Страница 38 из 66
- А если сбегут? - спросила Лил.
- Не сбегут, - ответил Рам. - Чунг крепко держит, и все знают последствия отсутствия дозы.
Так промелькнуло еще три месяца, и все казалось настолько тихим и мирным, что и Тушкан, и Соболь, не говоря уже о Фогеле, окончательно расслабились. Даже на Рама с Лил подействовало, и они почти забыли о принятых на себя ролях "добрый и злой полицейский". Беда разразилась, когда они ее вовсе не ожидали.
Итак, стоял прекрасный летний день, и Лил решила искупаться на одном из пляжей острова. Пляж этот находился на противоположном конце от "санатория", и они были там отнюдь не впервые. Но на этот раз кое-что в их купании изменилось. То ли погода так подействовала, то ли еще что, но когда Лил вышла из воды, Рам обнял ее и начал страстно целовать.
- Ты что? - удивилась Лил, пытаясь вырваться. - нас же могут увидеть!
- На нас никто не смотрит! - прошептал Рам, охваченный неожиданным порывом властного желания, вновь ее обнимая. Он чувствовал, что и Лил хочет того же, что и он, и это почти сводило его с ума.
- Нельзя! Это опасно! - так же шепотом возразила Лил, и замолотила по его груди кулаками. Впрочем, удары были слабыми, и не способными погасить пламя, внезапно в них обоих вспыхнувшее.
- А мы зайдем в воду, по пояс - оттуда никто нас не достанет, зато мы будем видеть весь берег. Пошли!
Лил больше не сопротивлялась. Действительно - кто мог их увидеть кроме Тушкана, который сегодня отпросился слетать на "большую землю", и неожиданно появиться просто не мог? Бухта была совсем небольшой, ее обрамляли скалы, между которыми и располагался песчаный пляж шириной метров в 15.
Однако их видели. За ними с самого начала наблюдали две пары цепких и внимательных глаз, которые не пропустили ни малейшей детали такого занимательного зрелища, как предававшаяся любовной утехе пара молодых, красивых сильных тел: мужчины и женщины. Смуглого и белого, мускулистого и нежного, гибкого. И донельзя привлекательного. Такого доступного - но для кого-то, не для них.
И когда Рам и Лил вернулись с пляжа домой, то прямо перед входом на лестницу парадного крыльца бывшего клуба их встретило конвульсивно дергающееся тело, свисавшее с ветвей ближайшего ко входу дерева.
- О нет, только не это! - воскликнула Лил, вытаскивая из кармана очередной прибор, словно у нее там их был бесконечный запас. Руки у нее дрожали, и она не сразу сумела направить струю горелки на веревку, держащую тело за шею и не позволявшую тому упасть. - Рам, подхватывай его за ноги!
Но Рам уже и сам бежал к висевшему человеку, преодолев последнее расстояние почти в прыжке. Подхватив свалившееся на него мешком тело, он бережно уложил его на плиты двора и ослабил узел стягивавшей шею веревки. Человек еще дышал, и это подавало надежду. Вытащив из кармана мобильник, Лил вызвала реанимацию, и принялась осматривать лежащее перед ними тело. Человек хрипел, и в сознание не приходил.
- Перелом шейных позвонков, - констатировал Рам. - Боюсь, ему ничто уже не поможет.
- Поможет, - возразила Лил, - если реанимация успеет вовремя. Пока он жив - жива и надежда.
Реанимация успела - когда неудачливого самоубийцу погружали в машину, он хотя и был без сознания, но дышал.
- А есть ли смысл его спасать? - угрюмо проговорил Рам, проводив глазами аэробус скорой помощи. - Чего хорошего лежать овощем или быть парализованным, чтобы остаток дней провести в инвалидной коляске?
- Если головной мозг сможет профункционировать до того момента, когда этот человек ляжет на операционный стол, то поврежденные шейные позвонки ему заменят на биопротезы.
- А разорванные нервы?
- Нервы скорее всего просто пережаты. Но в любом случае их проводимость восстановят.
- Хорошо если так. Ладно, пойду посмотрю как там остальные наши двое.
И Рам ушел. Оставшись одна, Лил посидела немного на крыльце, затем встала и двинулась в противоположную сторону. На сердце у нее было тяжело, и висящее на дереве дергающееся тело продолжало стоять перед глазами.
Слишком далеко ей, впрочем, отойти от здания клуба не удалось. Не успела она свернуть на боковую аллею, как мужские руки крепко обхватили ее корпус, сжав его так сильно, что она с трудом могла дохнуть и осознать, кто из остававшихся на острове пациентов мог бы это быть.
- Я хочу тебя, - прохрипел мужчина. - я очень тебя хочу!
- Отпусти немедленно! - испуганно вымолвила Лил, пытаясь вырваться, но сделать это было нелегко, потому что мужские руки держали ее крепко. - Ты не понимаешь, что ты делаешь!
- Как раз понимаю, - снова прохрипел парень. - Ты говорила, что за прикосновение к тебе кара смерть. Ну так я согласен. Убей меня, если сможешь, прямо сейчас. А не можешь - потом. Мне все равно. Я устал. Устал терпеть, устал смотреть, как ты лазишь среди нас, словно мы сделаны из глины, и ты боишься запачкаться. Ты нежная, мягкая, сочная. И сжимать тебя в объятиях перед смертью - чего может быть приятнее для такого гнусного мерзавца как я?
Дальше Лил уже не слушала. С огромным трудом она изогнулась и, сделав подсечку, повалила парня на росший сбоку куст, чтобы он хоть на мгновение ослабил хватку, и она могла бы освободить руку. Прием сработал, и отключить нападавшего после этого было делом уже возможным. Спутав ему все четыре конечности, и стащив с куста, Лил вызвала Рама и вдруг почувствовала резкую боль внизу живота. По ее ногам потекла кровь, и она со всей трагической ясностью поняла, что это значит. Надо было снова вызвать "скорую помощь" - на этот раз для себя.
Когда Рам показался из-за поворота аллеи, она сидела на плитах тротуара в луже крови и плакала. Не от боли, нет, хотя боль и была такая, словно ее разрывало на части. Лил прощалась с мечтой о нормальной семейной жизни. А виновник произошедшего сидел связанный рядом и испуганно на нее таращился.
- Вторая попытка суицида, - кивнула на него Лил. - Посадить в чулан и не выпускать до моего возвращения... Где же "скорая"? Почему они летят так долго?...