Турнир четырёх стихий

Наш зрительный контакт прерывает Изабель, которая тут же поднимается с места и тем самым разделяет нас.

Мысленно выдыхаю и сосредотачиваюсь на отборе.

— Удачи, — в который раз повторяет Изабель, на мгновение обняв меня.

Уинстон делает тоже самое. Правда вместо планируемых слов, я слышу:

— Оставьте судей живыми, ладно.

Невольно издаю смешок, под недоумевающим взглядом Дэльера. Уинстон улыбается мне. После чего они с Изабель движутся в сторону кураторов, стоящих с небольшими табличками в руках.

Я собираюсь последовать их примеру, но Лукас останавливает меня, ухватив за руку.

— Постой.

Я оборачиваюсь и непонимающе смотрю на него:

Он мнётся, словно не решается сказать. Но в конце концов откашливается и произносит:

— Просто знай, что ты не так безнадёжна Мейлоу, как иногда думаешь.

Что?..

Откуда ему вообще знать, что я действительно временами так думаю? Неужели я начала говорить свои мысли вслух?..

«Или же кто-то слишком близко подобрался к тебе» — тут же выдаёт внутренний голос, и я хмурюсь. Перевожу взгляд на руки, где мы соприкасаемся кожей и сглатываю. Он, словно невзначай проводит большим пальцем по косточке запястья, и я вздрагиваю, чувствую, как по коже пробегаются мурашки.

Уголок его губ едва поднимается. Но он тут же хмурится, моргнув. А затем отдёргивает руку. И я больше не чувствую обжигающего холода его пальцев, который кажется способен растопить ледяные оковы моего сердца…

— Удачи… — после затянувшейся паузы, в конце концов говорю. А затем разворачиваюсь и спешно следую в сторону незнакомой женщины с номером три, стараясь не думать о произошедшем.

Вперёд…

Вот уже около трёх часов мы сидим в ожидании. Как назло — наша группа оказалась последней в списке прохождения отборочного этапа, что не просто угнетает. О, нет. Это чувство неизвестности напрочь лишает рассудка, заставляя с каждой секундой все больше скрипеть зубами. И, что самое паршивое в данной ситуации — мы даже не можем поговорить с теми, кто уже прошёл эти испытания! Ведь по его окончанию — участникам запрещены какие-либо встречи до тех пор, пока все группы не пройдут этот чертов этап. Поэтому, как там Изабель и Уинстон — для нас так и остаётся загадкой. Правда спустя пару часов ожидания, я услышала голос Киита в своей голове: «Они в порядке». Лишь после этих слов я смогла наконец-таки выдохнуть и более менее расслабиться, если, конечно, подобное возможно в сложившейся обстановке.

Десять человек. Последние на очереди. И каждый уже едва ли не на стену лезет. Кто-то и вовсе посапывает в дальнем углу, удобно пристроившись на диване.

По мере же того, как группы отправлялись на площадку — зал все больше погружался в тоску и серое, безликое пространство, которое разбавлял лишь один из кураторов — мистер Вэйн, наблюдающий за участниками телепередачи «Рискни или Плати», где главной фишкой является «неожиданность». Как в заданиях, так и в решениях участников.

Честно говоря, я никогда не смотрела это шоу. Но поскольку Рэй любитель подобных развлекательных программ, когда время от времени даёт себе передышку от строгого, правильного дядюшки, так или иначе парочку серий я все-таки просмотрела. И это действительно забавно. Смех заставляет почувствовать секундную радость, которая в свою очередь дарит частички счастья. К тому же подобные передачи неплохо помогают отвлечься от повседневных проблем и сложной жизненной конструкции.

Я сижу рядом с Флэтчем, который последние пол часа ушёл в медитацию, пытаясь настроиться на нужный лад. По крайне мере так он сказал. И, если судить по слухам, то их академия в большинстве своём неплохо специализируется на подобных медитативных практиках. Лукас сидит напротив меня. И хотя его поза выглядит вполне расслабленно — взгляд, наоборот, кажется задумчивым. Однако, когда наши взгляды встречаются — он склоняет голову набок, медленно блуждая взглядом по мне. Я делаю то же. Мы, словно пытаемся подметить в друг друге, как можно больше. Но стоит вспомнить обо всех этих людях, что точно также могут наблюдать за нами, и я чувствую себя так, словно меня застукали с поличным за подглядыванием.

Закусываю губу, чувствуя себя неловко, а затем неожиданно замечаю, как уголки его губ подрагивают в улыбке.

Непонимающе хмурюсь, мысленно спрашивая: «Что?»

На его губах проскальзывает впервые мягкая усмешка, наподобие умиления, как, если бы он увидел ребёнка или же что-то вроде того. А затем он переводит взгляд ниже.

Я тут же делаю тоже самое и понимаю в чем дело.

Мои руки.

Точнее то, как я нервно заламываю пальцы, толком даже не замечая этого.

Насупившись, снова поднимаю на него взгляд, пытаясь передать в нем все то, что я сейчас чувствую — злость, негодование, смущение, непонимание.

Он задумчиво закусывает губу, заставив меня сглотнуть. Но, когда, казалось бы очередной ответ хотел сорваться с его губ, момент нашего немого диалога прерывает голос Флэтча:

— Кончайте так пялиться друг на друга, иначе меня захлестнёт волной ваших флюидов.

Кажется в этот момент я впервые осознаю, что значит «гореть ярким пламенем», как выражаются некоторые девушки. Правда не успеваю толком ответить, придумав, что вообще сказать на подобное заявление, мы слышим:

— Группа номер пять — просьба пройти на игровую площадку в сектор А.

Мы поднимаемся со своих мест и небольшой группой выходим из зала, под сопровождение одного из распорядителей.

Все это время я пытаюсь настроиться, очистить свой разум и перестать думать о вещах, которые меня так отвлекают. В конце концов мне удаётся собраться — стоит лишь вспомнить о том, что в итоге стоит на кону.

Мы подходим к сектору А, расположенному в одном из участков, предназначенных для усиленных тренировок. Ведь данная площадка не является официальной. Поскольку по сути отбор — лишь незначительная прелюдия, перед тем, как начнётся главное представление. Вот тогда — они действительно засуетятся. Хотя не сказать, чтобы приготовления уже не шли полным ходом.

Вместо того, чтобы свернуть на повороте, с каждой минутой мы все больше удаляемся от предполагаемого места нашего испытания. Вместо этого мы проходим куда-то в глубь сада, а затем выходим на поляну. Мое внимание тут же привлекает нечто сродни шатра. Огромного, воздушного, словно грозовое облако посреди ясного неба.

Непонимающе хмурюсь. Остальные участники выглядят не менее озадаченными. Кажется немой вопрос «Что это?» — повисает в воздухе, словно плотный пузырь, не дающий что-либо разглядеть за его просторами.

Мы движемся за распорядителем и замедляем шаг, когда мужчина резко останавливается перед предполагаемым входом.

— Здесь, — Он указывает на шатёр, — будет проходить ваше испытание. В этом году мы решили не устраивать множество этапов и создали всего лишь одно. Но не менее сложное. Единое испытание для всех вас. Победителей будет лишь трое. Трое участников, которые справятся быстрее остальных. Итак, ваша задача…

На этих словах я сглатываю, а затем выдыхаю.

Мужчина же подбирается и произносит:

— Пройти лабиринт, что находится внутри. Ещё раз повторю — трое участников, вышедших из него первыми, проходят дальше. Вопросы?

Совершенно ничего не выражающим, безликим взглядом он блуждает по каждому из нас. Не услышав предполагаемых вопросов — удовлетворенно кивает. Правда не успеваем мы толком сделать пару шагов, он тут же цокает, загораживая дорогу.

— Совсем забыл… На все про все у вас есть лишь час.

Что? Всего лишь час? Час на то, чтобы пройти лабиринт с неизведанными ходами?

Да вы шутите?!

— Но, что, если за это время никто из нас так и не успеет выйти? — произносит один из участников — худощавый, рыжеволосый парень с веснушками.

Уголки губ мужчины неожиданно ползут вверх, когда он не без иронии произносит:

— Что ж, тогда мне будет жаль вас. Ведь шанс стать участником турнира четырёх стихий вы упустите. Час и три… — Он показывает это число пальцами, словно пытается закрепить данный факт на подкорке нашего сознания, — победителя.