Второй

— А Сорхе? — спросил Леоф.

— Осталась в Башне. Гайр объяснил, что это потому что воды на всех не хватит, это сначала водных магов набрали с запасом — вдруг бы битва была на море. Но тут в ущелье они бы друг другу мешали, поэтому взяли всего парочку.

— Значит, от неё нам так запросто не отделаться, — мрачно пошутил Бренги.

— И от пересдачи, — пробормотал Леоф, не отрываясь от шара.

Происходившее там было совсем не похоже ни на уроки, ни на экзамен. Намного больше — на Лихлинн, хотя даже тогда Альберт не видел столько высших магов и столько событий за одну секунду времени.

До сих пор битва представлялась ему долгой поочерёдной долбёжкой щита: удар — блок, удар — блок, чьи блоки продержатся дольше, кто первым просчитает, сколько силы вложить в удар. Он как-то не думал, что щиты начнут лопаться так скоро. Не думал, что кого-то могут убить в первые минуты, а остальные будут продолжать. И не мог понять, имеет это всё теперь какое-то значение для него или нет.

Кристина, напомнил он себе. Плевать на битву, интересно только увидеть Кристину. Ради этого можно и посидеть тут немного. Шар сейчас показывал общий вид, получалось очень мелко, но зато влезало всё поле боя целиком. Альберт старался ни на чём не задерживать взгляд, охватывая сразу всю картину, ожидая, не мелькнёт ли где золотистая головка — единственная надёжная примета. Мелькало, конечно, много чего, без перерыва. Щиты, атаки, атаки, щиты. Женская фигура искрой блеснула в правом фланге вражеского войска, и он обмер. Но — серебряная, не золотая. Однако ощутить разочарование Альберт не успел: в ту же секунду фигуру объял огонь. И, словно не насытившись, огонь начал расти.

Ве издал невнятное восклицание и ткнул пальцем в шар, приблизив изображение. Теперь уже все смотрели, как пламя расходилось из центра кольцами всех оттенков огненного, как будто распускался жуткий цветок. Но прежде, чем он полностью расправил убийственные лепестки, его контур исказился: кто-то поставил барьер — кажется, полный, — заставив огонь изогнуться вдоль препятствия. Теперь казалось, что гигантский горящий полумесяц пытается сожрать зелёный кружок, вставший ему поперёк пасти.

Альберт прекрасно помнил, с какой стороны стоят свои, а с какой чужие, и соображал, что если на вражеской половине вспыхнул огонь, то барьером от него закрылся враг, — и всё-таки помимо воли желал хрупкому, но упрямому зеленоватому куполу продержаться ещё секунду… и ещё…

Вдруг картинка унеслась вверх, за пределы видимости, а в середине шара оказалась другая сцена. Альберт проглотил возмущение, услышав возглас Томара:

— Кристина Лин!

Теперь они смотрели в центр сражения, в самое сердце чужой армии. И там действительно только что появилась Кристина Лин. Её прекрасные золотые волосы были собраны в высокую причёску, которая ей невероятно шла, придавая изящество фигурке в коротком дублете и брюках, нескромно обтягивающих бёдра — более стройные, чем он себе представлял. Всё это Альберт отметил за секунду, и ещё то, что Кристина появилась не одна, а с каким-то незнакомым магом. А в следующую секунду напротив неё вырос человек в ослепительно-белой одежде, но не парадной, а в коротком камзоле и штанах, заправленных в высокие сапоги.

— Опять этот чистик, — успел выдохнуть Ян. — Сейчас столкнутся…

Что бы там ни должно было произойти, произошло не это. Шар залила вспышка света, такого яркого, что не спасли ни рябь на изображении, ни плохое качество хрусталя, и все зажмурились, кто-то даже с болезненным стоном. А когда снова открыли глаза и проморгались, первым делом Альберт увидел лежащие на земле белые штаны с сапогами и только потом различил над ними напитавшуюся красной влагой верхнюю половину и ещё одно тело рядом. Кристина и её сопровождающий испарились.

— Нет, баба, конечно, огонь, — признал Ве.

Огонь! Спохватившись, Альберт крутанул шар обратно — чтобы увидеть, как зажатый полумесяцем зелёный купол вздрогнул и на долю мгновения стал невидимым. Затем огненная пасть сомкнулась в ровный круг, а через несколько секунд огонь погас, оставив светящиеся от жара камни.

***

«Роза Конхора». Так вот для чего огнеупорный костюм: чтобы не расплачиваться за самоубийственный удар, лучший из когда-либо придуманных боевых приёмов. Ладно, неплохо. Главное, чтобы это оказался не просто эффектный ход, а атака на кого-то важного в том строю. Насчёт Кристины он не сомневался — она убрала ментального мага, на меньшее её силы тратить не стали бы. Быстрый взгляд через плечо: ничего не изменилось, Офелия, кажется, даже с ноги на ногу не переступала. Значит, ещё не все.

Двадцать секунд. Он мысленно очертил круг, в пределах которого его волновала эта битва: остатки ментальной группы за спиной, мужик с сальными патлами впереди, прореха между ним и архимагом Саха слева.

Мужик впереди — вроде бы из Ковена — оказался ничего. Земля, но достаточно быстрая для атаки, не как у Макдуфа. Разворотил всё вокруг, ставя скалы дыбом для щита и швыряя острые куски в противника, с которым вполне справлялся сам, так что Джейсон сосредоточился на дыре слева. До второй линии никому не было дела, но парень из Саха, воздух, во все стороны разбрасывал атаки сразу троих противников, так что щит почти не приходилось гасить. Зато благодаря ему же до них так и не добрался запах от чёрной пропалины на вражьей половине. Он раздумывал, не помочь ли юному архимагу, заодно избавив себя от лишних проблем, но отсюда было неудобно вмешиваться, а отходить хотя бы на шаг он не собирался.

Слева так полыхнуло, что перебило дыхание, но эта зона была за пределами его ответственности. Там и так собрался цвет магии, кто он такой, чтобы за ними следить. Под ноги упал отсвет полного барьера. Ну что за чёрт? Архимаг Саха, конечно. Медик только что подобрал кого-то из первой линии и исчез, а во второй осталось ещё одно неподвижное тело — видимо, тот, кто должен был подстраховать архимага с полным барьером. Медик вернулся, забрал второе тело, а архимаг, естественно, так и остался стоять под тройной атакой. Что за баклан. Интересно, сколько он держит барьер, минуты две?

Джейсон с тоской осмотрелся. «Роза» в огнеупорном костюме после своего феерического выступления удалилась во вторую линию, откуда полусонно помогала Дереку. Больше в левом фланге никого не осталось. Ряды противника хотя бы тоже поредели: у мужика из Ковена был горячий поединок с магом напротив, но вторая линия опустела, а следующее столкновение трещало и искрило далеко справа. Минута двадцать. Он посмотрел назад: все три защитника вокруг Офелии оставались живы и выглядели сосредоточенными. В качестве небольшой моральной компенсации он сначала неторопливо выбрал ровное место между архимагом и его противниками, чтобы не воткнуться ногой в щель между обломками камней, и только потом собрал энергию на вдохе и метнулся к куполу.

В руки плеснуло бодрящее пламя, рванулось сплошной стеной. Первый стоял идеально близко, его сразу накрыло целиком, и раньше, чем он разинул рот, ему уже нечем было кричать. Щит другого сгорел, как клочок бумаги, третий успел закрыться нормально, хватит секунд на пять. Четыре. Три. Архимаг убрал свой барьер, и Джейсон погасил огонь. Главное сделано, дальше пусть сам. Минута тридцать две, получилось быстро. Он повернулся к своей позиции — и подавился ругательством.

Кристина, какой-то хрен — почему-то полуголый — и белый свет между ними, за который они как будто схватились с разных сторон. Офелия прямо за спиной Кристины. И в этот раз — ещё один участник: кудрявый маг слева от Кристины, занёсший руки для удара.

Джейсон оказался рядом почти мгновенно, даже не переломал ноги на камнях — и всё-таки ударил на одну секунду позже. Огонь рассёк кудрявого хмыря напополам, но невидимый сгусток силы уже летел Кристине в бок, под вытянутую руку. На миг показалось, что взметнувшееся каменное крошево успеет её закрыть, — не успело. Её отбросило, белый свет погас, но она тут же исчезла. Значит — жива.