Двойное счастье для Лютого

Эти вопросы стрелой пролетали у меня в голове, сея панику в моём сердце за близких и самых родных мне людей, моих родителей.

Куда мне сейчас ехать и где искать моих родителей я не знала. Единственное, что пришло мне на ум, это позвонить моей крёстной и по совместительству подруге моей мамы Алине Сергеевне Черкасовой. Благо её номер был в моём телефоне. Сначала трубку долго не брали, и я снова начала нервничать. Затем я услышала знакомый и родной голос крёстной.

– Алло, – раздался усталый голос. – Слушаю вас.

– Крёстная, это Арина. – Представилась я.

– Арина, деточка! – оживилась она.– Вернулась, слава Богу.

– Да, я вернулась, только ничего понять не могу. Вы можете объяснить, что происходит? – сразу начала с главного я.

– Ох, девонька, – тяжело вздохнула крёстная. – Тут столько всего произошло.

– Где мои родители? – продолжила спрашивать я. – Они обещали меня встретить, но не приехали и трубку не берут.

– Приезжай по адресу, который я тебе скину, и всё узнаешь. – Объяснила загадками она.

– Хорошо, только скинь мне ещё номер такси, потому что я ни одного не знаю. – Согласилась я, поняв, что больше от неё всё равно ничего не добьюсь.

Едва я сбросила разговор, как на мой телефон пришло сообщение с адресом. Не теряя даром времени, я тут же вызвала такси. Благо машина приехала буквально через минут двадцать. Мужчина молча погрузил мой чемодан в багажник. Так же молча сел за руль. В отличие от первого таксиста, он был не многословен. Лишь уточнил адрес, и мы отправились в путь.

– Мы точно по тому адресу приехали? – поинтересовалась я, поняв, что мы остановились у больницы, которой раньше здесь не было.

Когда я уезжала, здесь был заложен фундамент жилого дома. Застройщик собрал деньги с пайщиков, которые вложились в строительство, а затем сбежал. А строительство жилого дома так и осталось в проекте. Надо же, значит, кто-то всё же выкупил этот недострой и построил на месте запланированного дома большую пятиэтажную больницу.

Но сейчас меня это волновало меньше всего. Сейчас был вопрос в другом, почему крёстная скинула мне адрес больницы.

– Куда сказали, туда и приехали. – Недовольно пробурчал мужчина и вышел из машины.

Он достал мой чемодан, взял с меня деньги, а затем молча сел в машину и уехал. Я же достала телефон и набрала номер крёстной.

– Я приехала по адресу, который ты назвала, но тут… – начала объяснять я, но она прервала меня.

– Всё правильно дочка, – ответила она. – Заходи, я тебя встречу.

Я ничего не понимала, видимо во всем этом мне только предстояло разобраться. Поэтому я взяла свои вещи пошла в больницу. Едва я вошла в холл, как тут же увидела крёстную, которая шла ко мне навстречу. Если бы я не знала, что она должна меня встретить, то никогда бы не узнала её. Крёстная из тех женщин, которая всегда следила за собой. Всегда была ухоженная, при макияже и укладке. Сейчас же мне на встречу вышла женщина с убранными в хвост волосами, без макияжа и с тёмными кругами под глазами.

– Крёстная?! – то ли спросила, то ли поприветствовала её я. – Что ты здесь делаешь? Что случилось?

– Беда деточка случилась, беда! – с этими словами она бросилась в мои объятия, и едва оказавшись в них, тут же зарыдала.

Пока она плакала, я понимала, что сейчас ничего от неё не добьюсь. Но я уже прекрасно понимала, что эта беда связана с моими родителями. И чем дольше рыдала на моей груди крёстная, тем сильнее нарастала моя тревога.

– Беда девочка моя произошла. – Она посмотрела на меня глазами, опухшими от слёз.

Было видно, что она плакала, и плакала очень долго.

– Какая беда? Что случилось? – вновь спросила я, стараясь изо всех сил, чтобы не начать её трясти, желая получить ответ.

– Коля и Олеся в аварию попали. Мама твоя на месте погибла, а папа в реанимации лежит, сейчас он в коме. Врачи не дают никаких гарантий…

Она говорила дальше что-то ещё, но я уже ничего не слышала. Внезапно перед моими глазами всё поплыло, сердце пронзила дикая боль. Я почувствовала, как на меня рухнул мой спокойный и налаженный мир, придавив меня своими обломками. В миг, в один я лишилась самых близких людей, моих родителей. Мама, мамочка, ещё вчера я разговаривала с ней по видеосвязи, она улыбалась, говорила что скучает, что ждёт. Я так ждала встречи с ней, хотела утонуть в её объятиях, почувствовать тепло её рук. А сейчас всё, страшные слова: «погибла на месте». А мой папуля, мой милый и родной папуля. Он сейчас лежит в коме, и никто не знает, выживет он или нет. Всё что только что у меня было, в миг перестало существовать.

– Арина, Арина! – я увидела, как крёстная машет руками перед моим лицом, а ещё рядом какой-то человек в белом халате. – Ты меня слышишь, Арина?! – пыталась она докричаться до меня.

– Да, слышу, – с трудом выдавила из себя я.

Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в какой-то палате.

– Что случилось? – оглядываясь по сторонам, спросила я.

– Арина Николаевна, вам плохо стало, – начал объяснять доктор, – мы вас сюда привезли. – Как вы себя чувствуете?

– Не знаю, – я виновато пожала плечами.

Да и как должен себя чувствовать человек, которому сейчас такой страшной новостью пронзили сердце. Человек, которые ещё несколько минут назад и не подозревал, какой страшный удар его ждёт.

– Где мой отец, я хочу его увидеть! – я попыталась в стать, но голова предательски закружилась.

– Арина, дочка, – обратилась ко мне крёстная, – может тебе ещё полежать.

– Нет, – решительно ответила я и, собрав все свои силы, которые почему-то предательски меня покинули, встала с кровати. – Я хочу увидеть моего папу. Отведите меня к нему.

Поняв, что со мной спорить бесполезно, доктор помог мне подняться, и мы пошли к моему отцу. Мы шли по коридору, поднимались на лифте. И чем ближе мы подходили, тем чаще замирало моё сердце.

– Только не долго,– попросил меня доктор, открывая дверь в реанимацию, где лежал мой папа.

Я осторожно вошла внутрь, мой отец лежал на кровати, опутанный проводами как паутиной. Во рту была трубка ИВЛ, в руке капельница, а на груди куча датчиков, которые отмеряли каждый удар его сердца.

– Как он? – спросила я, посмотрев на доктора.

– Плохо, – ничего не скрывая, признался он. – Он в очень тяжёлом состоянии, мы боялись, что он не переживёт эту ночь. Было две очень сложных операции, нам пришлось ввести его в медикаментозную кому.

– Какие прогнозы? – спросила я, скорее не как дочь, а как врач.

– Неутешительные, – снова прямо ответил доктор. – Всё решат несколько дней, если он придёт в себя, значит, это уже будет хорошо, если нет, то вероятность того, что он проснётся, с каждым днём будет снижаться.

Понимая, что мне нужно побыть с папой, доктор похлопал меня по плечу и вышел. А я подошла к папе и, присев рядом с ним, взяла его за руку.

***

Глава 3

– Папочка, папулечка, – прошептала я, держа его за руку. – Папочка, пожалуйста, живи. Не бросай меня, пожалуйста. Ты мне очень нужен.

Я просила папу не бросать меня, просила быть со мной рядом. Говорила, как сильно я его люблю, как скучала по нему, как сильно он мне нужен. Я умоляла, просила, а по щекам ручьями текли слёзы, падая на папину руку. Я надеялась, что он меня слышит, что чувствует моё присутствие. И зная, что я его здесь жду, обязательно очнётся. Я чувствовала, ему просто необходимо знать, что он здесь нужен.

Я не знаю, сколько просидела около папы, но в реанимацию вошёл доктор и попросил меня выйти. Мне очень не хотелось покидать папу, но я сама врач и прекрасно понимаю, что это такие правила. Поэтому я нехотя встала со стула, поцеловала папу в щёку и вышла.

– Арина Николаевна, – вновь обратился ко мне доктор, – я понимаю, что вам сейчас очень тяжело, но я просто обязан вам это сказать. – Начал он и замолчал, видимо подбирал слова, чтобы что-то мне сказать. – В машине во время аварии был не только ваш отец, в ней находилась так же и ваша мама. – Он снова замолчал. – Мне очень жаль, но к приезду скоро она была уже мертва.