Одноклеточная

– Спасибо, – согласилась Олеся и нырнула спиной на переднее пассажирское, закинула ногу на ногу, оголив мясистые ляжки до тайного безобразия, что стали заметны белые трусики. Искоса поглядывая на подругу-замухрышку, ни с того ни с сего порекомендовала уйти. – Правда, Галь, вся эта тусня тебе не по душе. Ну я же знаю, – показала пальцем на себя. – Иди, а завтра встретимся.

– Олеся, – Гале стало немного обидно: то пойдём вместе, а тут гонит, – может, не надо? – она немного беспокоилась за подругу. – В клуб же собирались…

– А мы сейчас и пойдём! – выглянув из-за крышки багажника, Генка показал пустые стопки и пакет с конфетами. – Вот только хряпнем для веселья и на танцы.

Положил пакет на место и махнул два раза рукой, подзывая новеньких к «столу». Олеся не заставила себя долго ждать. Вышла из салона и встала рядом с Геной, нагло подхватив его под руку.

– А ты надолго к нам? – заглядывая в глубь багажника, узрела ещё два пакета с фруктами и прикрытый пледом деревянный приклад от ружья. Точного такого же, как и у дяди Макарыча. – А это зачем?

Ткнула пальцем в приклад.

– Много будешь знать – скоро состаришься! – ухмыльнулся Гена, сунув в наманикюренные тонкие пальчики стакан с первоклассной водкой. – Пей.

– Воняет, – поморщилась девушка, поднеся стопку к носу.

– А ты её не нюхай, – поддержал местный парнишка по имени Степан. – Олесь, ты как в первый раз! – громко рассмеявшись, нечаянно подтолкнул в бок.

Несколько капель прозрачной жидкости выплеснулись прямо на чёрные туфли и затекли внутрь.

– От этого запаха просто так не избавишься, – сунув стакан подруге, Олеся начала резкими движениями вытирать мысок обуви. – Ни к чему, чтобы от меня ещё и этой дрянью пахло, – сняла туфлю и начала размахивать ей, чтобы выветрить.

– Прошу, – перед глазами Олеси появились сланцы. Мужские чёрные сланцы, похожие на раздавленную стельку из резины. – Размерчик не Ваш, но…

– Спасибо, – поджилки задрожали от джентльменского жеста. Переобувшись, девушка отдала туфли Гене, а тот положил их в багажник. Забрала стакан у Гали и незаметно для всех шепнула ей на ухо:

– Да свалишь ты уже или нет?

– Олеся, что случилось? – недоумевала расстроившаяся Галя. – Могла бы сразу сказать, я же хотела уйти.

– А то ты ничего не заметила, – взяла подругу за руку и отвела в сторону. – Да мы ещё подойти не успели, как он на тебя пялился.

– Кто?

– Генка, – выпив залпом, Олеся зажмурилась от невыносимого привкуса. Тёплая жижа обожгла горло, вызвав раздражение. Олеся закашлялась.

Недолго думая, Галя постучала ей между лопаток.

– Девчонки-и! – к девочкам подошёл Стёпка. Положил руки на их плечи и радостно сказал, – Генка предлагает съездить на озеро. Костёр, музычка…

Галя замахала рукой перед своим лицом. От Стёпы разило омерзительным перегаром.

– Галя уходит, а я поеду, – Олесю развезло от ста грамм.

– Галь, – подтолкнув локтем девушку, Стёпа принялся её уговаривать. – Будет весело. Водочка, музычка, Танцы-обжиманцы, – и с силой прижал к себе Галю.

Взвизгнув, Галина подпрыгнула и случайно дала пощёчину парню.

– Всё! Надоело! – со злостью в глазах посмотрела на подругу и удалилась быстрым шагом, резко размахивая руками.

– За что?

– А она даже не целованная, – икнула Олеся, ухватившись за друга. – Значит, клуб отменяется?

– Угу.

– Тогда поехали на озеро, – запутываясь в огромных шлёпанцах, Олеся поплелась к машине.

Через пятнадцать минут шумная компания мчалась по асфальтированной дороге в сторону озера, озвучивая свою поездку тяжёлой музыкой, которая раздавалась из открытых окон.

– Ну и дура, – подходя к калитке, Галя бубнила ругательства для подруги. – Мало тебе прошлогодней истории, в этом году тоже хочешь опозориться? Юбку она до самой… нацепила, а в голове пусто. Попроси теперь помощи на экзаменах, – вошла во двор, села на лавку и нахохлилась, – вот я тебе помогу, – помахала дулей в воздухе. – Сама будешь за себя отвечать, а с меня хватит. Одни глупости на уме…

Подняла голову к тёмному небу и жалобно произнесла:

– Генка ей нужен, – шмыгнула носом, – а может, он мне тоже нравится…

Обиженная и расстроенная, Галя открыла калитку и посмотрела на окна. В доме горел свет. По всей видимости, бабушка так и не ложилась.

– Странно, – подумала Галя, закрывая калитку на засов, – уже часов двенадцать.

Подходя к двери, услышала разговоры со стороны кухни. Чей-то звонкий голос говорил торопливо и очень настойчиво убеждал кого-то не лезть в чужие дела. Галя прислушалась.

– Это же мама, – прошептала и ринулась в дом.

Скидывая на ходу сандалии, открыла вторую дверь.

– Мамочка! – бросилась обнимать мать, сидящую за столом.

– Да тихо ты, – женщина неохотно обняла дочь и тут же отодвинула от себя. – Дай я на тебя посмотрю.

Мама Гали Наталья была достаточно своенравной особой. Её дотошная привычка сравнивать всех и вся раздражала не только знакомых, но и саму Галину. Свою натуру Наташа никогда не приравнивала к простушкам. Ставила себя на ступень выше остальных, считая свою внешность и ум уникальными. В свои тридцать пять выглядела довольно-таки моложаво, если смыть тонну штукатурки с лица. Её вызывающий индейский раскрас бросался в глаза, чем и привлекал мужскую половину человечества, не говоря уже об откровенных нарядах и высоченных каблуках. Из-за вызывающего внешнего вида жительницы деревни прозвали Наташу Павли́нихой.

– А ты всё такая же, – сложив губы бантиком, Наталья бегло оценила дурацкую длинную юбку и бледную кожу дочери. – Хотя бы юбчонку укоротила и губы подкрасила.

– Зачем это? – Галя присела на стул, с недоумением посмотрев на бабушку.

– Кто ж тебя такую замуж возьмёт? – расхохоталась Наташа.

– Рано ей ещё, – бабуля потрогала чайник, – придёт время, и…

– Ой, да хватит тебе, – махнув рукой на старушку, Наташа закинула ногу на ногу и покрутила мыском туфли. – Если бы я не сделала по-своему, тоже бы сейчас была такой, – намекнула на Галю.

– Если бы ты была поумнее, то дочь жила бы с тобой, а не с бабкой, – огрызнулась бабуля, зажигая конфорку под чайником.

– Если бы ты не лезла, куда тебя не просят, то я бы давно имела собственную квартиру в Москве, – Наташа переменилась в лице. – А теперь сама как белка в колесе. И дочь пришлось здесь оставить.

Показала руками на стены.

– Так и забирай. Я в няньки не нанималась, – у бабушки лопалось терпение. – А то показываешься раз в полгода, а как Галька тут без матери – тебя не волнует. И зачем надо было семью ломать? Игорь такой хороший муж был. Нет же, завертела хвостом, запрыгала, как коза на верёвке.

– Да если бы ты знала, как я с ним намучилась! – вспылила Наталья. – Что с него взять? Не мужик, а … Он же по этому делу вообще не в зуб ногой! До сих пор удивляюсь, как у нас Галька получилась?! Развелась и правильно сделала! Я бабского счастья хочу, а не храпящее тело рядом!

– У-у, – покачала головой бабушка, – с таким желаньем далеко не уедешь. Ты сейчас о дочери думать должна, а не о мужиках. Ты для кого её рожала? Для меня, что ли?

– Куплю квартиру и заберу, – фыркнула Наташа, отвернув голову в окно.

– Ага, так я и поверила, – разочарованно вздохнула старушка. – Уже десять лет катаешься туда-сюда и квартиру покупаешь. А девка без материнской ласки.

Галя сидела между мамой и бабушкой и слушала, о чём они говорят. С одной стороны, в городе интересно: музеи, театры, кино. Очень хочется покататься в метро, посетить городскую библиотеку, зоопарк. Удивительно, но она никогда не была в зоопарке. В то время, когда детей от школы отправляли на экскурсию в Москву, Галина переболела ветрянкой, и поездка накрылась медным тазом. После возвращения из поездки одноклассники рассказывали Гале об экзотических животных и смешных обезьянах, висящих на верёвках. Галя слушала и глотала слёзы от обиды. И надо было именно сейчас подхватить эту чёртову ветрянку! Почему одноклассники переболели в раннем детстве, а Гале подкинули такой «подарок» в двенадцать лет? Несправедливо.