Страница 54 из 88
— Ну и как? Понравилось?
— Никакого удовольствия. Он был мастером спорта по боксу в тяжелом весе. Боксер-тяж — это вообще человек специфический. Если он сумеет своим кулачком попасть в тебя один раз, можешь больше ни о чем не беспокоиться, потому что поднимать и тащить тебя придется кому-то другому. Он пытался приблизиться вплотную, но я ушел нырком и убежал.
Бр-р! Кстати, когда ты вообще дрался в последний раз?
— Да я вообще не любитель… — стушевался Семен.
— Напрасно. Много потерял. Начистить репу ближнему — вот истинный смысл существования и подлинный венец природы. А человек — лишь ступень к ее достижению.
— А если самому перепадет? — скептически улыбнулся Зелинский.
— Ну что же, — философски развел руками Крюков. — Иногда и без этого не обходится. Самому по соплям получить — тоже дело святое. Ну что банкир, поколбасили?
— Пошли, — во вздохе Зелинского не слышалось радости.
Но этот вздох не имел ничего общего с депрессией. Обычная грусть.
Они сели в рябуху Крюкова. Тот покрутил ручку настройки радио.
— Эхо криминальной Москвы, милицейская волна, — пояснил он Зелинскому.
"Внимание, ограбление ночного магазина, — сообщил голос из приемника. — Сообщаю адрес".
— Заглянем? Это совсем рядом, — предложил Крюков. — Какое-никакое а все развлечение. Глядишь — и ночку незаметно скоротаем.
Машину он предусмотрительно остановил за углом.
— Посиди пока, покури, — предложил он Зелинскому.
Магазин располагался в стеклянном павильоне. Возле дверей околачивался чахлый субъект — видимо стремщик. Крюков резко перешел на бег одновременно извлекая из-под куртки обрез.
Стремщик заметил его движение и, вместо того, чтобы дать сигнал хотя бы свистом, рванул в противоположную сторону.
С обрезом наготове Крюков ворвался в магазин. Внутри был всего один бандит, такой же зачуханный, как и его приятель. Но в руке он сжимал облезлый "ТТ". Продавщица и хозяин, оба бледные, трясущимися руками выгребали из кассы выручку.
— Всем на пол! Кооператив СМЕРШ! — Крюков направил в лицо бандиту чудовищные жерла стволов, в глубине которых можно было различить блеск зарядов. — Вам картечь или пулю?
И выстрелил дуплетом. Два выстрела слились в один. Резко запахло порохом. На всклокоченной голове налетчика появился аккуратный пробор.
Он выронил пистолет и пулей вылетел на улицу. К запаху пороха примешался до боли знакомый резкий аромат кала.
— Одно слово — нечистая сила, — пояснил Крюков перепуганной продавщице. — Испортил воздух и исчез.
С улицы вбежал перепуганный Семен.
— Что тут у вас? Почему так говном воняет?
Крюков пожал плечами:
— Подумаешь, уж и пукнуть нельзя простому человеку.
— Это не тот ли простой человек сейчас на улице в фонарный столб лбом врезался? Что ты с ним сделал?
— Ничего особенного, просто выстрелил в наглую рожу, — Крюков помахал обрезом. — Впритирочку по макушке прошло. Думаю, клиент не только обосрался, но и кончил. Рекомендую — самый безопасный секс в мире.
— Ничего себе безопасный! — покачал головой Семен. — А если бы ты его убил?
— Исключено. Патроны шоковые, вместо пули или дроби заряжены водой. Меня их один старый браконьер научил делать. Он такими егерей пугает. Вода по листве бьет — один в один картечь.
Хозяин заведения наконец обрел утраченную было солидность и обратился к Крюкову:
— Послушай, уважаемый, а к тебе под крышу нельзя отойти?
— Нет проблем, — обрадовал его Крюков. — Вот мой банкир. Он тебе номер моего счета скажет. Можешь завтра же переводить бабки.
— Зачем завтра? Прямо сейчас переведу! Только с моей крышей разберись, очень прошу!
— Ты кому платишь? Почему он не охраняет?
— Раньше касьяновым платил. А теперь они куда-то подевались, так полный беспредел начался. Каждый день какой-нибудь козел свои услуги навязывает. А не соглашаешься — вот таких отморозков присылает.
— Нет проблем, если кто еще сунется, запиши его в книгу жалоб и передай привет от Крюкова. Проблем не будет.
Магазин озарился с улицы веселым светом синих мигалок. По лестнице затопали тяжелые подошвы. В распахнувшуюся дверь ворвались парни в сером камуфляже.
— Всем стоять! Не двигаться! Милиция! — заорали они.
— Если милиция, покажи документы. Чего орать-то? — спокойно ответил Крюков.
— Я тебе щас покажу документы!
Начал было один, но напарник хлопнул его по плечу:
— Расслабься, это же Крюков. Крюк, какого хрена ты здесь делаешь?
Ты зачем магазин ограбил? Чистосердечное будешь писать?
— Не докажешь, — Крюков изобразил коллегам неприличный жест. — У меня русских денег с собой — ни копейки. А у них касса от бабок ломится.
— Не успел, что ли? А показания потерпевших?
— Ничего не скажут. Я их запугал. Слушай мою версию. Сюда вошел грабитель, я шел мимо и потребовал, чтобы он прекратил. Он в страхе обосрался и убежал. Вонь чувствуешь? Еще не выветрилась. Можешь занести ее в протокол — это улика. И ничего другого ты не услышишь.
— А где же труп? Или ты хочешь сказать, что он ушел живым? — недоверчиво покачал головой патрульный.
— Я не стал его убивать. Подумал о его старушке-матери, малых детушках и все такое…
— Стареешь, — покачал головой патрульный. — Протокол будем составлять?
— Сам составишь. Запиши данные хозяина и займись работой. В Москве антитеррористическую операцию проводят, а вы болтаетесь тут без дела. Давайте, братцы, валите отсюда на фиг.
Крюков вытолкал патрульных на улицу и вернулся в магазин.
Хозяин ждал его с удвоенным почтением:
— Так вы из ментовки? В смысле из милиции?
— Как ты угадал? — усмехнулся Крюков. — За это разрешаю перекрасить крышу на магазине в красный цвет, чтобы все знали. Слушай, Сеня, а не посидеть ли нам прямо тут? Что-то я сегодня устал, расхотелось мне куда-то пилить. Ара, у тебя подсобка с плитой есть? — спросил он у хозяина магазина.
— Э, зачем подсобка? У меня кафетерий вон за перегородкой! Проходи, садись, дорогим гостем будешь!
— Что-то меня сегодня все посадить обещают? Ну как, Семен, остаемся?
— Я не против, — согласился Зелинский. — Только мне что-то жрать захотелось. Чего-нибудь основательного. Пельмешек, что ли?
— Сейчас мигом сообразим, — заверил хозяин. — Имеются пельмени фирменные, итальянские. Мне их из соседнего ресторана возят. У них свой цех.
— А водка непаленая имеется? — поинтересовался Крюков.
— Обижаешь, начальник! На выбор пять сортов.
— Тащи любую, только чистую — без примесей и подкраски, — распорядился Крюков. — И музычку заряди. Что-нибудь томно-лирическое. Можно классику.
— Классику? — переспросил хозяин. — "Лед Зеппелин" подойдет?
— Лид Цепелин? — переспросил Крюков. — Самое то, что надо. Если можно, второй диск. "Ливинг Ловинг", "Моби Дик" — моя чистая детская любовь.
В процессе насыщения оба почувствовали, что депрессия окончательно отступила, даже из уголков подсознания. Когда в бутылке осталось совсем немного, Крюков спросил Зелинского:
— Слушай, а почему ты не требуешь у меня отчет по своему делу?
— Не хотел мешать. К тому же я не думал, что у тебя уже есть результат.
— Результат есть, — признался Крюков. — Но довольно расплывчатый.
Чего-то я не схватываю.
— Расскажи, — предложил Зелинский. — Может вместе разберемся.
— Механика дела мне ясна, — начал Крюков. — Но меня настораживает одно обстоятельство. Корни, сто пудов, уходят в твой банк. Когда я затребовал по официальным каналам самую безобидную информацию, на меня тут же наехали ребята из одной рядом стоящей конторы и больно надрали уши. Расскажи мне поподробнее о своем банке. Он что, секретный?
Семен помолчал, собираясь с мыслями. За это время Крюков разлил остатки водки и сходил еще за одной бутылкой.
— Отчасти ты прав, — подтвердил его подозрения Зелинский. — Мой банк работает под контролем. Эти ребята подгребли его под себя совсем недавно. Зажали намертво, но мягко. Как плоскогубцами через шелковый платок. Сказали — не пожалеешь. Но я сначала пытался вывернуться. Тогда они через компьютерную сеть влезли на счета моих клиентов и ополовинили их.