Страница 40 из 46
— Пожар! — кричит кто-то.
Склад полон трухлявых ящиков, а воздух полон мельчайших легковоспламеняющихся частиц. Огонь распространяется быстро, воздух такой густой и черный, что кашель заглушает звуки стрельбы.
Мы с Юрием отступаем к выходу, но я все еще не вижу Эммануэля. Не могу окликнуть его по очевидным причинам.
Не могу уехать без него. Мы с Юрием останавливаемся у дверей погрузочного отсека, вглядываясь в полумрак.
Я вижу блеск металла, и Юрий кричит:
— Босс! — пистолет стреляет громче пушки, когда Юрий бросается на меня, отбрасывая в сторону. Вместо этого пуля попадает ему прямо под ребра. Мы оба переворачиваемся, Юрий тяжело падает мне на ноги. Я вскакиваю, поднимая его, перекидывая его руку через свое плечо. Юрий хватается за бок, кровь просачивается сквозь пальцы.
— Черт, я всегда забываю, как это больно, — стонет он.
Я все еще ищу Эммануэля, ругаясь себе под нос. Слышу крики копов, рыскающих по поддонам в поисках нас. Юрия шатает, его лицо бледное и в черных прожилках от дыма.
Наконец Эммануэль выскакивает из самого дальнего прохода, его ботинки стучат по пыльному цементу, стреляя через плечо в двух копов, наступающих ему на пятки. Я прикрываю его, оттесняя их назад, в то время как Эммануэль хватает Юрия за другую руку. Мы ныряем со склада, бегом возвращаясь к машине с хромающим и шатающимся братом.
На этот раз за рулем Эммануэль, а я стягиваю рубашку через голову и крепко прижимаю ее к боку Юрия.
— Как получилось, что копы оказались там точно в то же время, что и мы? — Юрий стонет.
— Никак, — говорю я, мрачно качая головой.
Эммануэль оглядывается через плечо, недоуменно приподняв бровь.
— Это их гребаный тайник, — говорю я. — Ничего не крали из полицейского сейфа. Они лишь все переместили.
Рот Юрия складывается в комичную букву «о» от удивления, когда понимание проносится по его лицу.
Я все равно говорю это вслух, просто чтобы мы все были на одной волне.
— Мы не смогли найти нового поставщика, потому что его нет. Копы и есть поставщики.
***
Я отвожу Юрия в дом моего отца, чтобы врач смог извлечь пулю из его бока.
— Опять вы, — хрипло говорит доктор Банкрофт. — В четвертый раз?
— Третий, — стонет Юрий, благодарно вздыхая, когда доктор впрыскивает ему в руку изрядную дозу Демерола. — Хотя второй раз не считается — это была моя бывшая.
— Та пуля чуть не убила тебя, — напоминаю я ему.
— Да? Ну… — пожимает плечами Юрий. — Она была очень зла.
Телефон вибрирует у меня в кармане.
Когда я вижу имя на экране, мое сердце колотится так, словно в него только что ударили дефибриллятором. Это Клэр.
Сообщение короткое и по существу.
Ты был прав. Мне жаль.
Я печатаю ответ, все еще в шоке при виде ее имени, что мои руки слегка дрожат.
Что ты нашла?
Я жду. Во рту слишком пересохло, чтобы проглотить комок в горле.
Вижу три маленькие точки, которые означают, что она пишет свой ответ. Наконец я читаю:
Электронные письма. Их много.
Святое гребаное дерьмо. Клэр нашла улики, которые могут оправдать меня. Проблема в том, что я не просто хочу очистить свое имя. Я хочу начать все с чистого листа — уничтожив ее отца и всех остальных, кто сговорился против меня.
Она все еще печатает. Через мгновение появляется сообщение:
Они у меня на флешке. Я отдам их тебе, но ты должен пообещать, что не убьешь его.
Я обдумываю.
Не хочу причинять боль Клэр. Но Валенсия украл шесть месяцев моей жизни. Он организовал смерть Рокси или, по крайней мере, участвовал в этом. Магуайры удовлетворятся только его головой на блюде.
И самое главное, он убил моего сына. Это нельзя забыть или простить. Даже ради Клэр.
Я печатаю ответ:
Я не могу этого обещать.
Мгновение спустя:
Тогда ты ничего не получишь.
Мне хочется придушить ее, но я не могу сдержать улыбку. Моя маленькая птичка здорово подросла за время нашего знакомства. Бессознательно моя рука скользит в карман, чтобы нащупать прохладного стеклянного соловья.
Я печатаю:
Где ты? Я хочу лично поговорить.
Она отвечает:
Нужно ли меня похищать или накачивать наркотиками, чтобы встретиться с тобой?
Ох, она в дерзком настроении.
Мне жаль. Это было для твоей же безопасности.
Это самое близкое, что я когда-либо делал к тому, чтобы солгать Клэр. Правда в том, что я не мог вынести прощания с ней. Я не хотел, чтобы она видела мое лицо, когда я оставлял ее на той кровати в квартире, которая прекрасно пахла.
Может быть, Клэр знает это, потому что она меняет тему.
После более продолжительной паузы, она отвечает:
Я не могу сегодня вечером. Папа выставляет меня напоказ на каком-то дурацком празднике.
Я почти слышу раздражение в ее голосе и прекрасно представляю очаровательную гримасу, которая появляется на ее лице, когда она раздражена.
Я наблюдал за цирком СМИ с тех пор, как Клэр вернулась домой. Ее родители давали тщательно подобранные реплики об «отсутствии надлежащей безопасности в тюремной системе», «необходимости приватизации» и «глубоких корнях организованной преступности, которые окружной прокурор вырвет из этого города». Я слышал, как они говорили всё что угодно, кроме того, как они счастливы, что их дочь вернулась.
Они не ценят Клэр. Они не заслуживают ее.
Я полагаю, она говорит о полицейском празднике. Это ежегодное мероприятие — шанс для копов потратить оставшийся бюджет на креветочные шашлыки и шампанское.
— Кому ты пишешь? — требует Эммануэль.
Вместо ответа я спрашиваю:
— У тебя есть смокинг?
— Да, — говорит он. — А что?
— Потому что сегодня вечером мы идем на вечеринку.
— На какую вечеринку? — он хмурится, уже с подозрением.
— Гала-вечер полицейских.
Эммануэль качает головой, глядя на меня, потрясенный до глубины души.
— Ты что, сошел с ума? Каждый коп в городе ищет тебя.
— Знаю. Это не будет проблемой.
— Как ты это себе представляешь?
Я ухмыляюсь.
— Это бал-маскарад.
***
Гала-вечер не только для копов — здесь собрались все самые богатые и влиятельные граждане Пустоши, женщины, одетые в платья с причудливыми оборками, как свадебные торты, мужчины в темных смокингах. Каждое лицо скрыто маской, и каждый человек, проходящий через двери, несет тяжелое позолоченное приглашение.
Я раздобыл приглашения для нас с Эммануэлем ценой больших затрат и немалых неудобств.
Цена того стоит, когда мы проходим внутрь с уважительным «Приятного вечера, джентльмены» от охранников у двери.
Эммануэль одет в бледно-белую маску с дьявольской ухмылкой, которая покрывает все его лицо. Моя черная и закрывает только верхнюю половину, оставляя рот открытым.
Это не будет иметь значения — все уже на пути к тому, чтобы напиться, и гораздо больше заинтересованы в том, чтобы поболтать, чем пытаться угадать личность еще двух мужчин в темных костюмах в толпе из двухсот человек.
Я тщательно ищу того единственного человека, которого хочу видеть.
В маске или нет, я узнаю Клэр.
Конечно же, мне требуется всего минута, чтобы различить ее безошибочно узнаваемую фигуру, скользящую по танцполу.
Она одета в легкое серебристое платье, которое, кажется, парит вокруг нее, мягко поблескивая под десятками люстр, расставленных по всему залу. Ее волосы собраны в элегантную прическу, темные волны закреплены двумя гребнями, украшенными драгоценными камнями. Ее серебряная маска похожа на распростертые крылья лебедя.
Она никогда не выглядела более сногсшибательно.
Один только вид ее снова наполнил меня чистым, ярким счастьем.
За исключением того, что она танцует в объятиях другого мужчины.
Вместо радости меня переполняет горячая, кипящая ревность. В одно мгновение забываю, зачем я здесь. Забываю, что в этой комнате находится сотня полицейских. Забываю, что я в розыске.