Дебют

Это была моя первая встреча с Николаем после ночного ужаса бунта. Всё, то время, как я знал, пока я гасил очаги бунта и лазал по лесам вблизи Петербурга, Николай провёл в госпитале.

Стоило мне залезть в экипаж к моим друзьям, как мне чуть не под нос сунули руку с обручальным кольцом на пальце.

— Вот! — радостно вместо приветствия вертела кистью Роза перед моим носом. — Правда, красивое?

Я постарался отвести голову, дабы это самое кольцо не встретилось с моим носом, заметив при этом кривую улыбку моего друга.

— Поздравляю, — продвигался я дальше по сидению от сидящей напротив девушки. — И тебя тоже Николай.

— Спасибо мой друг, — протянул он мне руку для рукопожатия, и как только мы сжали ладони, добавил. — За всё спасибо.

Я посмотрел из-за руки с кольцом мелькающей между нами на князя и улыбнулся ему, разрывая рукопожатие.

— Григорий я так рада, что ты поедешь с нами в лицей. Мы тебе там всё покажем и расскажем. Я уже там была. Там так необычно. — Тараторила без умолку Роза. — Поскольку ты остановишься у Николаши, мы сначала поедем ко мне. Мои родители хотят лично познакомиться с поверенным жениха. Николай, скажи, чтобы мы уже поехали, — резко развернулась на своего жениха Роза.

От такого напора эмоций даже князь Ястрин, который должен был уже привыкнуть к своей девушке, а ныне невесте, шарахнулся от неожиданности в сторону и, высунувшись в дверцу, скомандовал трогаться с места.

Экипаж покатился по дороге, а Николай, захлопнув дверцу, задёрнул шторку на окне.

— Ну, Григорий, — улыбнулся он мне. — Признаюсь, я сперва ни поверил тому, что мне Роза про твою помолвку рассказала. Уж не знаю поздравлять тебя или сочувствовать.

— Ты чего говоришь, — толкнула в плечо своего жениха Роза. — Сочувствовать он собрался. Григорию так повезло. Сам император их помолвку объявил. А они, кстати, так хорошо вместе смотрятся. Выдел бы ты их первый танец.

Я неосознанно для самого себя улыбнулся, смотря на происходящее, от чего мне даже стало казаться, что и не было за моими плечами всех тех кровавых событий и воинских лишений до этого дня.

— Поздравляй Николай, — произнёс я с улыбкой на губах. — Целее будешь.

— Ну, тогда поздравляю, — расплылся он в улыбке, косясь на Розу. — Да, кстати. Крёстная всё организовала. Ваша помолвка была для всех неожиданностью. Понятное дело, что кольца при тебе не было. Я как твой свадебный поручитель передал в дом Полозовых кольцо твоей невесте. Это было ещё зимой.

— Спасибо, — Удивлённо протянул я, смотря на своих друзей.

— Крёстная сказала, что ты перед отъездом согласился вести вместе со мной дела, и стать моим поверенным. Спасибо тебе на этом от нас двоих.

— Да ладно тебе, — отмахнулся я, откидываясь на мягкую спинку сиденья. — Николай, а ничего страшного в том, что я приеду к родителям Розы в таком виде? Я же с дороги.

— Григорий не беспокойся, — вместо Николая заговорила Роза. — Ты же офицер как-никак. К тому же с долгого пути. Да и выглядишь ты солидно. Успокойся. Форма тебе к лицу. Лучше расскажи про свои приключения. Где был, что видел? Много врагов победил?

Я улыбнулся княжне Горлиценой, а перед моими глазами пролетели картины прожитых моментов. Бесконечные патрулирования. Нескончаемые лесные и болотистые пейзажи с их едва заметными глазу тропинками. Скудные походные трапезы, и изнуряющие тренировки во время отдыха. Многочисленные стычки с врагом и каждый раз после этого окровавленные ладони и лезвие сабли.

Практически до позднего вечера мы пробыли в особняке Горлицыных.

Родители Розы, стоило мне ступить на порог их дома, взяли меня в оборот, практически не обращая внимания ни на свою дочь, не на её жениха.

Меня засыпали самыми разными вопросами и темами для разговоров, словно желая узнать всю мою подноготную.

Роза и Николай же только косвенно участвовали в беседах, а когда наши разговоры дошли до моей помолвки с Полозовой, тут уже и я чуть не потерялся. Ведь о семействе аристократов я знал только из мемуаров, фиг пойми, какой давности, а свежими данными кроме тех, что узнал от Марии Павловны, я не располагал.

Ночь же я провёл в небольшом уютном особняке Николая, который находился далеко от центра города, и своим фасадом был весьма неприметен.

Находясь в жилище своего друга, я уже от морального истощения валился с ног, однако мне всё же пришлось около часа провести в беседе с Колей.

В основном разговор вёлся о том, зачем я ушёл от особняка Горлицыных, и выставил всё так, чтобы именно он собрал все лавры.

Я, только устало улыбаясь, объяснял, что хотел, чтобы он стал тем самым героем, которому будет обязан княжеский род. Тем самым увеличив шанс на их с Розой помолвку до ста процентов.

Николай понимал меня, и постоянно благодарил за это, явно испытывая некие угрызения совести за сокрытие правды, кто в конечном итоге был тем, кто их спас.

Когда же мне надоело это слушать, я отвесил князю подзатыльник, сказав при этом, что его счастье и Розы, мне куда важнее каких-то там мимолётных почестей. Да и вот кольцо за меня купили моей невесте, и передали ей. Тоже большое дело.

Так что закрыли тему, а то спать охота, а то завтра ни свет не зоря в дорогу до царского лицея.

А уже с самого утра, заехав за Розой, мы поехали в учебное заведение.

Дорога до царского лицея была весьма длинной, и со слов Николая, на учебной территории мы окажемся только во второй половине дня. Как раз можно будет успеть получить книги, заселится в общежитие, и отдохнуть.

Дабы не стать участником бесконечных разговоров, я практически сразу прикинулся спящим, но сон не шёл. Лишь полудрема с воспоминаниями о прожитых днях переплетались вместе, увлекая меня за собой.

Испарина поднималась от травы, которая достигла в высоту больше метра, создавая невыносимую духоту.

Вдали слышались выстрелы ружей, и отдалённая брань солдат, когда я пробирался с саблей наголо через заросшую лесную поляну.

По пояс мокрый от росы, опутанный паутиной, и весь в репье, я пробирался дальше сквозь траву и опутавший её вьюн.

Из-за вопиющей глупости графа Польнина, который сорвал поимку вольницы Балуева. Решив, что его отряд в одиночку сможет поймать отряд бандитов, где по слухам больше сотни голов, и половина из них имеет представление о родовой силе, привел к тому, что он погубил свыше сорока солдат, а сам чуть не погиб.

Теперь их не взять врасплох, и если не поторопится, то они и вовсе растворятся в этих лесах, и ищи их потом как ветра в поле.