Крысиный бег lV

Договорённость с начальником тюрьмы тоже была простая. Парня держат в одиночке, заботятся, регулярно проверяют, чтобы он был цел и здоров, кормят и… и всё. Я даже не сомневался, что всё будет хорошо…

Вот только глаза я открыл не в тесной одиночной камере. Это была просторная комната со стоящей у белой стены узкой кроватью, на которой я спал. Ни окон, ни дверей. Только дверной проём, из которого лился приглушённый свет соседней комнаты. Ба! Да это же больничная палата. А окон нет, потому, что я на больничной койке в тюремной больничке!

Я даже успел немного испугаться, но пошевелил руками, и успокоился. Руки работали, тело слушалось. Всё остальное — херня! Прорвёмся…

Попытался встать, и тут же скрутился от острой жгучей боли в боку. Теперь ясно, по какому поводу я здесь оказался. Немного «приболел». Торс перевязан бинтами, пахнет лекарствами и чем-то ещё. Давно не пользовался никакими лекарствами, но этот запах не забуду с самого детства.

Как он вообще выжил? Мой подопечный… Резаная рана в боку, и не одна. Я отодвинул край бинта и увидел под ним три колотые заштопанные дырки. Хорошо же его пырнули. Интересно, как? Если парня должны были держать в одиночке. Да уж. Никому нельзя верить!

Осторожно сполз с койки, тихонько кряхтя и морщась от боли, немного постоял, переводя дух и придерживаясь за кровать. Дождался, пока перед глазами перестанут мельтешить круги и разводы, и тихонько двинулся на разведку. Привязывать или пристёгивать меня не стали. Либо думали, что сбежать в таком состояния не смогу, либо, бежать было некуда.

Прошёлся по тёмной комнате, разминая ноги и привыкая к себе новому. Огляделся, хотя глядеть было и не на что. Две койки, одна из них моя, вторая свободная, шкаф, стол и два стула. Ну ещё и закрытый шкаф у стены, и какая-то металлическая стойка, похожая на вешалку возле кровати. Здесь всё понятно. А дальше, я двинулся на свет, словно мотылёк.

Ещё одна комната. Два тёмных окна с толстыми решётками — на улице глубокая ночь. Больничная белая кушетка, два шкафа, закрытый сейф, скорее всего с лекарствами, два стула и рабочий стол с горящей на нём настольной лампой. Вот от лампы весь тусклый свет и шёл, других источников освещения в комнате не было.

Самое интересное было за столом. За столом, вернее на нём, положив голову на скрещенные руки, спала девушка, медсестричка в коротком белом халате. Дурёха! Два вопроса. А если бы не я очнулся здесь, а этот утырок? И почему мне всё время везёт на девчонок? На симпатичных девчонок.

Ладно, наверное, я не должен был очнуться, тело потряхивало от транквилизаторов, и я только держался за счёт своего переноса и бурлящего в крови адреналина.

Из этой комнаты вело два выхода. Тяжёлая крашеная несколько раз зелёной краской металлическая дверь с глазком и большим электронным замком, с горящим красным индикатором и десятью кнопками. И ещё один тёмный дверной проём, в который я сразу же заглянул, просто чтобы убедиться, что там точно такая же комната, как и моя. На одой из занятых коек тихонько посапывал седой мужичок. Наверняка, такой же больной, как и я. А вторая койка пустовала. Понятно. Ничего интересного.

Снова вернулся к девушке. Светленькая, молоденькая, симпатичная. Сложила губки бантиком во сне и так и уснула на раскрытых книжках и конспектах. Студентка, что ли? Присмотрелся — куча медицинских учебников по хирургии и анатомии. Да она учится на врача! Забавно.

Махнул на неё рукой и пошёл к себе. Забрался на свою койку и тихонько улёгся, глядя в перфорированный потолок. Бок, конечно, горел огнём, а к современной медицине я никакого почтения не испытывал. Жутко хотелось подлечить себя самому, но наносить на это тело Узор Регенерации сейчас не вариант. Вдруг, девчонка проснётся. Отвлечёт, прервет концентрацию, или подумает, что я себя калечу и ринется спасать. Нахер, нахер! Да и темно здесь.

Ладно, потом разберусь. Главное, что я снова жив и на ногах. Жизнь налаживается…

Вытянулся на кровати, закинул руки под подушку и прикрыл глаза. Но тут же открыл снова, наткнувшись на что-то холодное под своей головой. Порылся, и через секунду вытащил блестящий хромом двадцатисантиметровый медицинский скальпель. Ох и Ярик! Успел умыкнуть.

Скальпель вещь хорошая, как раз для нанесения узора. Нужно будет только затупить его немного. Сунул своё новое приобретение обратно, закрыл глаза и попытался заснуть.

Лежал долго… Думал, планировал, вспоминал. Узоры, Яна, Патрик, Алинка, Николь, Маша… Не в таком порядке, но мысли путались. Наверное, из-за транквилизаторов в крови.

Мои размышления прервал какой-то шорох, посторонний непривычный звук. Какая-то возня и тихий, едва заметный то ли вскрик, то ли стон… Я приподнялся на локте, снова поморщившись от боли, и наклонился чуть в сторону — как раз с такого положения была видна зелёная входная дверь.

А через пару секунд красный огонёк на замке загорелся зеленым, и дверь тихонько открылась, пропустив внутрь три бесшумные тени. Трое парней — два здоровых бугая и один щуплый и мелкий, похожий на меленького грызуна, только что прибывшего с ближайшей помойки. Маленькие глазки, узкое лицо и редкие зубки. И мелкий, видимо, был за старшего в этой тройке.

Девушка тоже очнулась от шума, в ужасе вытаращилась на незваных гостей, резко нырнула рукой под стол и принялась ожесточённо что-то нажимать там…

— Ну что, цыпа! Допрыгалась? — Радостно ухмыльнулся мелкий, сделав размеренный и наглый шаг в сторону девушки. — Что, кнопочка не работает? А мы её обесточили на входе. Прикинь! Когда охранника в расход пустили. И теперь тебе, дорогая моя, никто не поможет.

Двое его друзей тихонько поржали, обошли кабинет, осматриваясь, и встали спинами к моей комнате, загородив почти весь обзор.

— Милая, мы к этому два месяца готовились. Вычисляли код на двери, график, режим смен. Поверь, нам теперь никто не помешает! — Мелкий сделал шаг и приблизился к девушке вплотную. — А если завизжишь, мы тебя порежем.

Крысёныш был очень убедителен. И его завораживающий голос гипнотизировал, словно взгляд змеи. Девушка поникла, опустила голову и затряслась. Откуда-то в её руке взялся точно такой же скальпель, как у меня под подушкой, она дёрнулась в сторону мелкого, но ей не хватило то ли смелости, то ли уверенности, и удар вышел вялый и неточный.

Парень легко увернулся, перехватил руку девушку своими крепкими и цепкими мужскими пальцами, и второй рукой отвесил девочке глухую сильную пощёчину, прошипев «Тварь!». Голова девушки дёрнулась, из губы брызнула кровь. Она тихонько вскрикнула и сразу затихла. Скальпель перекочевал из рук в руки, и исчез в кармане Крысёныша.

— Мне так даже больше нравится! — Снова спокойным, уравновешенным голосом произнёс Мелкий. — Когда сопротивляются.

Он схватил девушку за руку, вздернул со стула, прижал к себе, и заломил её руку назад, снова заставив медсестричку тихонько вскрикнуть.

— Не кричи! Крикнешь ещё хоть раз, вырежу язык! Поняла? Кивни, если поняла.

Через секунду развернул её спиной к себе и сунул руки под халатик. Пару раз дёрнул рывком и кинул на пол разорванные женские трусики. Раздвинул ноги девушки, хлопнув рукой во внутренней части её белых ляжек, силой уложил животом на стол, и снова запустил руки под белый медицинский халатик.

— О! Да ты совсем мокрая! Чувствуешь моей палец внутри? А здесь? Ого, да не заглатывай ты так, словно голодная! Хочешь ведь, сучка! Я всегда знал, что ты та ещё блядь! Нормальные сюда работать не пойду. Мечтала, небось, что кто-то из зеков, соскучившихся по бабе, присунет тебе? Повезло, сегодня нас тут трое таких!

— Мне нужна была практика, чтобы поступить на бюджет. А мест больше нигде не было. — Зачем-то попыталась оправдаться девушка.

— Заткнись, сучка! Я тебя не спрашивал! — Прорычал Крысёныш ей в затылок, наклонившись и прижавшись к ней сзади. — Ух! Как у тебя там горячо! Сейчас-сейчас… Потерпи…

Он продолжал мацать девушку под халатиком, приговаривая и подбадривая себя.