Кровоточащие сердца (ЛП)

— Может быть, у меня и красивые волосы, — сказала она. — Но я помню, как девочки смеялись над моим сломанным носом в женском монастыре. Хотя никто из нас не собирался выходить замуж, они были уверены, что я меньше всего привлеку внимание мужчины.

Гнев так пылал в его груди, что он почти думал, что загорится. Как посмели эти девушки так говорить? Как будто девушка, которая собиралась стать монахиней, могла знать хоть что-то о желаниях мужчины.

Возможно, это был очередной момент неосторожности, но он не мог позволить ей продолжать думать так ужасно. Это ошеломляло. И если сломанный нос в прошлом мешал ей увидеть, насколько она красива, он это исправит.

Мартин поднес большой палец ко рту и прикусил подушечку. Маленькая капля крови выступила на поверхности, и он провел ею по ее переносице. Медленно, будто никогда не было иначе, ее нос выпрямился.

Но он был удивлен, что она никак не отреагировала на это. Яростный сдвиг кости под плотью должен был заставить ее закричать в агонии. Конечно, вся боль того стоила. Но ей придется пострадать за красоту.

И все же она этого не сделала.

Мэв уставилась на движение под своей кожей широко раскрытыми глазами, удивленно приоткрыв рот. Но она не кричала. Она даже не вздрогнула.

Как любопытно.

— Мой нос, — наконец, сказала она. — Он выглядит…

— Так, будто он не сломался много лет назад, — он снова опустил ладони ей на плечи, на этот раз удерживая ее на месте. — Мэв, я открою тебе свой секрет. Я думаю, что я должен открыть один.

Она ощупывала свой новый нос, словно не слышала ни слова из того, что он сказал. Мэв прикоснулась к своей новой коже, и он понял, что сделал что-то правильно.

Впервые в жизни он помог кому-то другому.

Но он был мерзавцем и вампиром. Он должен был испортить этот момент. Это было в его природе.

Он сильнее сжал ее плечи, ожидая, что она почувствует боль. Она должна была попытаться избавиться от него, потому что он делал ей больно, и она хотела полюбоваться своим новым носом. Но этот момент так и не наступил.

Она не ощутила боль от его прикосновения. И он знал, что должно было болеть. Он сжимал так сильно, что кости под его пальцами трещали. Еще немного, и он сломает ей ключицы.

Мэв не отреагировала.

— Я не знаю, как тебя благодарить, — выдохнула она. — Я не видела своего носа таким со времен монастыря.

Она не чувствовала боли.

— Я знаю, что ты не видишь меня в зеркале, но ты чувствуешь мои руки на своих плечах? — спросил он.

— То, что у тебя нет отражения, не значит, что ты не позади меня, — Мэв рассмеялась собственным словам. — Если только ты на самом деле не какой-то призрак, который бродит по этому замку. Но тогда моя сестра Беатрис будет больше заинтересована в тебе. Она любит духов.

О, он хотел узнать больше о ее семье. Он хотел услышать каждое ее слово, но это было так важно.

— Ты не чувствуешь боли? — спросил он, жадно наблюдая за ее реакцией.

Она приготовилась лгать. Он видел, как выражение ее лица застыло, а плечи напряглись под его руками. Она облизнула губы, и ее взгляд метнулся вправо.

— Конечно, я чувствую боль. Какой человек не чувствует?

— Кто-то, кто ходит в тени, как и я, — Мартин ослабил хватку на ее плечах на случай, если он сожмет слишком сильно и действительно сломает ей кости. Не то чтобы это причинило ей боль, но он ненавидел ждать, пока она исцелится.

— Я просто женщина. Как и любой другой человек, — но она пробормотала слова, как будто ложь не укладывалась у нее на языке.

И не должна.

Она не должна лгать ему. Она могла быть собой с ним. Он хотел быть для нее таким.

Мартин снова прикусил палец, пуская кровь на поверхность, хотя до следующего кормления у него оставалось совсем немного. Осторожно он разгладил красную жидкость по ее скулам.

— Твои подруги напомнят тебе, что веснушки — это некрасиво, — он провел большим пальцем к ее нижней губе, опасно флиртуя с опасностью того, что она отведает его крови. — И они сказали бы, что тебе нужна более пухлая нижняя губа, если ты хочешь соблазнить мужчину.

Она все еще смотрела на себя в зеркало. Не двигалась. Просто позволяла ему прикоснуться к тому, к чему он хотел прикоснуться.

— И что ты скажешь?

Все это было исправлено сейчас. Она могла выйти в свет, и все эти ужасные дамы сказали бы, какая она прелестная. Как идеальна для герцога.

— Я бы предпочел видеть тебя покрытой шрамами и боевыми ранами. Ты впечатляющая женщина, с недостатками или без них, Мэв. Но если мне придется исправить каждый недостаток, чтобы ты увидела себя красивой, то это жертва, которую я принесу. Даже если это означает, что подробности о тебе, которых я больше всего желаю, должны исчезнуть.

— И тогда ты бы больше не желал меня.

— Нет, — ответил он слишком торопливо. — Думаю, ничто не может сделать это со мной. Я загорелся в тот момент, когда ты впервые посмотрела на меня.

Мэв обернулась. Ее глаза увлажнились от эмоций, которые он не мог назвать.

— Боюсь, есть некоторые недостатки, которые ты не исправишь.

— Секрет за секретом, — пробормотал он.

— Я не чувствую боли. Моя мать была ведьмой, и, видимо, это был один из лучших даров, которые ей подарил дьявол, — она не вздрогнула и не отодвинулась от него. Вместо этого она посмотрела на него так, будто просила его отреагировать.

— Это должно меня напугать?

— Да, — выражение ее лица не менялось. — Я не чувствую боли. Я не человек, как ты, или каким ты был раньше.

— Ах, — Мартин не мог сдержаться. Он наклонился к ней так близко, что его взгляд скользнул к ее губам. — Это была хорошая сделка, ты так не думаешь?

— Думаю, да, — рука Мэв коснулась его груди. Не отталкивала его, просто лежала там, где должно быть его сердце. Там, где она должна была чувствовать стук, но там ничего не было. — Ты вампир, не так ли?

— Ты же знаешь, что я не могу на это ответить.

— Какая жалость.

А потом ее губы оказались на его губах, говоря ему без слов, что она знает, кто он такой. Поцелуй стал грубым. Ее гнев подпитывался от неровного прикуса зубов и хлесткости языка. Он поймал ее нижнюю губу зубами, слабый укус был прелюдией к тому, что, как он знал, должно было произойти. Он поглотит ее, как бы сильно она ни бежала и как бы далеко ни пыталась зайти. Она была его.

Он был ее.

Она отодвинулась, чтобы вдохнуть, но когда он открыл глаза, ее уже не было. Единственная причина, по которой он знал, что это не сон, — стойкий запах дыма и вкус пепла на языке.

ГЛАВА 19

Она не должна была целовать его. Почему она поцеловала его?

Мэв была захвачена моментом. Это все, что она могла думать об этой ситуации, потому что знала, что на поверхность выходят не ее собственные желания. Мэв ни к кому так не относилась. В ее жизни был тот этап, когда она восставала против Церкви и делала все, что хотела. С кем хотела. Но это было в прошлом.