(Не)пара

— Нежнова, я проспала, иди без меня, я попрошу Леху отвезти меня!

* * *

Алиса

— Ты как обычно, — улыбаюсь подруге в трубку, закидывая в сумку блеск и пудру. Я уже почти готова, а эта клуша только открыла глаза.

Оборачиваюсь, замечаю букет и невольно улыбаюсь. Красивый. Я любовалась цветами весь вечер, вдыхала аромат перед сном и засматривалась на них утром. И пофиг, что это цветы от Егора. Это же не его почка. Просто цветы. Рука выкинуть не поднимется, да и зачем?

Натягиваю угги, спускаюсь по лестнице и параллельно ищу наушники в карманах и сумке, ведь сегодня моё персональное радио приедет на пары с опозданием. Я преодолеваю еще два пролёта, наконец-то спустившись, открываю дверь и…

— Какого черта ты делаешь здесь?

Стоит. Смотрит, улыбается, щеку чешет в излюбленной идиотской привычке, в своей вечной шапке с эмблемой какого-то футбольного клуба. Он смотрит так, словно увидел свою любимую девушку, которая вот-вот побежит в его объятия.

Хочу ли я объятий? Я хочу вернуться в квартиру и совершенно по-женски расплакаться, пачкая тушью подушку.

— Я задала вопрос.

Я говорю громко и четко, стараясь сохранять самообладание.

Мы не виделись, кажется, уже целую вечность, и я бы еще несколько вечностей с ним не встречалась.

Это Сережа. Тот самый бывший, который изменил мне, как только на горизонте в универе замаячила первая короткая и довольно доступная юбка.

— Я приехал к тебе, Лис, — когда он называет меня Лис, меня тянет блевать. Потому что Лиска я для самых близких людей. А он не близкий. И я все ещё не понимаю, какого черта он делает здесь.

— Ко мне? — он кивает. Зашибись. — Мужской маникюр не делаю, советую обратиться в салон красоты по соседству.

Я делаю пару шагов, надеясь быстро уйти, но этот кретин хватает меня за руку, останавливая. Внутри закипает кровь от злости, обиды и разочарования. Зачем он приехал? Мне было так хорошо без него, я почти забыла и даже отпустила, перестала плакать по ночам и пересматривать общие фотки. Так зачем?

— Пусти, — я злая, очень сильно. И от этой злости начинаю немного дрожать, — я опаздываю на пары.

— Я тебя отвезу, — говорит он, и я заглядываю ему за спину. Машину купил? Мои поздравления, но это вообще не то, что мне надо, чертов кретин. Мне надо, чтобы ты свалил подальше и никогда больше меня не трогал.

Собственно, последнее я произношу вслух.

— Я не могу не трогать, Лис. Я все осознал и соскучился, приехал извиняться.

— Серёж, ты серьёзно? — я стараюсь сдерживаться, но меня уже реально трясет. — Ты мне изменил, а теперь приехал извиняться? — я прищуриваюсь, слышу, как мимо проносится машина, слышу шум ветра и, кажется, даже звук падения снежинок на голову, пока пытаюсь подобрать слова. — Извиняйся перед собой за то, что ты такой кретин. А передо мной извиняться не надо, я тебя давно отпустила.

— Лис, я же знаю, что нет, — эта ужасная ухмылка… Да за кого он меня принимает? — Ты слишком любила, чтобы забыть.

— Ты слишком мудак, чтобы я могла тебя любить и дальше, понятно?

— Что тут происходит? — Господи-и-и, да за что мне это всё, а? Рядом с домом тормозит машина, и Егор уже выходит и топает в нашу сторону. Подозреваю, что это именно его машина ехала мимо. Возможно, он увидел меня недовольную и решил вернуться.

— Да все в порядке, я… — не успеваю договорить, как меня перебивает Сережа, сжимая мою руку чуть сильнее положенного. Мне больно.

— Ты кто такой? Вали, куда шёл.

— Это мой парень. Егор.

Я говорю быстрее, чем успеваю подумать, честное слово. Я даже не думаю своей головой, что Сережа может полезть драться и я тем самым могу подставить Егора. Я даже не понимаю своей чертовой головой, что если этот Колосов сейчас не подтвердит мою легенду, то я останусь полнейшей дурой, и тогда Сережа от меня точно не отстанет, я просто…

— Малыш, все в порядке?

Но он подтверждает. И, Господи, это лучшее, что он делал за последнее время, правда.

Он с гордым видом и, я клянусь, с хитрющей ухмылкой подходит ко мне (и я уже начинаю жалеть о сказанном), пренебрежительно скидывает руку бывшего с моего локтя (а, возможно, и не жалею), и притягивает меня за талию к себе, но очень осторожно, почти не причиняя дискомфорта.

— Угу, — я не могу связать и трёх слов. Мне хочется хохотать от выражения лица Серёжи, потому что желание мести сейчас насытилось просто великолепно. Мне хочется и плакать, на самом деле, что он вообще посмел прийти ко мне, зная, как я его любила и как он сделал мне больно. Мне хочется кричать на Егора, чтобы не перебарщивал, и хочется прижаться поближе, чтобы сделать Серёже ещё больнее.

Но сильнее всего мне хочется вернуться в квартиру и ныть. Все ещё.

— Парень? — Сережа поднимает бровь, пока я сама пытаюсь переварить все, что тут наговорила. Меня хватает снова только на скупое «угу».

— Что-то не устраивает? — рычит Егор, притягивая меня чуть ближе, немного прикрывая собой от бывшего. Он нависает над ним скалой, злой и, кажется, очень твердой. — Ты кто такой вообще? И какого хера руки распускаешь?

А Серёжа молчит. Смотрит на нас, сложив руки в карманы куртки, и молчит. Я не знаю, о чем он думает, но ощущение, что он нам не верит.

И, судя по всему, Егор тоже это замечает.

Господи… Что я наделала?

Колосов поворачивается ко мне лицом, наклоняется, заглядывая в глаза, убирает локон, прилипший к блеску на губах, и спрашивает тихо-тихо:

— Он не обижал тебя?

Я только отрицательно качаю головой, так растворившись в моменте, что даже забываю, что где-то рядом, вообще-то, стоит мой бывший.

Мне не нравится Егор, он слишком наглый, настырный и… И наглый. Дважды. Ещё он не хочет меня слушать, делает всё наперекор и не отстаёт, хотя я прошу. О нем, как и о его дружках, ходит дурная слава. Я лично знакома с парой девчонок, которым этот козёл разбил сердце, и это меня очень пугает, потому что я однажды уже страдала от такого одного. Но…

Но эти прикосновения сейчас такие нежные, что я на волне своей злости и желании доказать что-то бывшему забываю вообще обо всем и тупо смотрю в его бездонные глаза, забывая даже дышать.

Егор смотрит ещё секунд пять, а потом выпрямляется и оставляет у меня на лбу поцелуй… Сумасшествие какое-то.

— Парень, значит, — мысли прерывает Сережа, и я вспоминаю, для кого вообще этот спектакль был устроен.

Егор улыбается, кивает, хватает меня за руку и уводит к машине, а я иду как кукла безвольная, потому что выхода другого у меня-то и нет…

— Да, Лис, быстро же ты разлюбила, — доносится в спину, и я застываю. Только не это. — На тачку повелась, да? Или на что? Что он там тебе пообещал?

— Не изменять, — кричу, не задумываясь, потому что тут дело уже вообще не в Егоре. Тут личная обида, которая все ещё жрет меня изнутри.

— Он тебе изменял? — шепчет Егор на ухо, и мне хватает тупости легонько кивнуть.

Колосов бросает мою руку, подходит к Серёже, бьёт его в челюсть и, когда тот падает со стоном в сугроб, наклоняется и говорит ему:

— Увижу ещё раз с ней рядом — убью. И да, тачка у тебя и правда дерьмо.

* * *

Лиза

Лёха не берет трубку. Очень вовремя. Вылетаю из подъезда все ещё сонная, на ходу набираю Лиску, чтобы прикрыла меня перед Леонидычем. Физрук на первой паре всегда злой, а я пока доберусь, уже и пара закончится.

— Нежнова, прикрой меня, умоляю тебя, я только вышла из дома, Лёха трубку не берет, сейчас буду пытаться вызвать такси, — я запыхалась и уже устала. Какая мне вообще физра? Верните меня в теплую постельку, я буду самым счастливым человеком на свете. Но нет же, я бегу, блин, по снегу, пытаясь разобрать, что там бормочет Лиска. Вдруг понимаю, что забыла выпить таблетку, и только от этого осознания рука начинает болеть сильнее. — Что? Лис, не слышу.

— Говорю, я тоже опаздываю, но ты стой на месте, мы тебя на машине сейчас заберём.

И бросает трубку.

Перед глазами мелькают смайлики с каменным лицом, потому что… А в смысле «Мы заберём? Кто такие «мы» и на какой машине меня собираются забрать? Какого хрена она тоже опаздывает, если двадцать минут назад, когда я звонила, она уже выходила из дома? Что происходит…