Второй

— Ну вот видишь, — просияла она, как будто от его ответа всё сразу стало понятно. — Я не хочу уговаривать, просто мне кажется, что нам обоим так было бы проще. Даже если, — она деликатно понизила голос, — тебе достаточно раз в полгода — ну, зато хотя бы не придётся далеко ходить. Хотя, если честно, я бы предпочла немного чаще. Но это обсуждаемо, потому что главное, повторюсь, чтобы нам обоим было проще, а не сложнее.

Куда проще ему было без врывающихся в его комнату девиц с неожиданными идеями. Правда, её сугубо практичный подход подкупал. И всё-таки…

— Джейсон, я начинаю нервничать. Я что-то не то сказала?

— Нет… — Он собрался с духом и посмотрел на неё, наконец оторвав взгляд от стола, который всё это время пристально изучал.

— Тогда как тебе моё предложение?

— Вполне… разумное.

— Ну отлично! — Она расслабленно откинулась на спинку стула, и Джейсон только теперь подумал, что ей не так уж легко дался этот странный разговор.

— У тебя были планы на сегодня? — спросила Офелия.

— Нет, — он удержался от взгляда на «Королей древности», брошенных на кровати.

— Может, тогда…

— Ты уверена, что…

Она решительно встала из-за стола, он почти одновременно поднялся ей навстречу, ещё точно не зная зачем.

— Если мне придётся ещё хотя бы секунду тебя уговаривать, — сказала она мягко, шагнув к нему и положив прохладные ладони ему на грудь, — я передумаю и уйду.

Он сразу опустил руки ей на бёдра — на всякий случай, чтобы не ушла, пока он пытается осмыслить происходящее. Потом руки как-то сами принялись её изучать, как диковинку, как незнакомый артефакт, с устройством которого следовало разобраться. Спина с острыми лопатками, выступающий позвонок, обнажённая шея, аккуратные плечи и ныряющие под блузку ключицы. Тонкая вышивка по краю выреза. Неужели правда можно и?.. Он осторожно коснулся её груди, в любой момент ожидая услышать, что он всё не так понял и должен немедленно её отпустить. Вместо этого Офелия блаженно улыбнулась, прикрыв глаза. Между тонкой тканью блузки и скрытым под ней телом не прощупывалось никаких дополнительных предметов одежды. Опустив руки ниже, он нашёл край блузки и потянул его вверх, скользя по гладкой коже. Несколько мгновений любовался открывшимся видом, прежде чем ухватить ртом маленький твёрдый сосок. Офелия тихо вскрикнула, будто бы немного удивлённо — и так упоительно, что пришлось срочно стягивать с неё узкие брюки. В это время она лёгкими пальцами прошлась под одеждой по его спине и животу и занялась пряжкой ремня. Кровать была где-то невообразимо далеко, на другом конце вселенной, за пределами крошечного мира, в котором они так внезапно оказались, поэтому он подтолкнул её к ближайшей стене. Спрятал лицо в её висок, мир сжался ещё сильнее, остались только мягкие светлые пряди, задыхающийся голос, горьковато-сладкий цветочный запах — может, это и есть бессмертник? — руки у него на спине, ноги в его руках.

Как всё это могло вдруг появиться в его жизни? Как можно было думать о том, чтобы отказаться?

========== 2.2 ==========

Последняя ночь октября разлилась над столицей сырой тёмно-синей прохладой и щемящим запахом увядшей травы. Воздух, густой от влаги, врывался в окно, покачивал огоньки, колыхал гобелен с изображением коронации Конхора I и трепал разложенные на бордовом плюше дивана страницы отчётов Оскара.

— Ну и холодрыга у тебя тут! — Агда появилась из смежной комнаты, мгновением раньше выдав себя шорохом платья. — Ты ложиться не собираешься?

София упрямо смотрела в исписанный мелким почерком лист, который уже два с лишним месяца не мог сообщить ей ничего нового.

— Ещё почитаю.

— Ждёшь чего-то?

— Жду, что этот день закончится без происшествий, как и Равноденствие.

— Подожду с тобой, — улыбнулась Агда. — Может, вина?

— Почему бы и нет, — без боя сдалась София и устало уронила руку с листом бумаги на диванную подушку.

Агда всем своим видом изобразила торжество и скрылась в дверном проёме.

И в этот момент позвало зеркало.

София встала, пересекла комнату и резким движением сорвала плотное покрывало с изящного столика на трёх ажурных ножках. Огоньки светильников отразились в безупречно гладкой наклонной столешнице из полированного обсидиана. Забыв отложить покрывало, София опустилась на стул, приготовилась к худшему и подтвердила связь.

Надежды не осталось, когда в зеркальной поверхности показалось лицо командира отряда, который уже два месяца квартировал в Большом Медном.

— Госпожа Ангаис.

— Господин Бригте, — вопросительной интонацией София приглашала его говорить.

— Ночной обход обнаружил, что… — Эхан Бригте запнулся, сомневаясь в формулировке. — Малое Медное. Там появились дома.

Надо было спросить, какого дьявола они туда полезли. Стражам было велено охранять Большое Медное и не соваться в Малое. Но язык не повернулся. Это можно потом.

— Спасибо. Ждите указаний.

Она смахнула молодое лицо командира и уставилась в чёрный глянец, высматривая проклятую деревню. И верно. Вместо привычной уже картины неухоженного поля проступили тёмные прямоугольники домов. И кое-что ещё, о чём Эхан не сказал, — не заметили? Не посчитали важным?

Посреди окружённого домами пустого пространства, которое прежде могло быть чем-то вроде деревенской площади, чернел провал. Огромная яма пятиугольной формы. София рывком встала, чуть не опрокинув тонконогий стул, и отвернулась от зеркала, комкая в руках узорную ткань покрывала. Как будто можно было так же запросто повернуться спиной к проблеме, стремительно обретающей совсем иной масштаб. Агда замерла на пороге с двумя кубками и непроницаемым лицом.

— Нашли? — спросила она.

— Сейчас найдут.

Одно хорошо: решение не подпускать других магов Ковена к месту исчезновения оказалось правильным. А всё, что случилось, случилось в один день два месяца назад, и помочь было уже нельзя.

Она уверенно вернулась к зеркалу и снова вызвала Эхана.

— Госпожа Ангаис.

— Идите в Малое Медное и достаньте всех, кого найдёте.

— Достать? — переспросил страж.

— Из ямы. Полагаю, там всё население деревни — и, вероятно, два тела с Ключами Ковена. Сообщишь, когда закончите.

— Понял, приступаем, — не дрогнув, сообщил командир, коротко поклонился и завершил связь.

— Приятный молодой человек, — сказала Агда, подойдя и протягивая Софии кубок. — Вежливый, исполнительный и довольно способный. Зря ты с ним так — мало ли что.

София с отвращением смотрела на вино, в тусклом свете казавшееся чёрным. Она медленно покачала головой:

— Ты прекрасно знаешь, что ничего не случится. Отряду ничто не угрожает, покуда в нём нет никого из Ковена.

Несмотря на хорошее отношение к Эхану Бригте, ей немного хотелось ошибаться.

***

Вечернее солнце на полу общей комнаты, от жара камина клонит в сон. Утопая в слишком мягком истёртом диване, он вертит в руках маленький, почти игрушечный нож, целиком вырезанный из плотной чёрной древесины, — подарок Рыжего. Рыжий потратил на него две недели, хочет сделать второй такой же для Дейма.

Он не успеет.

Матовая, восковая поверхность без единой шероховатости требует прикосновений, не даёт выпустить из рук. Деревянное лезвие остро заточено и режет не хуже стали. Впивается в плоть, красит белую ткань в багрянец.

Шесть минут. Это много, этого хватит…

«Не спеши. Дождись Кристину».

Кристина играет с Селестой в башню, фишки вспыхивают и шипят на столе. Он не вправе её торопить. Но время уходит.

Обжигающе холодные пальцы больно сжимают подбородок, заставляют смотреть в прищуренные зелёные глаза, желтоватые у зрачка, темнеющие к краю радужки. Другая рука такими же твёрдыми пальцами касается его лба, замирает, чуть отдаляется.

Мир опрокидывается. Он — Рыжий, он смотрит в серое небо мёртвыми глазами, прибитый к земле чёрной иглой. Не двинуться, не повернуть головы. Только смотреть на зеленоватый отблеск барьера, на птиц над ним.