Иллюзия преданности

Во время своего доклада Терри старался не следить за тем, как меняется выражение на лице короля, хотя хотелось, конечно. Но он боялся, что собьется, скомкает фразы и потеряет нить. Рапорт должен был прозвучать как можно короче и яснее, чтобы король не заподозрил, что докладчик не настолько простодушен, каким хочет показаться.

После того, как Терри закончил, Эриен молчал еще добрую минуту.

— А книгу, что я дал тебе, ты успел прочитать или тебе было совершенно недосуг?

— Я прочел ее, мой король, но лишь единожды.

— Этого не хватило, чтобы понять, как обесточить барьер?

— Думаю, что ответ может дать наблюдение за прорывами. Я дам механическим птицам глаза Неспящего, и они будут следить за куполом. Может быть, я научу птиц создавать прорехи, и тогда мы сможем…

— Ты еще не понял? — перебил король, начиная злиться. — Какие птицы? Все намного проще.

Терри замолчал. Его с головой затопило разочарование. Возможно, поручения Риттау и впрямь исходили от короля, раз он не посчитал их избыточными и противоречащими друг другу.

— Вы все норовите пойти в обход, не видя прямого пути. Я не могу позволить себе терять годы, пока ты будешь возиться со своими птичками, а Парлас — нянчиться с детьми. Мне нужны результаты прямо сейчас, потому что лет через пять будет уже слишком поздно!

— Я найду способ лучше, — хрипло пообещал Терри.

Король Эриен широко улыбнулся.

— Конечно найдешь. Если прекратишь отвлекаться. Это, — он покачал на цепочке медальон, — не твое дело, дорогой племянник. Твое дело: думать о барьере. Я достаточно ясно сформулировал или мне нужно постараться донести до тебя эту мысль иными методами?

— А как же линзы? — с трудом сдерживая боль в голосе спросил Терри. Несправедливость короля наносила новые раны поверх еще незаживших. Если он не отменит приказ касательно глаз Неспящего, как он может требовать результатов, которых никто не добился за все время существования купола на над Академией?

Как будто, если бы тот же Тармо или Келва не обрушили бы его, если бы не боялись взрыва! Но раз они предпочитают ворчать и ничего не делать, значит, еще не нашли способ все изменить и выжить при этом.

— Если я правильно понял, это дело практически решенное? — поднял брови король.

Терри сглотнул.

— Не совсем, — под испытующим взглядом Эрина, Риамен поправился: — Совсем нет.

— Жаль. Я почти поверил, что ты куда талантливее, чем кажешься.

Волнение, надежда и даже в некотором роде бунт в душе Терри отбушевали и оставили лишь выгоревшую дотла пустоту после себя.

— Я все сделаю, — пошептал он, глядя в окно. Самоходке тяжело давался подъем в гору, она сбросила скорость и ползла не быстрее пешехода.

— Разумеется. Будь добр, оставь этот замогильный тон и трагический вид, иначе я могу заподозрить, что ты считаешь меня злодеем. Или ты в самом деле считаешь меня злодеем, мой дорогой племянник?

— Вовсе нет, мой король! — испугался Терри.

Но король, кажется, говорил не всерьез. Он смеялся. Добродушно. Вроде бы.

— Не оттого ли ты ходил к искателям? Скажи, а? Я ведь все равно узнаю, зачем. Ты не задумывался, что газета Фарелла называется «Королевским вестником» не просто так?

Терри не знал, что сказать.

— Если бы не я, Фарелл едва ли вылез бы из долгов, которые наделал, пока пытался выбиться в люди. Если бы не мое участие, он едва ли избежал каторги за свои серые махинации, — Эриен расплылся в улыбке и подмигнул Терри, будто приглашая его повеселиться вместе. — Ну? Ты понимаешь, почему я заставил его людей носить серые шляпы? Он же набрал людей себе подстать! Целое общество проходимцев со всех этажей социальной лестницы — и они все работают на меня, даже если им кажется, что это не так. Так что, Риамен, тебе бы лучше прямо сейчас рассказать мне, что ты пытался у них выяснить.

Он все еще не отдал медальон. Теперь он задумчиво поглаживал подушечкой большого пальца плавные линии узора. На счастье Терри, у короля скопилось слишком много догадок и версий, чтобы терпеливо дожидаться, пока племянник откроет рот и промямлит что-то в свое оправдание. Что, мол, ничего он не выяснил, потому что неосмотрительно согласился выпить спиртное, а дальше все как в тумане.

— Или мне нужно беспокоиться не о том, зачем ты пошел к искателям, а о том, что ты обещал Ялмари Карху за возможность выйти из-под купола, м-м? Чем ты мог заинтересовать начальника службы безопасности Академии, Терри Риамен?

— Я просто… попросил, ваше величество.

Эриен некоторое время буравил племянника испытующим взглядом.

— Ты должен простить мне излишнюю подозрительность, племянник. Если еще и ты попытаешься вонзить мне нож в спину, боюсь, я этого не переживу, — мрачно произнес он немного погодя. — Мне докладывали, что ты пошел искать девочку, и не могу всерьез гневаться на тебя за это. Я ведь сам знаю, что значит любить женщину, и как больно вдруг потерять ее… Но сама мысль о том, что ты мог продать Ялмари Карху даже малый мой секрет в обмен на карту прохода, сводит меня с ума.

Король Эриен снова отвернулся к окну.

— Чем больше моих секретов ты узнаешь, тем дороже они будут стоить для тебя. Надеюсь, ты понимаешь. По-настоящему близкие мне люди не просто так пользуются моим расположением. Рискнешь обменять мое доверие на какой-то пустяк вроде похвалы от Арчера — потеряешь эту девочку уже навсегда.

Терри пришлось вслух подтвердить, что это справедливо. Король настаивал. Хотел убедится, что Риамен все услышал и все правильно понял. Впрочем, сам Риамен сомневался, что он понял все правильно. В его голове никак не укладывалось, зачем вмешивать в эти дела Аннели, если можно просто ее… Не вмешивать? Можно ведь?

Они молча смотрели каждый из своего окна на то, как постепенно становится все ближе и прекраснее тысячелетний королевский дворец. Покатые крыши его были выкрашены в синий цвет, беленые стены величественно возвышались над хвойными деревьями с густой кроной. Это была искусно выстроенная и поддерживаемая садовыми ножницами иллюзия — ни одному дереву не позволяли расти рядом со стенами. Мастерство садовников заключалось в том, чтобы создать видимость гармонии там, где ее вовсе не было.

Шины с шелестом покатились по садовой дорожке, достаточно широкой, чтобы по ней могла проехать самоходная повозка. Через небольшой горбатый мостик над сухой речкой, она еще перебралась, а затем остановилась у обмелевшего озера. Терри велели выходить и он беспрекословно подчинился. Король прошелся туда-сюда, размял плечи и натянул черную фуражку так, чтобы блестящий козырек бросал тень на яркие глаза. Под подошвами его сапог скрипела галька.

— Тебе, должно быть, кажется, что я только на тебя одного возложил большую и серьезную задачу, — щурясь, сказал король, глядя на Терри сверху вниз. — Поэтому ты юлишь и увиливаешь. Боишься, что не потянешь, и впустую тратишь время. Но ты ошибаешься. Сейчас все увидишь.

Потом подъехала и остановилась вторая повозка. Из нее вышли Риттау и Аннели. Девушка зябко обнимала себя за плечи. Лицо у нее было такое потерянное и вместе с тем несчастное, что Терри сразу же понял: сотник успел ее запугать. Умение Риттау достать до самого сердца одной хорошо наточенной остротой и парой метких угроз Терри ощутил на своей шкуре, и вовсе не желал, чтобы это довелось испытать девушке, которая и без того запугана сверх всякой меры.

Антеро Риттау ответил на ненавидящий взгляд Терри пренебрежительной ухмылкой. Мысли Терри словно сами собой перескочили на рельсы мести. Прежде он рассчитывал, что королю не понравится стремление Риттау отдавать собственные приказы, но, кажется, это только Риамен обречен ходить под подозрением, а сотник заслужил безусловное доверие короля.

«Что же, этого следовало ожидать, — подумал Терри. — Кто я, а кто он. Но рано или поздно, так или иначе, я найду способ расплатиться с тобой, сотник».

Такова уж специфика жизни в Академии, в которой ни у кого нет готовых решений. Даже яд, если возникнет в нем нужда, — и тот следовало сперва придумать и создать.