Хумор

О ДИСЦИПЛИНЕ.

Все восьмидесятые годы прошлого века я работал в одном НИИ. Замечательное, скажу я вам, заведение было. Воли там внутри было больше, чем снаружи свободы. Ученые, прихлебатели, карьеристы, бездельники, стабильные зарплаты и хорошие премии – чем не жизнь! А еще дни здоровья с шашлыками и напитками, в числе которых лидировал разведенный спирт, которого у нас было хоть залейся, выезды в колхозы и на плодо-овощную базу, путевки, субботники, дежурство в добровольной народной дружине, коллективное отмечание всех и вся праздников, от дней рождений до Первого мая, причем этот, как и другой похожий праздник, отмечался дважды – коллективно накануне и в колоннах демонстрантов. Ну и потом дома, конечно.

Но каждому кайфу время от времени начальство хочет положить конец, я бы даже сказал КОНЕЦЪ. То есть твердо, жестко и бескомпромиссно. Мол, работать надо. На что я могу справедливо возразить – а неча было развращать!

И однажды – но не в первый и не в последний раз! – нам назначили нового начальника, призванного следить за нашей дисциплиной.

ЯЙЦА.

Какие бы то ни было атеистические или, наоборот, сугубо религиозные мероприятия ни проводились среди нас, предрассудки, суть, языческие воззрения, атавизмы и приметы неистребимы. Черная ли кошка через дорогу перебежала, чихнул ли кто вслед, баба ли с пустыми ведрами навстречу – чур меня!

Но это – веками. Святое. А сколько же новых страхов и поверий рождается чуть не ежедневно. Реклама и статьи в специализированных журналах тому ну очень способствуют.

И слухи тоже. Народная молва. Народная медицина. И – плодятся их жертвы.

Нет, если у хирургии или акушерства они есть, то отчего бы им не быть у народного, традиционного лечения? Им – быть! И я – был. Жертвой. Впрочем, скорее, жертвой собственной любознательности.

В рекламе и народе про перепелиные яйца говорят три вещи. Первое – они здорово способствуют мужской потенции. Второе – они невероятно вкусные и полезные. И третье – в них никогда не бывает сальмонеллы, поскольку температура перепелок на пару градусов выше той, при которой эта гадость погибает, в отличие от кур, в яйцах которых сальмонелла чувствует себя весьма комфортно.

Из всего этого следует, что перепелиные яйца можно и даже нужно – смотри пункты первый и третий – пить сырыми.

Сколько раз я их видел на прилавке – не счесть. Но как-то все рука не поднималась купить. Но однажды, зайдя в магазин вместе с женой, а многим известно, как женщины – с чувством, толком и расстановкой, ходят по магазинам, мужиков это страшно выматывает, – вдруг в очередной раз увидел и решился. Деньги, в сущности, небольшие, так отчего бы и не попробовать?

Пришли домой, и я чуть ли не сразу вскрыл штуки три или четыре и выпил. Жена отчего-то отказалась. Правду сказать, ничего особенного я не почувствовал. Яйца как яйца. Разве что маленькие и пестрые. Оттого, может, что я не гурман. Впрочем, меня это не особо расстроило. Мало ли о чем говорят «Ах!», а, попробовав, понимаешь, что особо восторгаться, в общем-то, и нечему.

Нет, если кому-то нравится и идет на пользу – нет вопросов! Никакой антирекламы я делать не хочу, тем более, не исключаю, речь может идти всего лишь о совпадении. Пусть трагическом, но все же.

Вечером, кажется, не то от голода, не то ради шутки выпил еще столько же.

Классно пошутил!

И меня понесло. Не в том смысле, как писали классики, «Остапа понесло». Речь не о речи. Речь о стуле. Не о том, на котором сидят, то есть при этом, как правило, все же сидят, если успевают сесть. В общем, я именно что успевал. Еле-еле. И это при том, что я живу в городской квартире и до унитаза мне из любой точки моего жилья всего несколько метров. В пересчете на бег – секунды. В пересчете на, извиняюсь, понос – мученье.

Нет, решительно невозможно описать такое состояние человека, пользуясь одним лишь орфографическим словарем русского языка.

Я срался. Жестоко и бескомпромиссно.

За сутки – я подсчитал! – я «дружил» с унитазом двадцать шесть раз! Днем ли, ночью ли – все едино. Уж и не ел ничего, кроме активированного угля и черствого черного хлеба. Температура, слабость, но все это меркнет перед позывами. Это выматывает больше всего. Представьте, что стоит встать – нет, вскочить! – ночью раз пять-шесть. При этом каждый раз засыпаешь со страхом как бы во сне не обосрамиться. Ведь всегда на грани! Разведчик во вражеском логове чувствует себя куда комфортнее.

Анализы показали – сальмонеллез. Откуда? Не иначе как от верблюда, с которым я в последний раз более или менее тесно общался лет двадцать тому назад. Дело дошло до того, что я не смог съездить за гонораром и присутствовать на собственном творческом вечере в ЦДЛ, который пришлось отменить. Перерывы между «походами» воспринимались как блаженство. Как отдых после тяжелого труда. Но потом – ох!

Поведав свою историю моему приятелю, директору того самого магазина, где была произведена трагическая покупка, в ответ я получил недоуменное пожатие плечами и сентенцию «Такого не может быть» (См. п. 3).

Но мы в семье ели все одно и то же. Кроме того, кто «пошутил».

Так что, врет молва? Врет реклама?

Ох, на святое я не замахиваюсь.

Может, порча какая, а? У кого бы спросить? Что б уж наверняка.

А оставшиеся яйца я выбросил. Мне они не помогли (см. пункты первый, второй и третий).

Ну а мораль, спросите вы. Какая мораль-то? Не хочешь срамиться – думай, прежде чем чего-то съесть.

О СТРАХЕ.

Нет, наверное, человека, который ничего бы не боялся. Индивидуум с нормальными рефлексами по определению должен время от времени испытывать это чувство, потому что оно заложено в самой природе сапиенса, как, впрочем, и у любого животного, ибо именно чувство страха, направленное на самосохранение, помогает выжить.

Было мне лет шестнадцать или семнадцать, когда я в очередной раз оказался на Кавказе в поселке Загедан, где у нас был базовый туристический лагерь, откуда мы периодически совершали вылазки по окрестностям, порой по нескольку дней, а потом, по завершении, тоже в течении нескольких дней своим ходом, с рюкзаками, по горам добирались до озера Рица.

Полагаю, что это был уже третий мой выход в горы – каждый больше месяца, – так что я был уже вполне опытным в этом смысле парнем, знал, что такое подъемы и спуски, перевалы и осыпи, высота и снежник.

Кстати скажу о красоте гор. Пока ты находишься в покое, на отдыхе, все это воспринимается в полный рост. Но когда, вывалив язык на плечо, придавленный рюкзаком, вполз на некую верхнюю точку, с которой все эти красоты можно видеть панорамно, как то показывают в телевизоре, честно скажу – не до охов и ахов. Сил на это просто не остается. В такой момент очень важно, чтобы некто старший дал команду типа: «Любоваться!».

К этому времени я уже усвоил некоторые премудрости горного туризма, поэтому такие команды давал если и не всегда, когда следовало, то хотя бы иногда. Без этого, как я знал из собственного опыта, впечатлений от окружающей красоты у большинства из нас просто бы не было. Да вы посмотрите на обычных гидов, водящих экскурсантов хоть по музею, хоть по городу. Ведь без них, без их фельдфебельских команд, красота окружающего мира для профанов просто бы не открылась, хотя, стоит признать, иногда их настойчивые рекомендации просто бесят. Кстати, пару раз я, и так неплохо зная Москву, садился в экскурсионный автобус с тем, чтобы мне именно показали.

Итак, Кавказ. Загедан.

Поселок стоит на подошве одноименной горы, ниже – горная река Лаба, холодная до жути даже в самую жару, с быстрым течением и форелью в ней. Просто для иллюстрации сказанного приведу пример того, как мы в ней купались.

С одного берега на другой перекинут подвесной мост метров до ста длиной. При каждом шаге по нему он раскачивается, так что приходится постоянно держаться за перила из металлического троса, из которого торчат железные «волокна» – проще говоря проволока, пораниться о которую ничего не стоит.