Страница 67 из 78
— Умер другой Гнев, — прояснил я. — Да и отвык я уже так себя называть. Просто Дмитрий Старцев. И я другой аватар, не тот, которого называли Одноглазым. Я владею этим телом меньше года.
— И это ещё одна причина, почему ты для нас враг, — добавил Кощей. — Ты захватил его, подчинил. А как же тот человек, который был им раньше? Разве он хотел быть вышвырнутым из своего тела?
Тут мне пришлось невесело усмехнуться.
— Как не странно, именно того он и хотел. Я стал Дмитрием Старцевым потому, что он сам был слаб и не способен защитить свою семью. Это был договор.
— Но меняет ли это суть?
— Ох, ладно вам, — буркнула бабка. — Уж не тебе, старый некромант, говорить о том, как использовать чужие тела.
— Это было давно, — отмахнулся старик.
— Ага, и не правда, — съязвила бабка, на что дед буквально подавился чаем. Кощей некромант? Любопытно… Впрочем, не думаю, что когда дело касается Лукоморья, умным и дальновидным решением будет использовать силу. Учитывая много столетий гонений, логично, что они никому не доверяют.
— Я не прошу у вас многого, — обратился я к ним. — Кристина обещала помочь нам проникнуть в Народный. Это важно. Хагготт вот-вот начнет новую войну, и его первый удар может иметь колоссальные последствия. Я тут, чтобы остановить его, и тем самым дать нам возможность смягчить этот самый удар.
— Прости, но это не наша война. Пусть Императоры сами разбираются.
— Да плевать на них, под угрозой простые люди. Вы же реликты, гребанные воплощения, — и вот тут я стал злиться. — Вера людей создала вас, она питает вас, даже сейчас. Сказками о Кощее и Бабе Яге пугают детей. И те, кто в вас верят, погибнут, если вы будете бездействовать.
— Мы не можем, извини. Наши войны в прошлом.
***
Дом Кощея я покинул с бурлящей яростью внутри.
— Трусы, — это всё, что я мог сказать после двух часов бессмысленных разговоров.
Может где-то разумом я и могу их понять, но не могу принять этого. Их нынешнее существование такое лишь по одной причине — Император перестал считать их угрозой. Если так подумать, то Хладнокровие после того, как укрепил свою власть, больше не пытался устраивать геноцид реликтов. Более того, я не слышал о законах, что запрещают рассказывать сказки, что в свою очередь подпитывает силой местных обитателей. Вера — это то, что позволяет реликтам существовать точно так же, как и воплощенным богам. Может их физические оболочки и не разрушатся, но едва ли они смогут использовать какие-то сверхъестественные силы, сели обычные люди погибнут.
— Ну и как поговорил? — на пути мне попался Казимир, на которого местные все еще косились.
— Хреново. Вернее… Вроде как они нас выпустят, но и только.
— А ты подумал, что сможешь упросить стариков нам помочь? Чтоб они своих богатырей с нами отправили? Мечтай. Это место не любит перемен. Они нашли свой маленький рай и боятся даже шелохнуться, чтобы он случайно не разрушился. Тьху. Идем. Тебя как раз ждут. По крайней та девица вроде бы собирается исполнить свою часть договора. Нас провезут в Народный.
— Ну хоть что-то хорошее.
— Не смотри так на меня, старая, — поморщился Кощей, видя взгляд Бабы Яги. — Мы не будем в этом участвовать. Лукоморье ни во что не ввязывается. Мы и так потеряли слишком многих…
— А что если это наш шанс всё вернуть, Кощей? Ты ведь слышал, что этот мальчонка сказал. Если мы поможем, то нам вернут права. Мы больше не будем изгоями.
— Люди нас всё-равно не примут.
— Люди нас и создали, — напомнила она. — Мы и так чахнем с каждым годом всё сильнее. Что если демоны действительно победят? Вырежут простых людей, что ещё верят в нас? И что у нас останется? Мы продержимся ещё столетие-другое, а дальше что? Либо это место станет нашей гробницей, либо до нас доберутся. Хагга, священники…
— И что ты от меня хочешь, Яга?
— Чтобы ты вспомнил, кем ты был. Чтобы возглавил богатырей. Чтобы ударил по супостатам со всей нашей силой. Мы покажем людям, что они не одни. Что те, кому обращены их чаяния, тут, готовые встать на их защиту.
— Я уже не тот, кем был, — покачал головой Кощей.
— Все мы уже не те, кто были, — вздохнула Яга. — Но вдруг это наш шанс? Шанс поступить правильно.
— Ты бредишь, старая.
— Наверное. Просто Борьку увидела, готового хоть сейчас идти в бой, и почувствовала стыд. Пока молодые сражаются за будущее, мы, старики, цепляемся за прошлое, всеми силами убегая от реальности.
— Если мы в это влезем, многие погибнут… — мрачно заметил Кощей. — Я не могу им приказывать идти на битву.
— А ты не приказывай. Просто попроси, и мы увидим, чего на самом деле хочет Лукоморье: медленного и мирного увядания или битвы, что может дать нам будущее.