Страница 3 из 31
— Тебе придется отпустить меня, — прошу я.
Он отпускает, но продолжает держать руку на моей талии. Я прижимаю свободную руку к панели справа от хранилища, и как только идентификация подтверждается, она отпирается с тихим шипением. Потянув за ручку, я открываю медикаменты, хранящиеся в маленьких стеклянных флаконах, прохладных на ощупь. Они расположены аккуратными рядами и удерживаются на месте металлической стойкой с углублениями для каждого контейнера.
— Что из них вам нужно? — спрашиваю я. Как только протягиваю руку, чтобы открыть ящик, его хватка на мне усиливается.
— Что ты делаешь? — спрашивает он с рычанием в голосе.
— Достаю шприц.
— Поторопись.
Открыв ящик, я беру инструмент и кладу его на стойку, чтобы мужчина мог его видеть. Шприц похож на сложный металлический опрыскиватель из садового шланга, но с кнопкой включения и гораздо круче. На мой взгляд, гораздо лучше, чем обычная игла.
— Что за лекарства вы ищете? — спрашиваю я.
— Что-то, что притупляет эмоции или вызывает чувство эйфории.
Он произносит это с таким желанием, с таким отчаянием. С наркоманами трудно иметь дело, потому что они иррациональны в своем мышлении, но это из-за того, что потребности их тела манипулируют принятием решений.
— Как называется наркотик, к которому вы привыкли? — спрашиваю я.
Он колеблется. Тревожность чувствуется в его в неровном дыхании, а также в напряжении тела.
— Эликсир.
Брэкстон кратко рассказал мне об этом препарате, сказав, что это комбинация сильнодействующих ингредиентов, которые нелегко достать. По словам врача, оно очень дорогое и очень редкое.
— Я не смогу создать подобный препарат, но могу соединить пару антидепрессантов, которые вызывают чувство расслабления и легкой эйфории, — говорю я. — Ты слышал о коваксе? Брэкстон сказал мне, что это один из основных ингредиентов эликсира, и у меня он есть.
— Да, возьми его, — хриплым голосом соглашается он.
Я беру шприц в руку, прохладный металл быстро нагревается в моей ладони. Порывшись в ампулах, ставлю пару из них на стойку, а затем прикладываю кончик шприца вплотную к кончику одной из них. Настройки уже установлены на нужную дозировку, поэтому я нажимаю на кнопку, частично наполняя шприц. Так поступаю с каждым флаконом после того, как мой захватчик осматривает его, и вскоре шприц полон.
— Не желаешь ли ты оказать мне честь? — спрашиваю я, протягивая ему руку.
Мужчина не отвечает, но забирает у меня шприц. За легким шипящим звуком выпущенного из шприца препарата последовал удар его тела о мое. Я борюсь с его весом, упираясь свободной рукой в стойку. Он бросает шприц и тяжело вздыхает. Как только рука на моем горле исчезает, я понимаю, что это ненадолго.
Его сердце медленно бьется о мою спину, а дыхание становится затрудненным. Однако, когда он сжимает меня в объятиях, я очень обеспокоена тем, что сила все еще струится через него.
— Что ты сделала? — рычит он мне в лицо.
Проглатываю вздох, рвущийся наружу. Это Колтон, член совета, представляющий дом Каймар. Я помню, что он приходил за стабилизаторами настроения неделю назад, но Брэкстон ничего не говорил мне о нем, поэтому я решила, что это был обычный визит и весьма рутинный. Однако, когда смотрю на Колтона, то ясно вижу безумие в его ониксовом взгляде. Глаза дравианцев меняют цвет только тогда, когда они испытывают сильные эмоции или состоят в брачном союзе, так что он явно взбешен и переживает ломку.
Или он зол, переживая ломку, и состоит с кем-то в отношениях.
— Я ничего не делала, — отвечаю, наблюдая, как он несколько раз моргает, словно пытаясь прочистить мозги.
— Не лги мне!
— Ты следил за тем, как я набираю каждое лекарство в шприц, — повторяю я, сохраняя спокойствие в голосе. В глубине души у меня все перевернулось. Мне нужно продержаться всего минуту…
— Это был дорик, верно? — Он издает серию проклятий. — Верно? — повторяет он, громче, чем прежде.
— Его используют для снятия стресса у пациентов, — говорю я, наблюдая за его рукой, которая снова скользит по моей шее, натыкаясь на серебряную цепочку, которую всегда ношу.
— Да, но от слишком большой дозы они засыпают.
Я медленно киваю.
— Возможно. — У меня не хватит духу солгать этому мужчине, особенно когда моя жизнь буквально в его руках.
— Ты заплатишь за это, — рычит он.
Он резко отталкивает меня и, шатаясь, направляется к выходу. Я поворачиваюсь, хватаю шприц и набираю в него еще дорика. После чего как можно незаметнее подхожу к Колтону.
Но недостаточно тихо.
Он поворачивается ко мне лицом, и у меня нет времени на колебания. Я прижимаю шприц к его животу и нажимаю на кнопку. Его ониксовый взгляд расширяется, прежде чем чернота исчезает, оставляя после себя неоновый синий цвет. А потом его глаза закрываются, и Колтон падает на пол.
Мгновение я смотрю на него, потом приседаю рядом и прижимаю пальцы к его горлу. Несмотря на то, что вколола ему столько, что хватило бы вырубить лошадь, его пульс все еще ровный. Со вздохом облегчения я падаю на задницу, обнаружив, что кафель очень жесткий.
Что же мне теперь делать?
Я должна немедленно сообщить об этом Брэкстону. Вот что я должна сделать. И все же… В голове промелькнули обрывки недавнего разговора Лии и Морган. Я не пыталась подслушивать, но и не могла не подслушивать. Они не перестали разговаривать ни когда я вошла в палату, ни когда я проверяла показатели Лии на ранних стадиях родов.
— Ты можешь поверить, что совет объявил всех людей и наших детей не гражданами Наджари? — Морган сердито хмыкнула. — Я знаю, что это не дело рук Зейдена. На самом деле он настаивал на том, чтобы мы автоматически получили гражданство, как только выйдем замуж за дравианцев.
— И что теперь? — спросила Лия, ее лицо судорожно скривилось, когда накатила очередная схватка.
— Ну, после долгих дебатов совет решил, что люди могут быть признаны гражданами после выполнения определенного ряда условий. Первое — мы должны поклясться в верности нынешнему предводителю и определенному дому. Это Каймар, да, — королева закатила глаза. — Во-вторых, мы должны родить детей.
— Ну, этот пункт можно вычеркнуть.
Морган покачала головой.
— Так можно было бы подумать, но это должно произойти после свадьбы. — Она погладила свой огромный живот, глядя на него снизу вверх. — Не волнуйся, малыш, никто не назовет тебя бастардом. Я убью их первой.
— Это самая большая куча дерьма, — заявила Лия. — Я боюсь спрашивать, есть ли еще что-нибудь.
— Мы должны состоять в браке не меньше года или в течение полного оборота солнца, доказывая, что мы надежны и являемся примером образцового поведения. И если нарушим хоть одно правило, то выбываем, — заявила Морган, в ее тоне легко угадывалась насмешка.
— В смысле?
— Выбываем из игры. Мы останемся на планете, но без каких-либо прав. Не намного больше, чем пленники.
— Пошли на хрен, — воскликнула Лия, распахнув глаза.
Морган кивнула.
— Представитель дома Каймар, Колтон, сказал, что испытательный срок слишком суровый, но его переубедили. Надо отдать парню должное за попытку.
— Колтон из того же дома, что Зейден и Варек, так что я не удивлена, но рада, что он попытался.
Посмотрев на Колтона, я возвращаюсь в настоящее. Его лицо, когда-то омраченное напряжением и гневом, теперь расслаблено и, как у большинства дравийцев, почти идеально симметрично с аристократической структурой костей. У него сильная линия челюсти, заканчивающаяся заостренным подбородком. Серебристые волосы рассыпаны по полу клиники, и я осторожно касаюсь прядей. Они мягкие и тонкие и, скорее всего, достигают по длине до середины его спины. Я провожу пальцами по кончикам его заостренных ушей, а затем по замысловатым косичкам чуть выше, которые указывают на его статус члена дома Каймар.
Этот ублюдок красив.
После долгих душевных терзаний я решаю, что мне нужно найти Кейда, брата советника. Кейд поможет, а если нет, то я пойду к Брэкстону. По какой-то причине чувствую необходимость сохранить это в тайне среди членов дома Каймар. Брэкстон, хоть и замечательный, но он из дома Манкой, откуда родом большинство медиков. Возможно, он не посчитает нужным действовать тайно, поскольку его преданность принадлежит другому дому.