Страница 9 из 67
- Тогда почему они - крыло Авильянова?
Неподвижная и извечная мина Кулага сейчас заставляла меня бороться с плотно сжатыми кулаками.
- Квартирка принадлежит одному из его воинов, который и предложил этот план. Считай, что ты будешь в руках этого женского коллектива, который будет тебя опекать 24 на 7. Чудный малинник…
- Где ночью меня могут преспокойно задушить подушкой!
Налив ещё один стакан виски, я поставил на стол бутылку со страшным стуком, из-за чего вечно спокойный Кулаг на секунду даже потерял своё самообладание. Рука вздрогнула, что нельзя не заметить.
А после, вернув его лишь отчасти, он громко зарычал, именно что, как какое-то дикое животное, ставя меня на место.
- За такого вида убийство тебя могут преспокойно посадить в тюрьму на пожизненное, особенно, учитывая то, какого конкретно человека ты грохнул! Им даже убить тебя ничего не стоит, потому что твоя тушка - почти сирота, и никто, кроме футуристов, твоего отсутствия не заметит! Я вымолил тебе возможность прогулок, вымолил твою свободу до суда, вымолил жизнь в дурацкой и дешёвой, но, всё же, квартире, нежели в отвратительной камере! Так, будь так добр, прими это с благодарностью и собирай свои вещи!
Гневно поругав меня, он сделал очередной затяг, оставляя меня с плотно сжатыми зубами и отведёнными в сторону глазами, не в силах подобрать правильного ответа на происходящее.
Стакан остался на столе и, глядя на него, я поймал себя на мысли, что и впрямь в ближайшее время не утоплюсь в этом не самом дешёвом напитке. Его мне подарил Кулаг, эту жизнь подарил Кулаг, и он же заставил спустить курок, чёрт его возьми, исполняя мои мечты.
Даже винить его за то, что это - его план, я не мог. Футуристы собрались из мальчишек, которые фантазировали на тему гибели Герасима, а потом пропитались желанием его убить.
Я не мог его винить, и, так раздумывая, я и в самом деле должен быть благодарен.
Заснув на диване вместе с очередным стаканом виски, Егор дал мне время самому собрать немногочисленный багаж и попрощаться с обителью. Базовые вещи полетели в сумку, там же оказалась мамина расчёска, типичная такая советская щётка, которые сильно помогала моим слегка кучерявым темно ореховым локонам, папина старая кофта с изображением НЛО, которую выдал дед.
Хотя бы в этом плане здесь находился великолепный плюс. За счёт свободы прогулок, я мог бы преспокойно его навещать.
Пусть выезжать нам и требовалось точно в восемь, и я не собирался спать до этого времени, всё равно, не сдержавшись, я задремал, завалившись на мягкую подушку, с которой тоже придётся попрощаться и, почему-то, пропал в глупой иллюзии, как моё пленённое тело, утопает в морской глади.
Очнувшись утром, Кулагу пришлось смириться с не самой приятной мыслью: сам он машину вести попросту не может. Из принесённых шести больших бутылок виски у нас осталась лишь одна, и то каких-то три капли, которые и те с утра влил в себя мой командир. Потому нам привелось позвонить Прохору, который забрал нас на своей новой хорошей машине и повёз прямиком по нужному адресу.
- Этот подъезд? - обратился он, подъезжая к месту.
- Только не всхлипывай болезненно от неприятных воспоминаний, а лучше пройди прогуляйся по знакомым просторам, пока мы завершим свои дела.
Пыхтя, явно будучи недовольным данным приказом, мой товарищ выскочил из машины, громко захлопнув дверь, и пропал где-то в старых советских дворах.
Глядя в окно, я пытался сконцентрировать своё не самое лучшее внимание, и увидел место, где мне было нужно жить. Это был другой край города, в отличие от того, где жил я, кажется, в самом деле, не больно далёкий, но дома здесь, казалось, такие же бедные и такие же простые. Не хрущевки, но и не элегантные высотки. Типичная панелька восьмидесятых, с таким же двором, который не меняют годами и на котором играли бабки, что ныне сидели на скамейке.
Место непривлекательное от слова совсем.
- Специально для твоего взволнованного рассудка, на, - Кулаг, усмехнувшись весьма нагло, протянул мне маленький ножик, явно смеясь над моим страхом быть убитым в данном домишке.
Пускай я уже и сам слабо верил, что нечто такое здесь может произойти, но оружие всё-таки принял, завернув его в одну из своих футболок и убрав подальше в сумку.
- Пошли знакомиться с соседями.
Поднявшись на нужный нам этаж, миновав одну железную дверь, а следом за ней и одну старую, обтянутую кожей, советскую, мы оказались в моём жилье, которое выглядело столь древне, что мне показалось, будто я перелетел в прошлое, сквозь чудесный портал футуристов, воплощённый в фильме Земекиса [5] или же, как в одной из книг Кира Булычева [6].
Зеркало без рамы, старое работающее радио, дешёвый ужасный львёнок, висящий между раздельными туалетом и ванной.
Даже сомнений нет, что где-то в туалете висит максимально дешёвая картинка, отвлекающая внимание во время важных дел.
Бедно, скудно, крайне мало места.
Как здесь умещалось три человека мне понять было сложно, как и то, как мне вообще здесь можно найти свой уголок и уникальный, предназначенный лишь под мою личину, квадратный метр.
- Здравствуйте, Маргарита Ивановна, - произнёс Кулаг самым милым из всех возможных голосков.
Обычно он пользовался таким, находясь на детских мероприятиях или во время вопросов от населения. Приторно сладкая интонация, создающая образ идеального святого мальчика, от которой даже может померещиться, что над его головой и впрямь есть нимб.
- А где девочки?
- Они на кухне. Готовят блины к вашему приезду.
Дамы собирались кормить сладким человека, который запустил пулю в голову другого человека? Семейке явно не было известно, по какой именно причине к ним поселился я.
- Только не разгроми их блюда в хламину, пожалуйста, - шептал Кулаг, пока бабушка пропала за дверью в кухню, убеждая девочек выйти и познакомиться. - Они - не ты. Не мастера от бога в кулинарии, но тебе с ними ещё жить.
Усмехнувшись, я пообещал, что ничего делать не буду и, глянув в зеркало, быстро поправил ворот своей кожанки и волосы, подготавливаясь к встрече с будущими соседками.
Вылетели те с кухни громко хохоча, все испачканные в муке и держащие в руках тарелку с крошечной стопкой блинов.
Готовить малявки явно не умели.
- С приездом, - буркнула одна из них, не переставая хохотать.
- Если хотите жить, то лучше это не ешьте, - выдала другая, облокотившись на плечо своей сестрёнки и очень громко смеясь.
Было похоже на истерику, от каковой хотелось сбежать прочь, но я старательно держал весёлое лицо, чтобы не выдать своего настоящего настроения.
- Влада, ты начала кидаться мукой, не так ли? - буркнул недовольно Кулаг, схватив девушку за запястье и притянув к себе одним ловким движением, явно пытаясь приструнить бойкую девчонку.
Засунув ладонь в карман, он добыл оттуда влажные салфетки, и с крайне недовольным лицом протянул их девушке, пытаясь лишь в свою физиономию вложить, насколько ему не угождает такое её поведение.
- Кидались всё равно обе, - обиженно и с неприязнью буркнула она, все-таки принимая подаяние и тут же начав протирать своё лицо.
Точно ясно, ей не была угодна эта вечная интонация преподавателя или родителя, каковой на постоянной основе кормил нас Кулаг, заставляя ощущать неприятное чувство, что ты знаешь меньше него и куда глупее его персоны.
- Зато было весело, - шепнула вторая, скромно улыбнувшись.
Столь же нагло и ей Кулаг салфетку не протянул, быть может, потому что её руки были заняты тарелкой, а, может, потому что она мерещилась куда более скромной, нежели её явно старшая сестра.
- Вильдан, это Влада, а это её сестра - Иветта.