бы ни был этот засранец, его явно слишком опасно оставлять в живых.
Ник должен его убить.
Закончить работу с помощью копья. Вырезать его вампирское сердце из груди.
А потом можно обезглавить.
Или сжечь.
Ну, чтобы уж наверняка.
Чёрт, да Нику даже не нужно копьё. Он мог клыками разодрать ему горло.
Может, так и стоит сделать.
Может, так стоит сделать прямо сейчас.
Какая-то его часть силилась услышать шаги Морли на лестнице, звук заводящегося двигателя машины. Пока он слышал лишь то, как человек-детектив открыл ещё одну дверь — предположительно, чтобы попасть в коридор или на другой лестничный пролёт.
Прислушиваясь, он изучал алые глаза вампира с расстояния нескольких сантиметров.
Если Ник достаточно глубоко разорвёт ему горло клыками, то это будет равносильно обезглавливанию. Копьё, может, и было более чистым способом, но отсечение головы — более перманентное средство.
И всё же он почему-то колебался.
Он даже не знал точно, почему.
Прошло много времени с тех пор, как Ник убивал другого вампира по каким-либо причинам, кроме самообороны. И даже тогда, не считая того раза, когда его накачали наркотиками на подпольном вампирском ринге, Ник делал подобное очень редко.
Ещё со времён войн, хоть он и работал Миднайтом.
И всё же ему не нравились другие варианты.
Он не верил, что полиция сумеет содержать вампира в заточении, особенно если это полиция Лонг-Айленда. Ник решил сам позвонить Ачарье и вызвать подкрепление от полиции Нью-Йорка. Он просто скажет шефу, что нужно в плане людей и оборудования, чтобы вампир точно не сбежал. Однако попытавшись связаться с Гертрудой, чтобы ИИ совершил вызов за него, Ник осознал, что в какой-то момент гарнитура вылетела из его уха.
Скорее всего, это случилось, когда он выбил копьё или, может, когда вонзал его в грудь вампира и в дверь.
Он осмотрелся по сторонам и увидел, что устройство лежит на ковре.
К сожалению, слишком далеко, чтобы Ник дотянулся ногой.
Надо просто ждать.
Морли позвонит.
Морли приведёт сюда кого-нибудь.
Думая об этом, Ник силился услышать звук заводящейся машины.
Затем он услышал голоса и осознал, что кто-то кричит. Снаружи у дома, на подъездной дорожке, кричали несколько голосов. Ник разобрал голос Морли, затем сообразил, что узнаёт голоса двух других копов, оравших на него.
В нутре Ника зародилось тошнотворное ощущение.
Когда он посмотрел на своего двойника, другой вампир улыбался.
— Эти два идиотических куска дерьма, — прорычал Ник. — Рик и Роб. Ты накачал их ядом, так? Они всё это время работали на тебя.
Абсолютное безразличие в глазах другого Ника разъярило его.
Другой Ник пожал плечами, и его алые глаза оставались такими же лишёнными сочувствия.
— Оказывается, я накачал ядом не тех людей, — сказал он. — Наверное, надо было взяться за шефа полиции. Или за двух твоих друзей, — он снова пожал плечами, и его тон сделался почти скучающим. — Я правда не ожидал, что кто-то будет так усердно работать, чтобы вытащить вампира из тюрьмы. Твои люди на удивление верны тебе… даже та женщина Сен-Мартен. Но, полагаю, в этом есть смысл. Это твой мир. Ты один из них.
Ник помрачнел.
Убийство этого засранца становилось всё более и более заманчивым.
Он продолжал слушать препирательства внизу.
Он не мог разобрать слова, но надеялся, что Морли направлялся к машине и скоро выберется отсюда. Он надеялся, что Морли сумеет обойти этих засранцев.
Конечно, если Ник убьёт своего двойника, всё закончится.
Надо просто убить его.
Но он тянул время.
Почему он тянул время, бл*дь?
По какой-то причине Ник даже сейчас колебался и не убивал его.
Его мотивы, казалось, даже не носили моральный характер. Это определённо не походило на страх или последствия по закону. Ник не сомневался, что М.Р.Д. и полиции Нью-Йорка будет совершенно пофиг, если Ник прикончит этого убийцу детей, который ещё и обратил копа. Особенно сейчас.
Особенно когда Морли подтвердит его слова.
Особенно после того, что этот мудак сделал с Деймоном.
У Ника имелась куча причин, чтобы объяснить шефу и кому угодно, почему он убил вампира, а не нейтрализовал его, сберегая для какого-то законного наказания. У Ника (формально) не имелось никаких средств сдерживания вампира. У него не было тех органических пут, которые обычно применялись для подобных целей. Он потерял гарнитуру, так что даже не мог вызвать подкрепление. Он не мог связаться с Ачарьей, полицией Лонг-Айленда или даже с Сен-Мартен.
И вообще, жизнь вампира ценилась дёшево.
Даже Миднайтам разрешалось убивать других вампов.
Так почему он колебался?
Он уже знал, что не получит от него ценных сведений. Вампир явно был абсолютно чокнутым, и Ник практически не сомневался, что его состояние ухудшается. Может, части его мозга исчезали вместе с руками и частями тела. Может, он в процессе медленно терял рассудок. Может, двойник прав, и куски его сущности теперь жили в разных измерениях, раздирая его разум надвое.
Какой бы ни была правда, Нику придётся искать объяснение всего этого в других источниках.
Он планировал начать с Брика.
Возможно, продолжить с Мэлом и его безумными картинами.
Далее, наверное, Уинтер или даже Сен-Мартен.
Он ничего не получит от этого парня, двойника.
И всё же существовала некая иная причина, по которой Ник не желал его убивать.
Нечто, что не так просто измерить. Нечто куда менее рациональное.
Может, наполовину бессознательное дурное предчувствие.
Ник не хотел убивать его, не узнав, что смерть двойника будет означать для него самого. Он не хотел убивать его, не узнав, что его смерть может сделать с Уинтер.
Другой вампир, должно быть, увидел что-то на лице Ника.
Он расхохотался.
Ник помрачнел.
Нах*й это. Надо убить его.
Надо сделать это сейчас, пока Морли не ушёл слишком далеко.
Он только покрепче перехватил руки другого вампа, и тут…
Внизу прогремел выстрел.
За ним ещё два.
Затем воцарилась тяжёлая тишина.
Глава 22. Выход
Ник резко подпрыгнул от первого выстрела.
Затем замер совершенно неподвижно.
Он насчитал в общей сложности четыре выстрела. Судя по звукам, доносившимся снизу, борьбе и крикам, тяжёлому дыханию и слабому запаху крови, как минимум одна пуля попала в цель.