Открытый космос. Орден

Микка улыбнулся. У них с Алой и правда было все хорошо, только она никак не могла дождаться разрешения спускаться на планету. Хотела “семейное гнездо” создать. Микка это не очень понимал, но и не протестовал: ну хочется девушке, ну что теперь. Насчет “гнезда” он ведь был в курсе – на родителей насмотрелся. Однако сейчас ему предстоял вылет, и с не самым простым напарником. Стоило собраться.

***

– Менолли, ты Рамоту еще не слышишь?

– Нет, Жан-Клод. Но что-то я волнуюсь.

– Я тоже. Это нормально. Сама видишь – атмосфера всей планеты не располагает в моменте ни единым летательным аппаратом или летающим существом крупнее птицы. Дополнительную информацию получим только от Рамоты.

– О! Что-то пробивается. Но пока слишком далеко. Мы лишь “обменялись сигналами” – это что-то вроде сказать “я здесь”.

– Ничего страшного. Уже садимся. Натан!

– Да, сеньор.

– Вас двадцать, можете сделать патрулирование десятками на двух уровнях? “Ближняя” группа ниже, “дальняя” выше?

– “Воронку” хотите, сеньор? Сделаем, не впервой. Двадцать и сто километров, как обычно?

– Да.

– Начинаем сразу после вашей посадки.

– Спасибо, камрад!

– Не за что. Мы здесь именно за этим. Рамота не проявлялась еще?

– Нет, но скоро должна. И хватит уже ко мне на “вы”, мы тут теперь это, братья в ордене, вот.

– Хорошо, Жан-Клод. Принято. Мы идем в “воронку”, ждем данных от Рамоты.

– Да. Получите первыми.

– Вот и отлично.

– Ну наконец-то, Менолли, а то я соскучилась даже.

– Ой, привет! Да, я тоже. Чего ты тут понаходила? Рассказывай скорее.

– А ты пересказывай Жан-Клоду, хорошо? Я не хочу использовать связь, даже “ближнюю”.

– Да кто нас тут подслушает?

– Не знаю. Тревожно мне. Безотчетно.

– Ну хорошо. Жан-Клод! Придется тебе с Рамотой через меня разговаривать, не хочет она по связи, а чего опасается – и сама не знает.

– Как известно, даже если ты параноик, это еще не значит, что за тобой не следят, – усмехнулся Жан-Клод, – Сделаем как она хочет, мы особо не торопимся.

– Так вот. Она сейчас в нескольких километрах отсюда. И у нее “на борту” представители местного… Племени. Да, сейчас это уже, наверно, просто “племя”. Одичали, бедняги.

– А “на борту” – это где?

– На спине. Верхом. Так можно, она и меня так катала.

– Ух ты, не знал. И что за люди? Откуда они?

– В основном Норвегия, с добавлением других скандинавов. Транспорт норвежский, “Валгалла”, собирались любители викингов и всякой подобной романтики. Хотели жить так же, но, естественно, с учетом современной техники.

– Слышал о нем. Первая волна экспансии. Пропал без вести.

– Да, сначала сбой навигации, а потом авария при посадке. Даже “половинки” не расстыковались, реактор частично разгерметизировался, сейчас на месте посадки гора обломков и стабильное радиоактивное “пятно” диаметром километров сто. Выживших было немного, и удирать им пришлось быстро: с радиацией не шутят, а капсул, чтобы подлечиться, не осталось. Как и всего остального. Вот и началась тут “жизнь как у викингов”… Только по-настоящему, то есть без техники, связи и нормальной медицины.

– Ни фига себе. И сколько выжило?

– При посадке? Меньше пяти тысяч. Сейчас вообще осталось около трех.

– А было?

– Двести тысяч или чуть меньше.

– Тудыть. Вот они полетали. Но главное – вымрут же теперь. Генетика выжить не позволит при таком количестве. Даже двести тысяч – “пограничная” цифра, это с капсулами если.

– А без?

– Это ты спрашиваешь или Рамота? – улыбнулся Жан-Клод.

– Мы обе! Нам интересно.

– Пара-тройка миллионов минимум. Лучше пять. Иначе либо полное вырождение и вымирание, либо полное же “растворение” в более многочисленных соседях, если таковые наличествуют. Но даже так необходимо иногда “разбавлять кровь” путем смешанных браков с, так сказать, иностранцами. “Генетическая автаркия” начинается при еще большей цифре – от десяти миллионов и далее. Меньшие цифры фигурируют в исследованиях, проводившихся на Старой Земле, но там, понятное дело, жили так скученно, что международные браки были обычным делом, и “минимальную численность” вычисляли чисто теоретически. После расселения практика показала, что наши предки были чересчур оптимистичны.

– Браки эти и сейчас обычное дело, “мой”-то француз, как и ты, – засмеялась Менолли.

– Да. А в те времена и подавно.

– А когда люди заселят все-все планеты? Это Рамота спрашивает.

– Тогда – в следующую галактику.

– А если не получится?

– Война всех против всех за ресурсы и жизненное пространство. Старую Землю спасло от нее именно расселение.

– То есть мы как насекомые, термиты какие-то? – огорчилась Менолли, – Можем либо размножаться и занимать новые территории, либо самоубиться?

– К сожалению, Менолли. Большинство людей спокойно спит только потому, что об этом не знает – ну или просто не задумывается: в масштабе одной планеты проблема стояла остро, а целая галактика – она большая.

– Но не бесконечная.

– Как и наша жизнь, с другой-то стороны.

– А Рамота еще говорит, что в другую галактику – получится.

– Ну и слава Безымянной, коли так.

– Смеется и сообщает, что Безымянная благодарна, ведь информация именно от нее, – хихикнула Менолли.

– Охх, все никак не привыкну, что бог – это не какие-то бредни, что тебе втирают в церкви, а кто-то совершенно реальный, с кем можно и поговорить при случае. Несколько ново это для меня все-таки, девчонки.

– Теперь Рамота ржот. Спрашивает, знаешь ли ты, сколько лет “девчонке” – ей то есть?

– Не знаю и знать не хочу! Для француза возраст дамы определяет ее шарм! – улыбаясь, ответил Жан-Клод, – А я все-таки пока француз!

– Как сказала бы Кончита…

– Именно. И во веки веков. Но что там еще Рамота хотела рассказать?

– У норвегов в племени есть какой-то “великий шаман”, и они его боятся. Становище его отдельное, и находится как раз над самым близким к поверхности “выходом” кристаллов. Тех самых. Его надо как-то убирать, и если не убеждением – то придется “по площадям”.

– А чем шаман плох? И откуда он взялся?

– Самопровозгласился. Но… Похоже, сила у него есть. Ему уже за триста, на колонайзере он был администратором систем – тем самым, кому обычно говорят “камлай, шибче камлай, а то никакой связи нет”. По мере “ухода от цивилизации” администрация систем забывалась, систем-то нет, а вот шутка про “камлай” осталась. И духи, наверно, услышали. Теперь он может и прыщик вылечить, и диарею наслать, и на удачность охоты повлиять. Боятся его местные. И Рамота, похоже, опасается.

– Хорошо, тогда для начала надо поговорить с местными. У Рамоты, говоришь, таковые есть?

– Да. Только не удивляйся, это юнцы, практически дети.

– Опа. А какого хрена?

– Это местная традиция. “Старейшинами” выбирают не самых старых, а наоборот молодых. Опыта у них нет, но есть “свежий взгляд”.

– Ага, а по факту правят старики, оставаясь при этом в тени.

– Циник ты, Жан-Клод.

– Историк я, Менолли.

– Общий аларм! – послышался вопль Рабиновича, – Неопознанная сущность, сенсоры видят, оптика – нет! Торпеды, рэйлганы – неэффективны! Оценочный размер – примерно с фрегат! Двести километров, приближается.

– Натан, у вас есть липтонные поля? Если нет – уходите на орбиту!

– Есть, включаем. Но как они помогут?

– Должны помочь. Если это то, о чем я думаю. Есть тут один шаман – и, похоже, он еще и менталист.

– Аааа, понятно, ну это-то нам знакомо. Закроемся. То есть артефакта – нет?

– Скорее всего.

– Смотрим… В смысле, мы сами к нему приблизились. Да. “Оно” обтекает поля, не проникая. Это чистый фантом. Содержимое неизвестно, но нам он не опасен. О! Все, “схлопнулся”.