Одноклеточная

– Да не-е, не может этого быть. Анфиска не такая. Не станет она встречи с ним искать и семью позорить. Не-ет, не хочу даже думать, – вышел на улицу, чтобы перекурить мамкины слова.

Курить пришлось много. Подкуривая одну за одной, Федя вспоминал прошлое и сопоставлял факты. Значит так, Борька с Анфисой повстречались полгода, так? Так. После он ушёл в армию, а там и Федька нарисовался. Окрутил девчонку, взял под заботливое крылышко, привёл к матери, мол, благослови, мать согласилась. Через год Наташка родилась. Анфиса вся в заботах, в домашних делах, мать – на подхвате. Всё чин по чину. А, ну да, Борька через два года вернулся, несколько месяцев покрутился в деревне и отчалил. Всё верно. Анфиске к нему бегать некогда было – девка на руках. А с другой стороны: если и встречались, то только для разговора. Может, Борька и звал обратно, да Анфиска-то с хвостом. Нет, не сходится. Кому чужой ребёнок сдался? Значит, не звал. Свыкся с мыслью о её новом положении и уехал, чтоб глаза не мозолить, или чтоб она не мозолила.

– Ну, вот! – выкурив шестую папиросу, Федя открыл дверь, чтобы пойти спать. – Вот так сходится. А то, что матери ни одна из невесток не понравилась – так это давно известно. Ладно, придёт время – притрутся и перестанут скандалить.

Успокоив себя, Федя лёг на кровать рядом с женой и положил руку ей на плечо. Рано утром первой всегда просыпалась Анфиса: корову подоить, поросят накормить, вычистить стойло, приготовить завтрак. Но сегодня на уши всех поставила Наташа. Ближе к пяти часам её начало сильно тошнить. Соскочив с кровати, Нина мигом сбегала за ведром и подставила под голову блюющей внучки.

– Ой, девонька, ну и напугала ты меня. Я чуть со страху не померла. Подумалось, что в окно кто-то лезет, а тут ты хрипишь, – придерживая волосы внучки, щебетала бабушка. – Вот так, вот так её, плюй, плюй всё, что есть. Да очистится нутро девичье от пакости безбожной, – начала вслух придумывать молитвенную речь, чтобы помочь Наташе.

– Ты где вчера была? – проснувшись, Анфиса сразу побежала в комнату свекрови. – Кто тебе наливал?

– Ни-ик-то-о, – Наташа заплакала, почувствовал поганый привкус в горле и ощутив боль в желудке.

– Не ври, где взяла? Отвечай! – настаивала мама, запахивая домашний халат на груди. – Все наши знают, кому сколько лет! Кто посмел налить?

– Не кричи, – бабушка начала заступаться за любимую внучку. – Не видишь, ей плохо!

– Ну да, а вчера, видимо, было очень хорошо, – язвила Анфиса, глядя на скорчившуюся дочь. – Нахалка!

Следом подтянулся и Фёдор. Встал позади жены, широко зевнул и попросил завтрак.

– На работу пора. Мы с ней потом поговорим, – занял почётное место за столом в кухне.

Анфиса поняла – сейчас серьёзного разговора не получится. Закрыла дверь, поправив волосы на затылке, и направилась к холодильнику. Повезло Наташе, бабушка – заступница рядом, в обиду не даст. Сейчас очистится от яда и отоспится до обеда, а там и дядька своё слово в защиту вставит. Мать и отец успокоятся. А позже забудут об этом неприятном инциденте.

Всё бы ничего, да только батька на обед вернулся с «подарочком», который ему преподнёс отец Володи.

– Где она? – Фёдор влетел в дом, как ураган. – Наташка!

Наталья только-только пришла в себя, отоспавшись как следует и плотно пообедав куриным бульончиком, сваренным бабушкой специально для внучки, чтобы привести в порядок кишки.

– Иди сюда, паскудина такая! – отец стоял в дверях и громко сопел, выпуская «пар» через расширенные ноздри.

– Ты чего такой? – послышалось из сеней. – Случилось что-то?

Обернувшись, Федя увидел брата с ведром в руке, наполненным молодой крапивой.

– Наташку не видел?

– В огороде они, загорают.

– Я ей сейчас, мать твою, позагораю, – отпихнув брата, Федя рванул в огород.

Рядом с домом, со стороны огорода, где растут морковки с огурцами, есть небольшая лужайка. Её специально не скашивают, оставляют травку для возлежания или небольшого пикничка. Вот туда-то и направился Фёдор, нервно размахивая лаковыми туфельками.

– Лежишь? – приоткрыв дощатую калитку, резко дёрнул её на себя. – А мне тут птичка на тебя донесла…

– Не кричи, только вздремнула, – заговорила мать, приподнимая махровое полотенце.

– Дома надо спать, – одёрнул полусонную маму Фёдор. – Иди сюда, – грозно взглянул на дочь, лежащую рядом с бабушкой. – Иди и забери свои тапки.

– Это туфли, – голос Наташи звучал уныло.

Ох, откуда они у него? Где он их нашёл?

– Иди, я сказал! Вставай! – у отца лопалось терпение.

– Федя, у меня сейчас голова разболеется, – в строгости мать не уступала. – Обед готов, иди и лопай.

Федька закатил глаза, как кокетливая девчонка, и выдохнул.

– Если ты сейчас же не встанешь…

– Ба-абушка-а, – тоненьким голоском протянула Наташа, видя, как отец злится.

– Пойдём в дом, внученька, – Нина закряхтела, приподнимая торс. Сдёрнула с лица полотенце и попросила сына подать руку. – Не отдохнёшь с вами, – пожурила Фёдора, когда тот помог подняться. – Что это у тебя в руке? – обратила внимание на обувь. – Наташины?

Наташа старалась держаться бабушки, чтобы ненароком не схлопотать подзатыльника от рассерженного отца. Она его, конечно, побаивалась, но любимая бабуля-то рядом, она всегда спасёт.

– Её, её, – Фёдор пристально смотрел на дочь. – Хочешь знать, кто мне их принёс?

– Кто? – свернув плед, Нина направилась к калитке.

– Виктор Петрович, – медленно выговаривая имя и отчество, Федя напряг челюсти. – Бригадир наш.

– И что? – Нина вышла с огорода, придерживая внучку за руку.

Наташа семенила, пытаясь проскочить между столбиком, на котором держится калитка, и неторопливой бабулей, чтобы отец не успел стукнуть по макушке, но не успела. Фёдор размахнулся и треснул дочь по заднице туфлями.

– Ай! – ухватившись за правую ягодицу, Наталья подпрыгнула на месте.

– Ты где вчера была?! – и тут отца прорвало. Такого бешеного взгляда Наташа ещё не видела за свою короткую жизнь. – Стою, пилю, а он подходит сзади и аккуратненько так ставит эти чёртовы ботинки мне на стол! – потряс в воздухе запылившейся обувью.

– Это туфли, – насупившись, девочка всхлипнула от внезапной боли.

– Так, отойди! – вскрикнула мать, ударив сына по руке. – Я вам дам девку обижать! Потеряла, и что? Нашлись, и слава богу! А вам лишь бы бить!

– Да что ты лезешь всё время? – глаза Фёдора налились кровью. – Ты представляешь, как она опозорила нас? Уже вся деревня в курсе! Ко мне уже один подошёл, спросил, правда или нет! Второй!

– А ты слушай их больше! У нас столько любителей в чужую семью нос сунуть!

– Да замолчишь ты или нет? – Федя впервые прикрикнул на мать, та аж опешила. – Её на озере пьяную видели! Виктор рассказал, как она пьяная прыгала у них в саду! Платье задрала, и все трусы наружу!

– Неправда-а! – зарыдала девочка, уткнувшись в плечо бабушки.

– Довели ребёнка! – обняв внучку, Нина ещё раз ударила сына по руке, и туфли упали на траву. – Что вы все к ней лезете? Между собой разберитесь для начала! Вот вовремя я за её воспитание взялась! Вовремя к себе девку привадила, а то выросла бы такой, как её мамка!

Дверь дома скрипнула, и на крыльце появился Игорь. Он не стал встревать в семейные разборки, не его это дело. Сел на верхнюю ступень и закурил, прислушиваясь, о чём это говорит мать.

– При чём здесь Анфиса? – Фёдор попытался перекричать мать. – Что ты на неё наговариваешь? А ты, – зыркнул на рыдающую девочку, – иди домой! Я с тобой вечером поговорю!

– Я тебе поговорю! – прижав к груди вздрагивающую внучку, Нина разозлилась не на шутку. – Я тебе так поговорю, что костей не соберёшь! В кого ей быть, если мать – бестолочь? Если бы не моё воспитание, то Наташка такой бы и стала! Ну, отравилась вчера чем-то и что? Сегодня полегчало! А с Анфиской надо было давно разобраться, а не молчать! Ты из-за неё на девку кидаешься! Я это сразу поняла!

– Мать, – Фёдору надоело кричать. Пнув ногой туфли, направился к крыльцу, – не могу больше…