Охота на Мясника

— Алло, товарищ генерал, это Шнопак. Вагнер распорядился немедленно прекратить операцию! Немедленно! Это вопрос жизни!

При этом он мог только гадать — услышит ли его сообщение хоть кто-нибудь.

В кабинете генерала Павлова сообщение Шнопака внимательно слушал Мясник. Он не стал брать трубку, чтобы узнать подробности. Они его не интересовали.

Он понял главное — операция под угрозой срыва. Этого не следовало допускать ни в коем случае. Требовались самые радикальные и неотложные меры.

Мясник поднялся и надел длинный кожаный плащ. Проверил как выходит из ножен большой нож с черным зазубренным клинком и двинулся к выходу. На улице его ждали синие "жигули" с заметно проржавевшими крыльями.

Шнопак не был уверен, что его сообщение дойдет до адресата. Что оно дойдет, но не будет выполнено, он и предположить не мог. В любом случае следовало подстраховаться.

Он перезвонил в больницу. К телефону подошел начальник службы безопасности мистера Вагнера. Он сказал, что шеф в коме и связаться с ним сейчас невозможно. Шнопак пришел в полное отчаяние.

Вагнер приказал остановить механизм. Сломать, если не будет другого выхода. Как сломать? Шнопак не находил ответа на этот вопрос. Неожиданно в его голову пришла спасительная мысль.

А почему, собственно, все должен делать он сам? Ведь имеется группа товарищей, которая с удовольствием выполнит за него основную работу. Это те самые люди, которые последнее время довольно успешно вставляли палки в колеса операции Армагеддон и едва не завалили ее совсем. При условии, что Шнопак им поможет, они наверняка добьются успеха.

Он набрал номер приятеля из ФСБ. Тот взял трубку.

— Леша, — попросил его Шнопак, — не в службу, а в дружбу, разыщи мне телефончик Рудакова из внешней разведки. Да, по-моему он сейчас в какой-то частной фирме трудится.

— Рудаков слушает, — бывший резидент сам снял трубку. — Кто? Шнопак? Ушам своим не верю. И что тебе от меня понадобилось?

— Я хочу вам помочь.

— В чем?

— Предотвратить Армагеддон.

В телефонном эфире возникла пауза. Рудаков обдумывал услышанное.

— Подожди, — проговорил он наконец, — я к другому телефону подойду.

В этот что-то плохо слышно.

— Ты все хорошо расслышал. Я хочу помочь тебе и твоим друзьям. А вы должны помочь мне и мистеру Вагнеру. Он сейчас в реанимации. Армагеддон нужно предотвратить любой ценой! Ты понимаешь, о чем я говорю?

Снова пауза. Затем Рудаков продолжил:

— В общих чертах понятно. Хорошо, подъезжай в мой офис. Знаешь где это?

— Знаю, но не приеду. За мной могут следить. Давай лучше встретимся на нейтральной почве. Скажем, в центре ГУМа у фонтана.

— Там сейчас елка стоит, — поправил его Рудаков.

— Тогда под елкой. Через полчаса устроит?

— Договорились. Жди, — Рудаков положил трубку и стремительно направился в гараж, где стояла их кооперативная "нива".

В ГУМ он приехал намного раньше назначенного срока, прошел до установленной в центре елки, недовольно покачал головой — маловата! То ли дело раньше! Потом поднялся наверх и осмотрелся.

ГУМ, или "сарай" на жаргоне оперативников, всегда считался раздольем среди профессионалов. Здесь было удобно как следить, так и уходить от слежки. Но только для профессионалов. Для неумелых дилетантов он превращался в ловушку.

Рудаков неторопливо прошелся взад-вперед, присматриваясь к покупателям. Особенно к тем, кто занимал удобные для наблюдения точки.

Срисовал бригаду оперов, работающих по карманным ворам. Ничего похожего на серьезную наружку не наблюдалось. Значит его разговор со Шнопаком не слушали и на явочном месте их не ждали. Но это вовсе не означало, что Шнопак не приведет за собой хвост.

Так оно и получилось. Шнопак шел по второй, средней линии ГУМа со стороны Ильинки. По галерее второго этажа с двух сторон его сопровождали парни в черных куртках. Ориентируясь на них, вне пределов прямой видимости, на приличном отдалении за Шнопаком двигались еще трое парней явно из той же команды. Шнопак на ходу "кусался", "давил косяка" то есть вертел головой в разные стороны, но слежки не замечал.

Рудаков отошел в сторону, чтобы Шнопак, увидев, не "спалил" его и принялся наблюдать за преследователями Шнопака. Они грамотно расположились по углам верхней площадки, держа объект в поле зрения. Группа захвата внизу спряталась за углом. Между собой неизвестные общались с помощью оперативных раций.

Рудаков думал над тем, как вытащить Шнопака и не попасться самому. Самым простым и доступным выходом было натравить на Шнопака милицию. В отделении Рудаков нашел бы способ связаться с ним.

Шнопак терпеливо прогуливался под елкой, изредка поглядывая на часы. Рудаков снял трубку справочного телефона и произнес:

— Срочное сообщение для милиции. В центре ГУМа возле елки находится торговец наркотиками с партией товара. Он ожидает сообщника, но тот не придет. Наркоторговец может уйти в любую минуту. Его необходимо задержать.

Он повесил трубку и неторопливой походкой направился на соседнюю линию. Оттуда ему была видна норковая шапка Шнопака и часть его дубленки. Неожиданно шапка слетела у того с головы, а туловище резко наклонилось в сторону и выпало из поля зрения.

"Повязали", — определил Рудаков и двинулся наперерез по параллельной линии, чтобы перехватить Шнопака с сопровождающими до выхода из магазина и в то же время не привлечь внимание наружников в черном.

Когда он вышел на среднюю линию и посмотрел с галереи вниз, то не поверил своим глазам. Ни Шнопака, ни задержавших его милиционеров, ни таинственных преследователей в черных куртках нигде не было.

Рудаков бросился по лестнице вниз. Его внимание привлек невнятный шум, который доносился из подвала. Он спустился еще на один пролет и замер.

Один человек в милицейской форме и трое в штатском слабо шевелились, пытаясь подняться на ноги и относительно громко матерясь при этом. Рудаков догадался, что это и есть местная группа захвата. Парни в черных куртках сработали нагло, но оперативно.

Расталкивая покупателей, Рудаков рванулся к боковому выходу в Ветошный переулок, куда могли заезжать машины. Когда он выбежал из дверей, то увидел как чуть дальше резко тронулся с места темно-синий микроавтобус "шевроле". Задний номер машины был совершенно залеплен мокрым снегом или его имитацией.

Люди в черном увозили бывшего помощника президента в неизвестном направлении.

2

31 декабря было у Крюкова любимым днем в году. Он всегда мечтал провести его спокойно, с чувством и с толком, никуда не торопясь, в предпраздничном настроении.

Ему претил обычай советских времен посвящать последний день года решению производственных проблем, не решенных за весь прошедший год прочесывать магазины в поисках шампанского и иных недокупленных к праздничному столу дефицитов или наряжать в последний момент елку.

Он ненавидел манеру прибегать и падать за новогодний стол с последним ударом курантов, с высунутым от усталости и напряжения языком а потом, первого января, с тупой от ночной пьянки и недосыпа головой не то праздновать, не то опохмеляться.

И, тем не менее, именно такая процедура повторялась ежегодно.

Утром 31 декабря Крюков позвонил по телефону, оставленному отцу Николаю похитителями Ирины.

— Ты Крюков? — спросил неизвестный.

— Да. Что дальше?

— Твоя подруга у нас.

— А вы в курсе, сколько по новому кодексу полагается за похищение? — в свою очередь поинтересовался Крюков. — Могу дать юридическую консультацию. Цена обычная — двести долларов.

— Мы ее не похитили, а спасли. Ее хотели убить.

— Я сразу догадался, что вы из группировки Деда Мороза. И что же вы хотите за свой подвиг? Ордена, медали или арбуз от Ленина?