Тени под водой

Как только джип Бена затормозил у дома тёщи, Эмма тут же выскочила на улицу и понеслась по дорожке к дверям. Бену же пришлось тащить её рюкзачок с изображением Тома и Джерри и ещё две сумки вещей, которые могут понадобиться в его отсутствие. Хотя он плохо разбирался в том, что может понадобиться четырёхлетнему ребёнку, он всё же додумался сложить сменную одежду потеплее, любимую игрушку – медведя по имени Чаки, чья голова болталась на последнем издыхании, – несколько книжек и раскраску с карандашами. Эмма так любила рисовать, что все кругом шутили, мол, она родилась с карандашом в руке. Если Эмма рисовала, можно было хоть шею перед ней сломать, она и не обратит внимания. Ещё он запихал в машину пакет с едой, всё, что удалось раздобыть на полках в кухне. Мэри вряд ли обрадуется такому количеству сахара, но Эмма будет счастлива двухдневной диете из кукурузных хлопьев, банки «Nutella» и печенья «Oreo».

Лишь приблизившись к двери, Бен осознал, каким козлом он был. Он даже не подумал о том, что Мэри сама будет убита горем. Что ей самой бы не помешали пару дней отдыха от людей, пару мгновений спокойствия. А он бессовестно перебрасывал на тёщу заботу о ребёнке, который этому спокойствию только угрожал. Но он уже здесь. И он надеялся, что Мэри поймёт его.

Эмма переминалась с ноги на ногу, будто танцуя какой-то танец, о стиле которого можно было только догадываться. «Прости, малышка, что сбрасываю тебя, как какую-то обузу, – подумал Бен, с жалостью глядя на прыгающий помпон на макушке дочери. – Но я не могу иначе».

Пришлось стучать дважды, потому что хозяйка не спешила открывать.

– Бабуля, это мы! Ой, вы не бабуля.

Эмма перестала скакать и с любопытством уставилась на Эвелин. Вот чёрт. Бен совсем забыл о том, что она в городе. Конечно же, она остановилась у матери, не снимать же ей номер в отеле, когда две спальни пустуют.

Их встреча в участке осталась смазанным пятном на страницах памяти. Для него Эвелин Хартли была лишь призраком, рассеянным сгустком прошлого, на который ни взглянуть, ни потрогать. Он не перебросился с ней ни словом в морге, не удостоил взгляда и в кабинете Джеймса. Но теперь им придётся поговорить.

– Эм… Эвелин? Ты не могла бы позвать Мэри?

– Я её внучка! – Весело защебетала Эмма.

Бен боялся, что встретит вспышку ненависти. Что Эвелин накинется на него, вспомнит всё, что их связывало, и всё, что было разорвано. Но бывшая жена не отрывала своих серых глаз от девочки. Эмма её заворожила, как дудочка факира – кобру. Бен только сейчас осознал, что это была их первая встреча – тёти и племянницы. Грейс так мечтала, чтобы это когда-нибудь случилось, и вот, когда долгожданное знакомство состоялось, она уже не может ничего видеть. Разве что с высоты птичьего полёта.

– Ты не знаешь? – Придя в себя, убитым голосом спросила Эвелин. – Маме стало плохо, скорая увезла её два часа назад.

– Боже! Как она?

– Бабушке нехорошо? – С неподдельным страхом спросила маленькая девочка.

Стоило быть более осмотрительной в присутствии ребёнка, поэтому Эвелин состроила лживую улыбку и протянула:

– С твоей бабушкой всё в порядке. У неё просто закружилась голова. Беги в дом, а я пока поболтаю с твоим папой.

Как легко было разволновать ребёнка. Впрочем, так же легко, как и успокоить. Эмма просияла, выхватила свой рюкзачок из рук отца и умчалась в гостиную прямо в ботинках, тут же плюхнувшись на диван.

– Дело ведь не в головокружении? – Обеспокоенно спросил Бен. Ему было неловко и до одури странно вот так просто разговаривать с женщиной, которую он оставил шесть лет назад. Будто они были частью одной большой семьи.

– Сердце прихватило, когда твой брат сообщил о Грейс. Я только что разговаривала с медиками по телефону. Маме лучше. Она пришла в себя и задаёт слишком много вопросов. Я как раз хотела ехать к ней…

– Прости. Мы свалились как снег на голову.

Лучшего определения и не придумаешь.

– Слушай, Эвелин…

– Если ты начнёшь говорить о том, как тебе жаль, то не стоит.

Бен согласно кивнул. Никакие слова не смогут расхлебать ту кашу, что он заварил давным-давно.

– Я хотел оставить Эмму Мэри. Нужно немного… поправить голову. – Бен замялся и не решался озвучить просьбу. – Но раз такое дело… мы, наверное, пойдём. Эмма! – Окликнул он дочь, просунув голову в дверной проём.

– Оставь её со мной. – Неожиданно для них обоих отозвалась Эвелин.

– Ты шутишь?

– Нет, я вполне серьёзно. Понимаю, ты можешь не доверять мне. Но она моя племянница. Я позабочусь о ней. А тебе надо время… поправить твою голову.

– Вау… Эвелин, это… спасибо!

Бен не ожидал, что его бывшая, устроившая настоящий скандал во время развода, влепившая пощёчину сестре и от ненависти сбежавшая так далеко, может проявить снисхождение по отношению к нему.

– Мы съездим к Мэри в больницу. Думаю, Эмма будет рада навестить бабушку. Ты ведь скоро вернёшься?

Бен кивнул, не желая раскрывать всех карт. Он в очередной раз врал в лицо этой женщине.

– Эмма, милая, – Бен заглянул в гостиную, где малышка самостоятельно включила мультики на телевизоре и не отвлекалась от экрана. – Папе нужно уехать.

– За мамочкой? – Тут же оживилась Эмма. Хвостик на её макушке подпрыгнул вместе с ней.

Бен не стал отвечать. Он чувствовал себя матёрым секретным агентом, ловко обходящим лазерные ловушки из неуместных вопросов.

– Ты пока побудешь с этой милой женщиной, хорошо?

Эмма заглянула за спину отца и рассмотрела Эвелин с ног до головы.

– А кто она?

– Твоя тётя, Эм.

– Та самая, к которой поехала мамочка?

Бен побеждённо вздохнул.

– Нет, милая. Это сестра твоей мамы, её зовут Эвелин.

– Эвелин?! – Эмма задохнулась этим именем, спрыгнул с дивана и подбежала к незнакомке. Её глазки поражённо хлопали, такие же серые, как у них с Грейс.

– Так вы та самая Эвелин? Тётя из большого города? Мама столько рассказывала о вас!

– Правда?

– Честно-честно! Говорила, что вы были лучшими подружками, прямо как мы с Мередит!

Эвелин не могла поверить своим глазам и ушам. Грейс рассказывала дочке о ней! Не о злобной ведьме, которая ударила её по лицу. А о ней. Сестре, лучшей подруге, которыми они были больше двадцати лет. Грейс сделала всё возможное, чтобы племянница знала Эвелин, как добрую тётушку из большого города, которую здесь любят и ждут.

Слёзы подступили к глазам, особенно, после того, как Эмма обхватила её ноги своими ручонками и прижалась всем тельцем.

– А можно мы тоже с вами станем лучшими подружками, как вы с мамой? – Наивно спросила девочка с такой надеждой, что даже стены дома сжались от жалости.

– Конечно! – Эвелин присела на корточки, чтобы быть вровень с Эммой и провела пальцами по её нежному личику. По коже, где искрились ямочки от улыбок и ещё не скоро появятся морщины от горя. – Я бы тоже хотела подружиться с тобой, Эм.

– Так мамочка зовёт меня!

– Правда? Можно я тоже буду тебя так называть?

Эмма на миг задумалась, приставив пальчик к надутым губкам, будто это был вопрос на миллион долларов. Эвелин не хотелось встревать во что-то общее, что было между Грейс и её дочерью, поэтому она заискрилась от счастья, когда Эмма деловито произнесла:

– Пожалуй, ты можешь звать меня Эм. Мы ведь теперь подруги.

Бен оставил сумки прямо в гостиной, мечтая поскорее сбросить хотя бы одну ношу со своих плеч. У выхода он обернулся к Эвелин и искренне сказал:

– Грейс не переставала любить тебя и надеяться, что ты вернёшься. Что простишь её. Она пересказывала все истории из вашего детства, только бы не забыть. Чтобы Эмма знала тебя так же, как знает она. Спасибо, Эвелин. За… всё. И извини меня. За всё.

Он не стал дожидаться ответа и в несколько шагов оказался около машины. Завёл мотор и сорвался с места, словно хотел сию минуту оказаться за сотни миль от этого места. Вздохнув, Эвелин вернулась к племяннице и ещё долго наблюдала за тем, как увлечённо девочка смотрит в экран телевизора. Заливисто хохочет, запрокинув голову назад. Прямо как её мама когда-то.