Новая жизнь 2

Глава 24

Рукава кендоги выше чем манжеты у любимого делового костюма Соры и я вижу ее предплечья. Запястья у нее толще чем у обычной девушки ее возраста, намного толще, даже в расслабленном состоянии видно, что ее руки перевиты вздувшимися венами. Наверное, какой-нибудь особо придирчивый эстет назвал бы это зрелище некрасивым или сказал бы что девушка должна быть утонченной и слегка колеблющейся вместе с легким ветерком, но я не из этих. Напротив, есть что-то привлекательное в девушке с такими вот сильными руками. Наверняка у нее и ноги тоже … красивые. Мускулистые, с правильными пропорциями и загорелые.

Я окидываю Сору взглядом. Как говорят адепты боевых искусств, тело для кендо — это только тело для кендо. Этим подразумевается следующее — за годы тренировок тело мечника превращается в инструмент по доставке удара мечом в нужное место. Те мышцы и связки, которые при этом укрепляются и развиваются, те реакции, которые формируются — могут пригодится вам только в одном случае — для поединка на мечах. Все. Конечно, повысится выносливость, улучшится реакция, укрепится все тело, но развитие такого тела сразу видно со стороны знающим людям. И если бы я принадлежал к таковым, то я бы еще на первой встрече понял, что Сора-тян у нас мечница.

Увы мне, в прошлой жизни я крайне редко имел дело с кендо или фехтованием. Нет, я знаком с фехтованием в объеме, который всегда дается для самообороны в масштабе «поглядите сколько всего человечество придумало, чтобы с комфортом поубивать друг друга» и «но сейчас мы так не делаем». Я знаком с ножами, разными типами ножей и некоторые из них (тот же «Полковник Боуи») вполне подходят под категорию короткого меча, почти гладиуса, но ножевой бой и фехтование — все же очень разные вещи. Фехтование вообще специфическое искусство и рукопашнику не просто надо будет освоить что-то новенькое, но где-то даже переучиваться, переформатировать собственные реакции. А потому — Ubi nil vales, ibi nil velis, как говаривали командиры легионов, когда видели, что карфагеняне пытаются использовать тактику легионов. Не умеешь — не берись. Не лезь не на свое поле, оставайся в пределах собственной компетенции, а если хочешь научиться — спроси у знающего человека и следуй его указаниям. Не надо тут из себя всезнайку и всеумейку разыгрывать, потом неловко будет.

— Извини, Соря-тян — говорю я, качая головой и продолжая снимать бинт с костяшек: — но я не умею фехтовать. И никогда не занимался кендо, не знаю правил и прочего. Я просто проиграю тебе по этим правилам.

— На поле боя воин не всегда имеет возможность выбрать противника, оружие и место. — отвечает, нет, даже скорее — ответствует мне Сора. Она серьезна, на ее лице нет и тени улыбки.

— Это да — соглашаюсь я: — но на поле боя я бы и действовал иначе. Кендо — это спорт. Правила…

— Мы можем сразится без правил — уточняет Сора: — совсем без правил. Кто сдастся — тот и проиграл.

Я поднимаю голову от своих бинтов и смотрю на мечницу. В какой момент эта прекрасная девушка с сильными руками поехала крышей? Изучаю выражение ее лица и вздыхаю. Вот в чем дело. Прекрасная девушка не поехала крышей, она просто вольно трактует понятие «совсем без правил». Она искренне не понимает, что в случае поединка «совсем без правил» — это будет уже не поединок. Она думает это означает что я встану в стойку, а она будет гонять меня по ангару ссаными тряпками… то есть своим боккеном — на потеху всему техническому персоналу шоу. То есть ее «совсем без правил» все же будет включать в себя правила вроде «дай время подготовится» или «ведем счет очкам». Дать вот этой прекрасной девушке урок жизненной мудрости, подобный тому, что только что преподал мне Нобу-сенпай или нет? Врожденная скромность (ой, не надо! Я же вижу, как у вас лицо перекосило!) говорит мне остаться в стороне, молча кивнуть там или согласиться с доводами Соры-тян что я говно, а не воин и что боксер против мечника все равно что плотник супротив столяра. Насекомое в общем существо как говаривал Лука Александрыч.

Врожденная же нескромность (и да, ее у меня больше) говорит, что, во-первых, это же шоу и всем нужны эффектные сюжеты, повороты и драмы. А во-вторых жизненный урок такого рода необходим каждому. Как говаривали Розенкранц с его приятелем Гильдестерном — на колпаке Фортуны мы не шишка, но и не подошвы ее сапог. Тех, кто залетает высоко (как правило только в своей голове) — надо приземлять. Я вот, воспарил тут над городским пейзажем, вообразив себя Финистом Ясным Соколом, а Нобу-сенпай одним ударом в печень показал мне как я неправ и что надо не надумывать себе хрень, а надо с людьми говорить. И после такого вот урока я прямо пылаю силой Юности и желанием нести факел мудрости Нобу-сенпая в массы. Пусть и другие страдают, да. Ай, к черту все. Развелось в мире кинестетиков, все только через «выхватить люлей» понимают.

— Ты правильно понимаешь значение слов «совсем без правил»? — уточняю я, поднимая брови и зная, что в этом искусстве мне никогда не сравниться с моей мамой: — потому что это означает «совсем без правил».

— Возможно я неточно выразилась — поправляется Сора: — правило одно — кто сдастся или не сможет продолжать поединок — проиграл.

— Вот как. Все просто — киваю я. Обычные правила для таких вот дел — «кто первый умер — тот проиграл». Что за бред, в самом деле. Но … фигуры расставлены, сцена готова, жизненный урок на подходе.

— Хорошо — говорю я: — принимаю твои условия. Сейчас, только бинты сниму… да выберу себе что-нибудь, подходящее… — я складываю бинты в сумку и разминаю кисти рук.

— Рекомендую нагинату — сообщает мне Сора: — с ней у тебя хоть какие-то шансы будут.

— Нагинату? — разглядываю оружейную стойку. Мне не нужна нагината. Мне вообще ничего не нужно. Если поединок без правил, то я его уже выиграл. Почему? Да потому что она все еще говорит со мной. Что такое нагината я знаю. Аналог европейского протазана или алебарды, китайского гуань дао или даже гэ. Что-то вроде катаны, насаженной на копейное древко. Традиционно считается оружием дамским, женским. Над очагом у букэ-но-онна обычно висела именно нагината, вторым оружием, оружием последнего шанса — был кинжал для самоубийства, в случае, если грозила опасность попасть в плен.

— Вот эта штуковина с длинной рукоятью. — поясняет Сора, указывая рукой. Свой боккен она по-прежнему держит у бедра, словно бы катану в ножнах. В такой вот позе она вылитая букэ-но-онна. Как там сказано в Повести о доме Тайра:

— Особенно хороша была Томоэ — белолица, с длинными волосами, писаная красавица! Была она искусным стрелком из лука, славной воительницей, одна равна тысяче! Верхом ли, в пешем ли строю — с оружием в руках не страшилась она ни демонов, ни богов, отважно скакала на самом резвом коне, спускалась в любую пропасть, а когда начиналась битва, надевала тяжелый боевой панцирь, опоясывалась мечом, брала в руки мощный лук и вступала в бой в числе первых, как самый храбрый, доблестный воин! Не раз гремела слава о её подвигах, никто не мог сравниться с нею в отваге!

Так и Сора-тян — прекрасна и великолепна, белолица и с длинными волосами, грозна и горда, одна равна тысяче как и славная воительница из дома Тайра. Уверен, поколения самураев гордились бы такой наследницей. Однако самурай — это значит поединок, а поединок — значит правила. А у нас сегодня только одно правило… значит остальных не существует. Ничто не истинно, все дозволено. Воины и солдаты — у них много общего, эти люди все же соблюдают правила и нормы. И не поймите неправильно, я только за правила, за договоренности, ведь это позволяет нам прекращать конфликты, но если уж ты устанавливаешь правила — будь внимателен. Это все еще о ошибках в контракте, написанных восьмым шрифтом на третьей странице.