Страница 75 из 82
Да, идеальное создание Эльмарова воображения гораздо больше соответствовало его книжно-киношному представлению о космонавтках, чем живая и слегка взбалмошная Рябинка. Он невольно наделил Инку всеми талантами, какими обладал сам, страстью к технике, настойчивостью, сверх того умением разбираться в людях и редкостным даром быстро ориентироваться в сложной и неожиданной обстановке.
Инке, например, ничего не стоило поселиться в Первыгорде, завести знакомства среди астрономов, напичкать свою квартиру всевозможной аппаратурой и быть постоянно в курсе всех новоземных событий. Естественно, узнав о появлении Рябинки, Инка захотела увидеться со своим первым "Я" и узнать, зачем та прилетела. Она осталась в твердой уверенности, что Рябинка действительно её признала. Это заблуждение разделял с ней и Эльмар.
Конечно, Инка не была космолесоводом. В космофлоре, почвах и атмосферах она разбиралась ничуть не больше своего создателя. Да и о многом, многом, что для Рябинки было живым и настоящим, Инка имела самое смутное представление. Она была человеком без прошлого, наподобие тяжело больного, внезапно лишившегося памяти.
В душе у неё была страшная пустота, которую ничто не могло заполнить. Любила ли она своего создателя? - Нет, она его почти ненавидела, но непонятная сила тянула её всё время слышать о нём, и следить, следить за всеми его делами. Она жаждала деятельности, и одинаково была способна на очень дурные и на очень хорошие поступки. О, Инка действительно была очень опасна! Знай Эльмар это, он бы, возможно, признал, что наказали его справедливо.
Кстати, вовсе не Мартин сообщил в Совет Безопасности о её существовании.
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Арест<</p>
После аварии на строительной площадке прежнего спокойствия для Эльмара не стало. У него появился навязчивый страх, вдруг его мастерская тоже рухнет, подобно тому крану. Это опасение придавало деятельности Эльмара излишнюю напряженность, даже нервозность. И теперь труд уже не доставлял ему такого наслаждения, какое он испытывал раньше.
Сборку Эльмар проводил в верхней пещере: пробить пять метров по горизонтали было значительно проще, чем плюс девять по вертикали. Это был завершающий, ключевой этап работы: поднять наверх и смонтировать в единое целое заранее приготовленные и трижды сверенные с чертежами и макетами детали и узлы. И вот, всё могло пропасть.
Эльмару уже было известно, что причина несчастного случая крылась в размывании подземными потоками пород, на которых стоял кран. Поэтому, чуть шумиха вокруг крана утихла, чуть там перестали крутиться сотрудники научного мира, Эльмар решил немедленно туда вылететь. Он предполагал, что тот поток может как-то соединиться с "его" рекой.
Без помощника обойтись было невозможно, и Эльмар решил обратиться к Вольду. Разумеется, Вольд согласился. Идея попутешествовать подземными водами и узнать, что куда впадает, ему понравилась. Хотя объект и был законсервирован, для экспедиции была выбрана ночь.
Достигнув дна колодца, пробуренного до основания крана, Эльмар проверил прочность арматуры, к которой привязал шпагат. Они с Вольдом переоделись в водолазные костюмы и отдались холодным струям. Поток был узким, но он действительно в конце концов вливался в реку. Достигнув своей пещеры, Эльмар уговорил Вольда повернуть назад и на обратном пути отметил в плане все извития русла от электростанции до крана. Он сам не знал, зачем так поступает, но впоследствии эти схемы пригодились.
Дальнейшие исследования он проводил из пещеры, и уже сам. Исследования эти Эльмара обнадежили. Судя по ним, не было никаких оснований предполагать водное происхождение его мастерской. По всем признакам, обе пещеры возникли в результате вулканической деятельности доисторических эпох.
Следы, оставленные рекой на стенах её ложа, рассказали двум исследователям, что долгое время уровень воды был постоянным. Теперь же он постепенно понижался, так как гидроработы перерезали русло и открыли реке выход к морю.
Путешествия по подземным руслам, успокоив Эльмара относительно обвала, открыли ему ещё одну опасность. Ведь не только он, но кто-нибудь ещё мог догадаться поплавать горными течениями и обнаружить электростанцию. Сойдя на берег, этот человек мог тоннелем подняться в верхнюю пещеру и увидеть там звездолёт. Поняв это, Эльмар закрыл тоннель уже и с внутренней стороны, оставив узкую потайную дверь. Об этой двери никто не знал, кроме него и Вольда. А затем и электростанцию он замаскировал, покрыв чехлом, наружная часть которого имитировала дно подземной речки.
Да, казалось бы, Эльмар предусмотрел всё, но это только ему казалось.
С Мартином и Марие Эльмар обычно встречался по выходным раз в неделю. Иногда он ездил к ним сам, но чаще они к нему. Для того, чтобы не разминуться, у них было обговорено: до десяти утра они ждут его, он их - с десяти до двенадцати. Так было заведено, ещё когда брат с сестрой жили в Долинном. Если в положенное время никто не прилетал, каждый отправлялся, куда хотел.
Эльмар всегда свято придерживался этой традиции, но предвидеть всё, что может случиться, не во власти человека. Пришёл день, когда ему понадобилось уйти из дома раньше, чем истекли урочные часы. В это несчастливое воскресенье ему позвонила Наталь Ивеновна. Она всегда так делала: предупреждала, а потом являлась. Ценила своё и чужое время.
Эльмар сказал:
- Хорошо, - и повесил трубку, а через десять минут вспомнил, что Наталь Ивеновна представления не имеет о звездолёте, который сейчас стоит в пещере.
Быстро поднявшись в гараж, Эльмар полетел наперехват. Это было в половине двенадцатого, а спустя пятнадцать минут у него во дворе приземлилась ракетка. Из неё вышла Марие и вошла в дом. Вскоре она выбежала оттуда, хлопнув дверью, и устремилась назад, в Солнечный.
Пролетая над горами, она заметила Эльмара. Всё было бы ничего, если бы он был один. Но рядом с ним стоял ещё кто-то. Марие трудно было рассмотреть соперницу: та стояла спиной, и мешали две ракетки. Ей только бросились в глаза грива темно-каштановых волос и большая серьга в ухе.