(Не)твой

— Можно, котик, — подхожу и целую ребенка в лоб, — а теперь доедай! — говорю, когда он уже пищит от счастья. Я не умею ему отказывать. Нет, конечно, если он попросит что-то плохое или невыполнимое, я естественно откажу, но вот когда могу для него что-то сделать — сделаю. Я воспитываю его одна, редкие визиты Ярослава для Матвея просто развлечение, поэтому конечно мне хочется делать все для него, чтобы он не чувствовал недостатка любви из-за наличия только одного родителя.

Звоню Савельеву. Он у нас тренирует детишек, с него и спрашивать. Конечно, я не буду отдавать сына куда-то в другое место, когда тут своя команда под боком. Тем более Артем — отличный тренер, все родители отзываются о нем хорошо, дети любят. Видела пару раз даже, как некоторые мамочки ему глазки строят. И не стыдно?

— Да, Ольга Сергеевна, — отвечает Артём, а я слышу детские голоса. Кажется, он и сейчас на тренировке.

— Артем, скажи пожалуйста, у тебя сейчас набор в группу, где пятилетки, не идёт?

— Набор в сентябре, но можно прийти хоть завтра, как раз к сентябрю уже будет что-то да уметь. Вы для кого-то спрашиваете?

— Да, для сына. Он хочет заниматься хоккеем, решили попробовать. Тебе его доверю. Ему пять, возьмёшь?

Но Артем молчит. Пауза затягивается секунд на двадцать, мне уже даже неловко становится, что я спросила что-то не так.

— Ольга Сергеевна, у вас что, ребенок есть? — спрашивает ошарашенно, и тут застываю уже я.

Потому что я, почему-то, была уверена, что Артем в курсе. Как минимум Артем и Колосов, как максимум — вся команда. Не то чтобы я считаю, что Антон трепло, просто… Ну, мальчики же обычно делятся таким друг с другом, нет? Советов просят, обсуждают что-то. Или… или никто из них даже не в курсе того, что между нами что-то есть?

Что-то… ничего себе что-то.

Прокашливаюсь, пытаясь теперь себя собрать в кучу, и как дура улыбаюсь тому факту, что Антон обо мне ничего никому не рассказывал. А я правда думала, что да. И даже не злилась по этому поводу.

— Есть, Матвей зовут. Так что там с тренировками? — посмеиваюсь, пытаясь вытащить Савельева из шока.

— А, да! Завтра на десять утра приводите, будем пробовать. Покупать пока ничего не нужно, выдам из запасного, а дальше, если ему понравится, уже посмотрим.

Благодарю Артема, он спрашивает, будет ли завтра у взрослых тренировка на земле, и мы прощаемся до завтра. А когда кладу трубку и вижу на экране сообщение от Антона, сердце ускоряет свой бег.

Антон: соскучился сильно.

Божечкииии… как он это делает? Двумя словами, даже не сказанными, а написанными в сообщении, всю почву из-под ног выбивает? У меня даже дыхание сбивается, когда представляю, как бы он мне на ухо эти слова шептал и талию сжимал ручищами своими огромными.

Краснею, как девчонка, думаю, что ответить, и нужно ли вообще. Раньше я не отвечала ему. Читала все, что писал, но молча. Сейчас… вчерашний разговор в машине заставил многое меня переосмыслить, и теперь мне хочется делать для Антона все, чтобы он не чувствовал холода от меня.

Набираю сообщение, стираю, набираю снова. Господи, мне точно пятнадцать! Это похоже на ту самую влюбленность в десятом классе в самого популярного парня школы, когда он обратил на тебя внимание, а у тебя руки тряслись от его улыбки. Вот и сейчас так же. И руки трясутся, и что сказать, не знаю.

Я: И я, мальчик мой.

Мне так нравится говорить ему это… Называть своим, напоминать, что мой, ничей больше.

Антон пишет пошлости. Я снова краснею, когда читаю, что он хочет сделать со мной, и радуюсь, что наши отношения вернулись в стадию его идиотских шуточек.

Убираю телефон и иду к Матвею, который все ещё борется с завтраком. Улыбаюсь, глядя на эту картину, закрываю глаза, мечтая, что он сможет принять Антона. Потому что, если нет… я в любом случае выберу ребенка. Точнее сказать, я даже выбирать не буду. Матвей всегда на первом месте.

— Ну что, мистер хоккеист? — спрашиваю с улыбкой. — На тренировку завтра пойдешь? Я поговорила с твоим тренером.

— С настоящим тленелом?

— С самым настоящим. Артем Станиславович зовут, запоминай.

— Ста-ли-сла-ла-вич, — повторяет по слогам Матвей. — Плавильно?

— Почти, — хихикаю, а потом вздрагиваю от звука входящего сообщения.

Антон: снилась мне сегодня, ведьма, чуть кровать стояком не проткнул.

Господи… Ковалёв!

Снова краснею, как подросток, это просто невыносимо. Не даёт покоя даже на расстоянии, и я бы возмутилась, конечно, если бы мне не нравилось это. С ним я чувствую себя нужной. Он пишет эти пошлости, ничего не утаивая, и я понимаю, что действительно нужна. Он думает обо мне, ему хочется общаться со мной в свободное время, ну разве не чудо?

Я: завтра увидимся, береги кровать:)

— Давай собираться, Матюш, — говорю сыну, и он летит в свою комнату, окрылённый новостью о хоккее.

Собираю немного вещей в сумку, звоню маме, предупреждаю, что забираю Матвея, а та уже грустит, что скучает по котёнку. Но если ему понравится на тренировке, то приезжать к маме он сможет только на выходные, так что, придётся смириться.

А меня потряхивает. Потому что чем дальше, тем ближе я к знакомству этих двух характерных мужчин. А Антон не будет ходить вокруг да около долго. Он не скажет Матвею с порога, конечно, что у него отношения с его матерью, но точки соприкосновения точно искать будет. И я очень этого боюсь. Возможно, я зря накручиваю, но опыт был, и был печальный. Я вообще не умею иначе, я всегда готовлюсь к худшему, потом всегда проще, разочарование не наступает, а если все заканчивается хорошо, то ещё и лишняя радость.

— Мамочка, помоги! — кричит Матвей из комнаты, и я бегу на помощь и тут же хохочу, потому что этот сумасшедший ребенок застрял в футболке, которую пытался натянуть.

— Ну и куда ты торопишься?

— На тлениловку! — отвечает мой маленький мужчина совершенно серьезно, а мне остаётся только вздыхать. Окружили, хоккеисты…

Глава 26. Антон

Смс-ка о том, что сегодня за Олей ехать не нужно, приходит ровно тогда, когда я собираюсь выходить из дома и завязываю шнурки на кроссовках. Психанул бы, но в конце было написано «целую», поэтому злость на время отменяется, пусть живёт.

Доедаю бутерброд — в последнее время только ими и питаюсь, желудок уже болит, — и выхожу из дома. До тренировки час, но лучше разомнусь дополнительно в спорткомплексе, чем буду дома на диване сидеть, раз собрался выходить уже.

Вообще, мне интересно, почему это Оля попросила ее не забирать. Надеюсь, это не очередная проблема, о которой она конечно же решила умолчать. Она вообще не разговорчивая, из нее все клещами тянуть приходится, молчит что-то, в себе держит. Зачем?! Этот её мудобывший был настолько козлом, что даже с проблемами справляться не помогал? Потому что она реально всё на своих плечах тащит и думает, что так быть и должно. Отец, судя по всему, примером был не лучшим, а этот и подавно. Бесит.

Надо не думать о бывших моей Крохи, у меня злость поднимется внутри неконтролируемо, а перед тренировкой лучше не злиться. Ничего. Я помогу ей, вместе мы со всем справимся. Научу её обо всем сразу мне рассказывать, а не таскать внутри, и все обязательно наладится. Главное — я ей нужен. Остальное вообще ерунда.

Приезжаю в спорткомплекс, сегодня так жарко, что рядом со входом поставили палатку с бесплатной водой. Хватаю бутылку, делаю пару глотков и смотрю на такси, заворачивающее к комплексу. Вижу Олю через лобовое и хмурюсь: какого черта она просила её не забирать, если сама приехала на такси? Непорядок…

Только хочу подойти оплатить поездку и отшлепать Олю за баловство, как замираю на половине пути, потому что… Она не одна выходит, вот почему. Открывает заднюю дверь, а оттуда выпрыгивает мальчишка, совершенно счастливый, улыбчивый, активный.

Воу… этого я не ожидал. Оля мне говорила, что скоро нас познакомит, и я сам ждал этого очень, но на словах оно все проще как-то. А тут… настоящий мелкий, смешной такой, вокруг Оли прыгает, поёт что-то. Надо подойти, да? Наверное… но я так залипаю на них, что обо всем забываю.