Страница 67 из 96
- Да какая разница!
- Разница есть. Ему вот-вот исполнится год.
- Ну и что?
- У тебя плохо с арифметикой.
Год... плюс полгода... плюс три месяца...
- Нет! - воскликнул Радош, подсчитав. - Не может быть!
Бинка взглянула на него иронически и невесело усмехнулась:
- Мужчины всегда так говорят.
- Мальчик? Девочка?
- Сын.
- Этого не может быть! - повторил Радош растерянно. - Почему ты сразу не сказала? Я бы тебя и пальцем не тронул!
- Даже так?
- Может, я и мразь, но не настолько, чтобы пытать беременных женщин.
- Ценю за откровенность, но я узнала о своем положении только при обследовании, когда добралась до клиники.
Радош подумал.
- Покажи мне его, - потребовал он. - Я хочу его видеть.
- Пошли.
- У меня машина. Погоди, возьму ключи.
Весь путь они промолчали, только Бинка указывала, куда ехать. Увидев, что дорога свернула за город, Радош нахмурился.
- Ты где обитаешь? - поинтересовался он.
- На даче у знакомых.
- А!
И снова они погрузились каждый в свою думу, аж пока машина не подъехала к двухэтажному коттеджу посреди огромного сада размером с гектар.
- Мой Сандро! Мой собственный маленький Сандро! - тихо воскликнул Радош, увидев темноволосого малыша, который, цепляясь за стенку манежика, устроенного на лужайке возле колодца, старательно передвигался вдоль по барьерчику. Увидев приближавшуюся пару, малыш остановился и потянулся к матери, тараща синие глазенки.
- Мой Сандро! - повторил Радош, перехватывая малыша и поднимая его в воздух. - Знаешь что? Поехали ко мне. Собирай вещички!
Бинка пожала плечами и сказала:
- Здесь нечего собирать. Мы уже давно готовы к отлету.
- Вот и чудесно! Где твои чемоданы?
- Бинка! - сказал он уже дома. - Дорогая, милая, можно я иногда буду к вам приходить? К тебе и к нему?
Радош кивнул на ребенка.
- Вряд ли это получится, - покачала головой Бинка. - Я ведь больше не буду проживать у нас в поселке.
- Ну так что ж? Я буду к тебе прилетать!
- Скорее всего, я вообще не вернусь на нашу полосу, а останусь на Тьере либо махну за барьер.
- На Тьере? Но почему?
Бинка задумчиво на него взглянула и произнесла:
- Тебе правду сказать или солгать? В общем, так. Я привыкла пользоваться уважением со стороны мужчин нашего поселка. Потерять это уважение для меня будет очень тяжело.
- Потерять уважение? - сказал Радош недоуменно. - Почему они вдруг должны перестать тебя уважать?
- Наш с тобой роман, - отвечала Бинка кратко.
- Наш роман? А откуда... - Радош осекся, взглянув на малыша, который, ни о чем не подозревая, топал ножками по комнате, изучая новую для него территорию. - Вы так дорожите их мнением?
- А как же иначе? Слишком многое у нас с ними вместе пережито, чтобы я могла относиться к этому безразлично. Какое грандиозное дело мы вместе с ними провернули! Думаешь, легко было превращать двуногое зверье в людей? А мы это проворачивали раз за разом! Сейчас наша полоса - самое спокойное место во Вселенной. У нас любая женщина давным-давно ходит без боязни, потому что ее никто не тронет. И драк почти нет, а убийств в 100 раз меньше, чем приходится на душу населения на Тьере. И не смейся, я знаю, о чем говорю, статистику-то вести - моя обязанность.
- Я не смеюсь, - возразил Радош. - Мне просто весело на вас смотреть.
- Конечно, тебе весело. А вот мне не очень весело будет видеть презрительные ухмылки на лицах наших.
- Вы заблуждаетесь. Насколько я знаю эту публику, вы не совершили ничего такого, что бы уронило вас в их глазах.
- Ах, Радош, ты ничего не понимаешь! До сих пор я была для наших мужчин чем-то необыкновенным. Им казалось, будто мне недоступны обычные женские слабости. Они вознесли меня слишком высоко, почти на пьедестал! Конечно, стоять на пьедестале очень одиноко и холодно, но шлепнуться оттуда будет больно. Помнишь наше возвращение с Лакро? Никто даже особенно не удивился, услышав про разгром вашей базы!
- Я решил, что они не поверили.
- Как бы не так! Очень даже поверили! Но они привыкли, что мне удается невозможное, а привычка - великое дело... Нам пора кормиться. Где у тебя кухня?
Пока Бинка готовила нехитрую кашицу, пока она кормила ей своего малыша, Радош с умилением наблюдал за ними обоими. Затем она дала ребенку грудь, и это его просто растрогало. Ему приходилось в своей жизни наблюдать картины в стиле "Мадонна", но, надо сказать, раньше они оставляли его совершенно равнодушным. Ну женщина, ну младенец. Однако сейчас, когда младенец был его и женщина тоже не была чужой, зрелище необычайно взволновало Радоша. И мать, и дитя казались ему прекрасными.