Чёрный парад

Из личных дневников альтьера Бреэля Роткирхельта.

Мор. Я в проклятом Море!

Городок я узнала сразу, когда-то по долгу службы мы с Дарланом катались по самым дальним захолустьям, да и при жизни Роксаны многое удалось повидать, даже за пределами Мертвых Земель. И Мор… пожалуй, это самое неудачное место, где можно было оказаться. Мой побег рискует быстро закончиться, ведь Мор – это перевалочный пункт между столицей и городом при тюрьме Аннерамом. Это самая непопулярная часть Мертвоземья и дорога здесь всего одна, прямая, как стрела. И никуда не свернуть, по обе стороны только черная земля и размазанный низкими облаками горизонт. И дорога не только прямая, но и весьма длинная, на такой любого путника видно издалека, а о наезднике и говорить нечего. И нет сомнений: Актер подстраховался и здесь, он не мог не выставить своих людей где-нибудь на дороге, и дело не только во мне, способной сбежать, но и в Дарлане, способном меня найти при желании. В общем, конвой на дороге будет и как-то придется его обходить.

При условии, что меня не поймают в ближайшее время.

Я накинула на голову платок, обернула его вокруг шеи и как могла спрятала лицо. Дом, в котором меня держали, находился в стороне от главных улиц города, вокруг много открытого пространства. Заметить одинокую фигуру – раз плюнуть, и никакой платок не спасет, поэтому я и заторопилась в сторону центральной площади. Там должны быть люди, затеряюсь в толпе и после подумаю, как быть, как отсюда выбраться.

Мне повезло, до спасительной подворотни я добралась без приключений. Встала на углу, прижалась спиной к кирпичной кладке чужого дома и выдохнула. Где-то вдалеке слышались человеческие голоса. Я закрыла глаза, впитывая шум города. Мой плен не назвать ужасным, подвала и цепей не было, но как я радовалась простым городским звукам! До слез радовалась. И надышаться не могла. Запах свободы ни с чем не сравним.

Теперь главная задача – продлить эту радость и не попасться.

В Море кипела жизнь, навстречу мне то и дело попадались люди. На меня смотрели с любопытством, несколько женщин неуверенно склонили головы, приветствуя. Поначалу это испугало: неужели и здесь меня знают в лицо как «женщину Актера»?! Неужели и здесь перед ним трепещут? Но потом до меня дошло: дело в одежде, она с головой выдавала во мне альтьеру. В итоге я свернула на чей-то задний двор, собираясь выпачкаться, но по пути пришла идея получше: зря, что ли, я училась замки взламывать. Правда, и взламывать ничего не пришлось: я понаблюдала за окнами случайно выбранного дома, а после прямо в окно и залезла. Внутри никого не оказалось, я спешно открыла чужой шкаф и переоделась. Выбралась так же через окно, свою одежду свернула тюком и прихватила с собой, чтобы выкинуть по дороге.

Замечать меня сразу перестали, никаких приветствий и заинтересованных взглядов.

На площади что-то происходило. Городское собрание. Человек стоял в центре, у памятника Ромулану Морландеру (не зря город называется Мор) и что-то воодушевлённо вещал, размахивая руками. Я пыталась его расслышать, но до меня долетали лишь отдельные слова, слишком много людей вокруг, все галдели и что-то яростно обсуждали. Вперед тоже пробиться не удалось, ведь таких же желающих оказалось предостаточно.

– Что происходит? – спросила я у стоящей по соседству женщины.

Она на меня даже не взглянула, но ответила:

– Что, что… как всегда, стращают нас. Готовят к худшему, предлагают приютить беглецов из Аллигома. Мол, скоро, совсем скоро они все здесь будут. Вот только что значит «скоро»? Уж столько дней стращают, а никого из Аллигома и нетушки. Странности творятся.

Беглецы из Аллигома? Внутри все похолодело от ужаса. Аллигом граничит с Равнсвартом с одной стороны и с Даммартеном – с другой. Аллигом – самая уязвимая часть Мертвоземья, именно поэтому живущие там всегда были готовы бежать из города, многие дома предусматривали пути отхода. Но это было очень и очень давно. До Роксаны. Я готовилась к похожим новостям, но все равно услышанное застало врасплох.

– Аллигом захвачен?

– Да кто же это знает, милочка. Может, нам все врут? Уж коли на Аллигом наш позарился бы кто, его величество Александр разве сидел бы во дворце сиднем трухлявым? Давно бы Аллигом заполонили мертвые. Как в сказке про бессмертного королевича-повелителя тьмы.

– Это если наш королевич так может, – прошептал стоящий рядом с женщиной старик. – Сколько живу на свете, ни одного мертвого в глаза не видел! Может, и нет их вовсе, мертвецов-то страшнющих? И не встают они воевать по чужому приказу? Если подумать, звучит-то сказочно. И ладно бы мертвые ходили по улицам ежедневно, глазам всегда можно поверить, но одним голым слухам…

За такое заявление старик получил подзатыльник:

– Чего несешь, юродивый?! Ты не видел, а вот мать моя все видела. До самого ухода в Посмертье только об этом и рассказывала, хорошей ей службы… Мать моя все видела: и Роксану, королеву ушедшую, и супруга ее, северного красавца Храбихильдора, и Армию нашу непобедимую, что шла за королевой нога в ногу. И с чего бы сыну отличаться от собственной матери? Нет, Александр наш король, наш повелитель мертвой Армии! Так что поговори мне тут… а мертвые услышат даже твой шепот, дурак ты старый! На Суде, поди, спросят за такое!

– Ну не знаю, не знаю…

Я выбралась из толпы. Вот и новости, коих я так жаждала, сидя в заточении: все плохо. Без сомнений, в Аллигом вторглись. Не знаю, с какой стороны, может, сразу с обеих. Вторжение пока не зайдет дальше, на несколько месяцев чужаки осядут на мертвых землях, чтобы привыкнуть и вернуть способность сражаться. И вот тогда все станет окончательно плохо. Значит, у меня примерно несколько месяцев. Возможно, и меньше, неизвестно ведь, как пойдет адаптация у настоящих воинов. И как давно они на мертвых землях. Вдруг все то время, что я сидела под замком, с той самой театральной ночи? Слухи до Мора могли идти долго, а это значит… времени совсем мало.

Армия принцессы из Дивоса была бы кстати. Интересно, что с ней?

– С вами все в порядке? – чужой голос выдернул из размышлений.

– Да, конечно.

– Уверены? Не стоит плакать, все будет хорошо.

– Я не… – хотела сказать, что не плачу, что еще за глупости, но поняла, что щеки намокли от слез. Я слишком любила Мертвоземье, чтобы принять новости совсем без эмоций, пусть даже эти новости и были очевидны. Но знать, что будет, и услышать – разные вещи.

– Все будет хорошо, – глупо повторила я и улыбнулась незнакомцу.

Он неуверенно кивнул и отошел.

А мне пора выбираться из Мора.

Я вытерла лицо, проверила карманы: из дома, что так щедро поделился со мной одеждой, я вытащила и несколько монет, пообещав, что в будущем верну в десятикратном размере. Монет должно хватить на дорогу до города при тюрьме. Это в противоположной от дворца стороне, но в Аннераме я надеялась встретить кого-то из королевской полиции. С людьми Дарлана добраться до столицы будет проще, чем в одиночестве. И охрана Актера наверняка сторожит въезд в Мортум, к чему им контролировать не самый интересный Аннерам… по крайней мере, на это я надеялась.

Очередной созданный на коленке план.

Монет действительно хватило, уже затемно я ступила на темную землю города при тюрьме. Ветер завывал здесь особенно сильно, до странного гула вдалеке, я схватила себя за плечи и поспешила скрыться в городских проулках. Дорога, полная тревог и страха быть пойманной, изрядно меня вымотала, к тому же, на ночь глядя искать полицейских – плохая затея, можно нарваться на неприятности и себя раскрыть. Я побродила по пустым улицам, думая, как быть, и в конце концов влезла в знакомый дом. Именно здесь я обнаружила альтьеру Биргитт Арфмантен, которая пряталась от людей и подозрительных взглядов. Альтьеру, которая умерла. Кажется, это случилось лет сто назад, не меньше.

Дом пустовал, на это и был расчет. Быстро обыскав кухню, я нашла банку с сушеной гнилостью и через силу проглотила несколько ложек, запив их водой. Тошнота подкатила к горлу, но можно перетерпеть. Сила мне понадобится, кто знает, как все будет завтра… руководствуясь этой мыслью, я поднялась на второй этаж, нашла гостевую спальню и легла. Сон не шел из-за страха быть обнаруженной. И пусть я проявляла осторожность, пусть путь в Аннерам – не самое очевидное решение, но все же… засыпать было страшно.