Страница 41 из 148
Пир во время чумы.
Улучшил положение, как это не удивительно, Снейп. Он привел мое настроение в относительный порядок, не замедлив с ядовитым смаком обкритиковать творения наших рук со всех сторон.
"Поттер, это хвост слона или хобот?"
"Вообще-то, это носорог, сэр. И это – рога".
"Мерлин великий, какой талант пропадает", – насмешливо сощурился мой профессор Алхимии. – "А это что за уродливый домовый эльф? И почему у него крылья? Только вы, Поттер, с вашим исключительным художественным вкусом могли водрузить такое убожество на самый верх".
"Это ангел, профессор. Он и должен быть на макушке".
"Может, вы еще и осчастливите нас пением гимнов в Рождество?" – Снейп нахмурился.
"Тетя Петуния заставила меня когда-то вызубрить наизусть два или три, но они мне так и не пригодились, а сейчас я уже напрочь их забыл".
Снейп только фыркнул. Он устало растянулся на диване в совершенно неудобной позе, стараясь не облокачиваться на подушки левой рукой – на нее была наложена тугая повязка, смоченная Костеростом. Нам он не рассказал ничего из того, что с ним произошло, но было ясно, что ничего хорошего не случилось. Хоть и с известной толикой раздражения, Снейп позволил мисс Вэл себя ощупать, чтобы она убедилась, что это он, настоящий, живой, хоть и относительно помятый: сейчас на нем осталось всего несколько шрамов, но было видно, что он побывал в серьезных стычках. Зато настроение у него заметно изменилось к лучшему, что было невооруженным глазом заметно каждому, кто хорошо его знал. Язвил он с легким оттенком усталости, точно по необходимости поддерживать имидж злобного мерзавца, но общая расслабленность все же бросалась в глаза. Мне было понятно – что бы с ним ни случилось за это время, сейчас Снейп, наконец, добрел до относительно безопасной гавани и хорошо себя чувствовал в покое тыла.
"Не знаю, как профессор Эвергрин собралась отметить этот праздник, с песнями и плясками или нет, но в любом случае советую на меня не рассчитывать", – небрежно уронил Снейп. Он вытащил из-под себя помятый край мантии и с заметным усилием откинулся на спину. – "У меня свои планы на этот вечер".
"Планы, сэр?" – я поправил сползшую с ветки золотистую птичку.
На кухне что-то с оглушительным звоном разбилось, и послышался сперва виноватый голос Валери, а потом звонкое Репаро Сьюзен. Из коридора что-то испуганно мемекнула Магнолия, тайком пожевывавшая травяные венки на стенах и зарившаяся на гирлянды из омелы и падуба на перилах лестницы.
"Выспаться", - Снейп бросил подозрительный и сумрачный взгляд в сторону кухни. Запах индейки достиг гигантской концентрации; даже обитатели немногих волшебных картин на стенах усиленно принюхивались к нему и, изгибаясь, чуть ли не выпрыгивали из рамок, чтобы заглянуть в дверь кухни. – "И хорошо бы забыть все, что я видел и слышал. Обливиате – и все. Если бы это было возможно…"
"Это было страшно, сэр?" – тихо спросил я.
"Это война, Поттер. Занятие не для глупых мальчишек, которым не терпится спасать мир, а для взрослых людей", - добавил Снейп, испытующе на меня зыркнув. – "На войне нельзя ничего бояться, нельзя колебаться, нельзя воротить нос от запаха разорванных кишок убитого тобой человека, иначе не успеешь оглянуться, как тебя убьют".
"Я уже воевал".
"Вы не видели, как воюют маги, Поттер", – Северус Снейп снова неуклюже завозился, пытаясь подняться. Я протянул руку, желая помочь, но был награжден еще одним свирепым шипом. – "Уберите руки! Я еще не инвалид…"
За рождественским ужином установилось каменное молчание. Сквозняк, гулявший по углам комнаты, тянул пламя свечей в разные стороны под причудливым углом. Елка робко посверкивала из угла хрустальными отблесками погашенных фонариков, точно боясь напомнить своим присутствием о празднике. В отличие от нее громадная индейка мозолила глаза пергаментными оборками на пухлых ножках и завлекательно блестела загорелыми ляжками. От взгляда на нее меня всякий раз передергивало, а Сью расстроенно смотрела то на подбирающуюся к двенадцати стрелку часов, то на меня, уверенная в том, что я считаю ее творение невкусным. Для этого даже не нужно было читать ее мысли. Снейп хмуро возвышался во главе стола, периодически бросая взгляды на Аберфорса, единственного из нас с аппетитом воздающего должное всем угощениям. Рядом с его правым локтем раздавался хруст – Магнолия не отставала от своего хозяина, но время от времени настороженно косила оранжевым глазом на "семейку". Мисс Вэл, кусая губы, смотрела на свою совершенно пустую тарелку. Бокалы звякали случайно, да и то испуганно.
Несмотря на то кошмарное нервное напряжение, которое я испытывал все эти недели, я еще не решил, что буду делать. Но молчание моих уважаемых профессоров меня к тому времени изрядно взбесило. С этим пора было кончать.
"Мисс Эвергрин, вы что-нибудь узнали о Петтигрю?" – на фоне воцарившейся тишины мой голос мне самому показался неестественно громким.
Хедвига, сидящая на каминной полке, испуганно клекотнула и захлопала крыльями.
Валери Эвергрин сидела молча.
"Узнали? Или нет?" – раз решил допытываться, иди до конца.
Она аккуратно сложила салфетку и промокнула ею сухие губы.
"Нет", – лаконично заметила она, не глядя мне в глаза.
Я почувствовал, что закипаю, как чайник.
"Я вам не верю".
Она подняла на меня глаза и… промолчала.
"Вы что-то скрываете от меня?" – я решил быть наглее и настырнее. Так даже лучше.
"Гарри, зачем ты говоришь мне такие вещи?" – ее голос был неестественно тих. Салфетка в ее нервном кулаке превратилась в мятый комок.