Страница 4 из 19
К тому моменту, как Джером, все это время возившийся лошадьми на конюшне, вернулся, на столе появились жареная рыба и квашеная капуста.
Рыба оказалась, вопреки ожиданиям, вкусной. О том, что на кухне у хозяйки царит такой же беспорядок, как в зале, Эниана старалась не думать, чтобы не портить аппетит.
После того как гости поужинали, хозяйка принесла несколько одеял, простыней и подушек.
– Уж не обессудьте. Но, кроме сеновала, предложить ничего не могу. Он примыкает к конюшне, не заблудитесь.
Секунду подумав, она сунула белье Джерому.
– Я бы проводила вас, но отлучиться не могу, а муж у меня болезный, – она почти с отвращением покосилась на храпящего мужика.
Луна светила ярко, и фонарь, который вручила хозяйка Эниане, был без надобности.
– Странное чувство дежавю, – негромко произнес герцог, когда они вошли в довольно вместительный сарай.
– Опять хотите что-то мне продемонстрировать? – не сдержалась Эниана.
Он покачал головой и улыбнулся.
– Нет, сегодня холодно.
Джером не стал себе брать ни простыню, ни подушку, решив довольствоваться одним одеялом. Остальное он передал Энни.
Энни выбрала себе место, и разворошив в сене углубление, устроила удобное гнездышко.
– Надеюсь, о себе вы сами позаботитесь, и, пожалуйста, стелите постель подальше от меня, – она кинула сверток белья Кристиану. К ее неудовольствию, он ловко поймал его.
– Доброй ночи, Эниана, – пожелал он.
– Доброй ночи, – ответил ему Джером.
Джером, измученный дорогой, вскоре уснул и захрапел. Но до храпа хозяина постоялого двора ему было далеко.
Заснула и Эниана. Во сне она сжалась в комок, натягивая на себя одеяло в тщетной попытке согреться. По лицу пробегали тревожные тени, между бровей залегла складка, веки дрожали.
Посмотрев на нее, Кристиан вышел и вернулся спустя несколько минут, держа в руках два одеяла. Осторожно, стараясь не разбудить девушку, он укрыл ее и присел рядом, наблюдая, как постепенно ее поза становится расслабленной, а на лице появляется улыбка.
Глава 3
Эниану разбудил надрывный крик петуха. Она потерла глаза, не сразу поняв, где находится. Пахло сеном. Неподалеку мычали коровы. Свет плохо проникал сквозь щели в досках сарая, но скоро дверь широко распахнулась, впустив солнце и свежий утренний воздух.
У входа стоял бодрый Джером.
– Доброго утречка! – поздоровался он с Энни. – Надо бы позавтракать наскоро да отправляться в дорогу. Карета уже запряжена.
Энни потянулась, сладко зевая. Только сейчас она заметила, что укрыта одеялами из кареты. Значит, ночью добрый старик позаботился о ней.
Кристиан спокойно посапывал неподалеку от ее постели. Во сне он казался безмятежным и даже милым. Вкоре он проснется, и снова его гадкий характер проявится во всем своем великолепии.
– Дочка, разбудишь господина герцога, пока я улажу вопрос с завтраком? – попросил кучер.
Энни покосилась на Кристиана и отрицательно покачала головой, затем собрала хозяйское белье и, позевывая, направилась к выходу из сарая. Джером пожал плечами и принялся будить герцога.
Дверь жилого дома оказалась заперта, и Энни пришлось хорошенько поколотить в нее кулаком, прежде чем она отворилась. За секунду до того, как сдвинулся засов, раздался недовольный голос:
– Кого там черти принесли?
Увидев на пороге Энни, хозяйка, поначалу оторопев, натянуто улыбнулась:
– А, это вы госпожа графиня. А я думала: молочница пришла. Раненько вы так поднялись, – она посторонилась, пропуская Энни в дом.
– Вы приготовите завтрак?
– У меня только молоко с вечерней дойки да хлеб вчерашний. Но если вы изволите подождать и доплатите за труд, я сварю тыквенной каши.
– Молока и хлеба будет вполне достаточно.
Энни заметила легкое разочарование на лице женщины.
Приняв от Энианы белье, хозяйка нахмурилась:
– Здесь не все.
– Знаю. Когда господин герцог проснется, он принесет остальное.
Хозяйка ушла куда-то вверх по лестнице, неразборчиво бормоча под нос, а Энни села за тот же столик, где они ужинали. Край платья что-то задело. Энни вздрогнула – мало ли что может водиться в таком запущенном доме. Заставив себя взглянуть вниз, она увидела тощую серую кошку. Кошка, не раздумывая, поднялась на задние лапы, а передними уцепилась за платье и жалобно замяукала.
– Нет у меня ничего, – Энни оглядела пустой стол. – Как только принесут хлеб, я с тобой поделюсь, – она потрепала кошку за ухом.
Вскоре по лестнице застучали грубые деревянные башмаки хозяйки. Спустившись, она бросила беглый взгляд на Эниану и поспешила на кухню.
– Кошка хочет есть, – негромко произнесла Эниана.
– Пусть мышей жрет. Полный дом их, а этой лентяйке и дела нет, – услышала она в ответ.
Буквально сразу после того, как хозяйка скрылась из виду, явились Кристиан и Джером. Герцог то и дело зевал, прикрывая рот рукой.
– Когда подадут завтрак? – осведомился он. – Джером вас предупредил, что утром я люблю яйца всмятку?
– Будет хлеб и молоко.
– Но Джером сказал, что вы ушли заказывать завтрак.
– Я и заказала. Молоко вчерашнее. Хлеб тоже, – зачем-то добавила она.
Хозяйка долго возилась на кухне, прежде чем появилась. На подносе она несла кувшин молока, три кружки и тарелку с нарезанным толстыми ломтями хлебом. Все это она с выразительным грохотом поставила на стол перед гостями. Явно была чем-то недовольна.
Энни взяла ломоть хлеба с тарелки и, отломив щедрый кусок, дала кошке, которая караулила поблизости. Кошка, жадно схватив хлеб, убежала в угол и принялась есть, урча и посматривая по сторонам. Хозяйка поджала губы, но ничего не сказала.
Через какое-то время неприметная дверь рядом с кухней отворилась, и оттуда выполз чумазый малыш. За ним, пошатываясь, шел второй в коротенькой рубашке, не прикрывавшей попку. Увидев кошку, младший издал радостный крик и сменил направление, взяв курс на нее. Пыхтя и быстро переставляя конечности, он мигом оказался рядом с кошкой и, усевшись, вцепился в ее хвост, а другой рукой вырывал хлеб из ее пасти.
Энни хотела подскочить к нему, но была остановлена его матерью:
– Сидите, а то платье замараете.
Малыш тем временем счастливо слюнявил беззубым ртом горбушку, отнятую у кошки.
– Но он ест хлеб, который ела кошка, – возмутилась Эниана.
– Пусть ест. Он его добыл, – пожала плечами хозяйка.
Поелозив хлеб по набухшим деснам, ребенок протянул обслюнявленную корку брату, тот запихнул ее целиком за щеку.
С нехитрым завтраком путешественники расправились быстро. Энни неотрывно смотрела на малышей, тогда как их матери, казалось, не было никакого дела до них. Хозяйка протирала столы, поливала чахлые цветы в кадках и искоса поглядывала на гостей.
Как только Джером поднялся с лавки, она тут же подскочила к нему и озвучила плату за постой.
– Да это грабеж! – возмутился Джером. – Даже в Париже можно найти дешевле.
– Вот и останавливались бы в Париже, – отрезала хозяйка. – Я вам на уступки пошла, крышу над головой предоставила, – она загнула узловатый палец, – белье чистое дала, – загнула второй. – Ужин вкусный приготовила, – загнула третий.
– Положим, что не такой уж вкусный, – парировал Джером.
– Завтрак, в конце концов.
– Плачу ровно половину от того, что просите, ни единым су больше, – вмешался Кристиан.
– Ну вы и жмот, – прошипела еле слышно Энни, а хозяйка всплеснула руками и упала на лавку.
– Господин герцог, даже если цена кажется вам слегка завышенной… – Энни взяла на себя роль посредника.
– Не слегка, мадемуазель.
– Даже если цена кажется вам завышенной, – продолжила Эниана, – вы могли бы из человеколюбия оплатить столько, сколько просит эта бедная женщина. Тем более ее муж болезный, – Энни вспомнила храпящего на столе пропойцу, – очень болезный.
– И вы бы хотели, чтобы я проспонсировал его болезнь? Он пропьет все, – тихо добавил Кристиан.