Страница 48 из 95
— Инцеста… — потянул я, ибо только в этот момент пробила следующая, самая главная мысль. Блин, почему только сейчас? На виду ж всё. — А ты моралистка!
— Отчасти, — кивнула она. — Вера в бога тоже иррациональна, Хуан, и её я тоже начала понимать. Может не испытывать, не считаю себя ни доброй католичкой, как у вас приято, ни адептом любой другой религии, но я научилась её анализировать. И знаешь, вероятность, что смерть Лукаса и Селены это кара свыше, очень велика. Ты ведь понимаешь, КТО был мне Лукас? И кем генетически была наша дочь?
— М-да… Соболезную… — вырвалось у меня, причём искренне. Ёкарный бабай, древняя Эллада с его Эдипом отдыхает! Какие страсти, и прям под носом!
— А потому да, я бы просто тебя прикончила, прямо здесь. По любой из трёх озвученный причин. Но так, как ты принял верное решение по всем трём пунктам, снова всё просчитав правильно, я согласна участвовать в твоей акции со знатью, и вообще помогу в дальнейшем, если потребуется. Меня устраивает такой, как ты, у руля Венеры. А насчёт партнёрства и мира напополам — думаю, ещё успеем пообщаться. — Хитринка в голосе.
— Почему устраиваю? — не понимал главного я. — Зачем тебе помогать? Если всё так… Смысл тогда ввязываться? Я не испытываю к тебе ни благодарности, ни партнёрской вежливости. Я чужой. И вряд ли захочу играть по твоим правилам в будущем. Я конкурент Пабло и остальному твоему потомству, причём главный…
— Считай, это мой тебе подарок на день рождения. — Довольная улыбка. — Который наступит через несколько часов. С днём рождения, Хуан!
— Это ты стоишь за мятежом в столице и на планете? — в лоб спросил я, когда уже выходил из комнаты, обернувшись.
Это машина. Всего лишь. Понимающая иррациональное, испытывающая любовь и религиозную предопределённость, иначе зовущуюся словом «вера», но машина! Но она соврала, и я отчётливо это почувствовал.
— Нет. Как я могу пойти против своих же? Я Веласкес, и это мой клан — зачем мне бить в спину?
— Почему она мне это рассказала? — Я сидел на диване, заторможенный. Фрейя не трогала, не теребила, но только потому, что было некогда — готовилась выполнять следующий пункт плана … МОЕГО плана, как дирижёра. Признание главой государства получила в пол-одиннадцатого вечера, и сразу махнула сюда, во дворец, где развила бурную деятельность. И без четверти полночь перешла к следующему пункту. Помогать ей было не в чем, и я ловил свою нирвану, переваривая разговор с сеньорой Маршалл, которая вовсе не сеньора, хоть и Маршалл.
— Это было её условие, на которое согласилась бабушка, — долго подумав и всё взвесив, раскрыла тайну Фрейя. — Правду о ней могут знать только двое, глава клана и наследница, и более никто. Мама сейчас в отключке, и неизвестно, выживет ли. Я стала главой, и что стану ею после убийств сенаторов было понятно ещё в обед. Значит ты… Второй. Мой наследник… — Мышонок убрала глазки в пол. — Я рад, что ты сумел с нею договориться о поддержке и помощи. У меня бы не получилось.
Всего-всего я ей не рассказал — незачем высочеству такие подробности. Особенно не стоит говорить, кто реально скрывается за помощью мятежникам. И про нелестной оценке её самой, как управленца. А про предложение посадить на трон меня — вообще табу из табу! Но то, что вывело из колеи, не рассказать было нельзя.
— Давай, проехали. Надо работать дальше, — решил закругляться и закрыть тему — и кроме этого долбанного разговора у нас куча проблемм, и их надо незамедлительно решать, а не рефлексировать.
— Сколько времени в Москве? — спросила Фрейя у уже ставшей верной помощницей «красной», выходя из спального закутка в комнату с визорами.
— Скоро семь утра, ваше высочество, — первым сориентировался и ответил «золотой».
— Отлично. Хуан?
Я встал сбоку, чтоб не попасть в кадр.
— Выглядишь супер! — поднял вверх большой палец.
— Тогда я готова. — Она вздохнула и встала на «точку», откуда будет идти её трёхмерный съём для записи. После Сената она не переодевалась специально — подчеркнуть срочность этого её обращения, раз выступает в той же одежде.
— Жан-Поль? — Естественно, для приватной записи я притащил во дворец личного оператора. Ставшего таким недавно, возможно, на время, но этому челу я доверял.
— Обратный отсчёт, — скомандовал тот. — Десять… Девять…
С трёх стен на меня смотрели проекции Фрейи, новоиспечённой официальной главы государства, признанной таковой Сенатом. И правда, красавица. Грозная и стильная. И умница. А то, что наговорила Селена — стоит ли слушать? За что мне стоит драться?
— Шесть… Пять… — продолжал Жан-Поль.
Получится ли у нас с нею? Должно. Справимся ли сами с переворотом и террорюгами? Надеюсь. Принимать ли чужую помощь? Сразу нет. И дело не в том, что не доверяю. Просто… Да, дело в том, что не доверяю!
А вот хочу ли сесть на трон сам, без этой грозовой валькирии? Вместо неё?
До сего дня не думал об этом серьёзно, хотя уже несколько человек отдалённо намекали. И принимать решение сегодня не стоит. Как и завтра. Слишком сложно, слишком большой пласт дерьма. И сама Селена поняла это, сказав напоследок, что может быть поговорим, если настанет время для разговора. А уж её опыт и интеллект, умение просчитывать ситуации, с моими и рядом не стояли.
…А раз так — буду поддерживать её, грозовую валькирию Фрейю, маленькую богиню, и вытащу страну из дерьма. И для начала мы защитим нашу колонну с двумя марсианскими дивизиями.
— Добрый день, господин Марцелов, — произнесла Фрейя по счёту «мотор» на чистом русском континентальной России — на таком же говорит её отец. — Для начала я, Фрейя Веласкес, временная глава государства, официально признанная таковой Сенатом Венеры, подтверждаю все договорённости, что вы заключили с моей матерью, включая все тайные протоколы. — Пауза, для осознания, и сразу к сути: