Страница 21 из 66
- Хочешь, я покажу тебе окрестности Зеленгорда? У меня есть машина... то есть, у моего отца, но он разрешает мне ее брать, когда захочу.
Для любой опытной души слова парня прозвучали бы как второй сигнал о том, что намерения его далеки от платонических. Но душа Стеллы была житейски неопытна и полна уверенности в том, что она всегда сможет за себя постоять. Поэтому вместо того, чтобы сказать "нет", Стелла кокетливо спросила:
- Только окрестности покажешь?
- Естественно. А ты что подумала?
- Я предпочитаю ничего не думать.
- Боишься, что морщинки на лбу появятся?
- Угу. Я предпочитаю спрашивать.
- Я ответил. Так что переодевайся во что-нибудь брючное, что не боится травы и кустарника, и через пару десятков минут выползай.
На этот раз парень предложил Стелле сесть не в салон, а рядом с ним. Это давало возможность продолжить утренний разговор, чем Стелла и воспользовалась.
- Я думала, ты начнешь высмеивать девушек клана, - сказала она.
- Я? Высмеивать? - удивился Рока. - В смерти ничего смешного нет, можешь мне поверить. Когда смотришь ей в глаза и думаешь, что вот сейчас все, конец твоей биографии, то зубоскалить на некоторые темы тебе расхочется навсегда. К тому же Лил - достойная госпожа. Честная и справедливая, и она друг нашей семьи.
Это Стеллу почти пришибло. Ее шикарный план "закружить голову нахалу и обломать" тутже начал давать сбои. То, что она задумала - это была безусловная низость. На мгновение у нее возникло желание попросить отвезти ее назад в общежитие и как можно быстрее покинуть гостеприимный городок. Но вместо этого она процедила сквозь зубы
- Еще скажи, что ты готов за нее драться...
- Ну, вряд ли Лилиан о'Брайен нуждается в моих кулаках, - ответствовал парень, нимало не подозревая, какие мысли крутятся в голове у его пассажирки. - Хотя если бы пришлось, то я готов встать рядом с ней - спина к спине и бок к боку. Поэтому я прошу тебя: никогда не говори плохо о клане в моем присутствии. Иначе поссоримся.
Услышав эту, традиционную в клане, формулу взаимопомощи, Стелла почувствовала, что готова провалиться от стыда сквозь кресло. Она смолкла, и без возражений приняла руку парня, когда он помогал ей выйти из авто.
"Пусть, - подумала она. - Еще один день. Ведь ничего же не случится, если я... если мы..."
Она прислонилась к какому-то дереву и прикрыла глаза. Ей не хотелось возвращаться домой в Литейный, и парень, которого она еще вчера готова была презирать, оказался вовсе не похожим на то недоразумение, которое она себе мысленно нарисовала полгода тому назад.
"Что это со мной? - подумала она. - Почему я такая невезучая? Почему мои чувства мне не повинуются?"
Предательская слезинка покатилась по ее щеке... Чьи-то сильные руки ее обняли - она почувствовала на своем лице прикосновение чьих-то губ, и через мгновение губы эти уже шептали ей:
- Я обещал тебе, что не стану целовать тебя сегодня. Но как же трудно удержаться...
Руки Стеллы поднялись, чтобы оттолкнуть наглеца, но вместо этого они сами собой протянулись и обняли его, словно боясь, что он растворится в воздухе, и она останется сейчас здесь совершенно одна.
"Пусть, - подумала она. - один только поцелуй... Все целуются, и никого это ни к чему не обязывает..."
В общежитие она в этот вечер вернулась поздно, грустная и задумчивая. Больше всего она боялась теперь, что парень решит, будто она слишком доступная, и бросит ее точно также, как он бросал других.
"Я люблю тебя, - вспоминала она. - Люблю давно... Ты как цветок лотоса, столь же прекрасна и чиста..."
Но как же можно было верить парню из рабочей силы? Ведь солгать для любого из них ничего не стоило. Если ее собственное тело предало ее сегодня...
От его поцелуев вся ее душа сегодня трепетала...
"Что будет, если он меня бросит?... Я, наверное, умру..."
Но парень эту волынку с бросанием все тянул и тянул. Можно было бы радоваться, однако Стелла не радовалась. Ощущение, что она делает нечто низменное, не покидало ее, и страх, что парень ее оставит, как только узнает, кто она, не давал ей сделать решающее признание. Она чувствовала себя насекомым, попавшим в паутину, и чувство это даже усилилось после того, как парень сводил ее к себе домой, чтобы познакомить с родителями и сестрой. Даже наоборот - страх разоблачения лишь усилился - слишком бурно те радовались, что она не из клана.
Однако время шло своим чередом, и свидания с поцелуями в окрестных рощах продолжались до самого конца учебного года, пока не наступил момент, когда надо было Роке готовиться к защите диплома, а Стелле - к переводной сессии на четвертый, последний курс. Близящееся расставание словно свело обоих с ума, и поцелуи вполне закономерно переросли в нечто гораздо менее целомудренное.
Страсть кипела в обоих, и весь отпуск, который полагался Роке перед отправкой на место его будущей работы, они провели в лесу, в специально возведенной ими хижине, больше похожей на берлогу. Стелла сообщила своим, что задерживается, и перед разлукой оба пообещали посылать друг другу сообщения. Пожениться они согласились, как только Рока обустроится на новом месте. А в конце лета, уже будучи у своих в Литейном, Стелла обнаружила, что беременна.
Будь Рока парнем из клана, подобная новость не опечалила бы ее ничуть - согласно клановым обычаям они уже были мужем и женой вне зависимости от оформления отношений. Но с точки зрения рабочей силы все выглядело совершенно иначе - общий ребенок вовсе не обозначал, что в графе "отец" у него не будет написан прочерк, и что у нее будут отныне хоть какие-то права на постоянное внимание ее возлюбленного.