Страница 16 из 77
— Я буду скучать по тебе, — хныкнула она. — Когда ты сбежишь?
Инграм поставил её на ноги и прижал к себе:
— Завтра, сестричка, как раз удобный случай. Мы достигнем восточной границы, а там я расскажу всё отцу и полечу дальше.
Кайа разревелась. Так вот зачем Инграм пришёл к ней — попрощаться! Брат не отталкивал и не сделал вид, что ему надо срочно куда-то. Терпеливо дождался затишья и сказал ровным голосом:
— Всё? Ты как будто меня проклинаешь и не хочешь дождаться, — он сурово цыкнул на начавшееся “Я? Я тебя не проклинаю!..” — Цыц, я постараюсь вернуться быстрее, через полгода, так и быть. Не вой! Полгода быстро пролетит. Ты как раз получишь свою первую жертву, у тебя прорежутся малюсенькие крылышки, вот здесь…
Инграм пощекотал сестру за бока, а потом снова обнял и заговорил серьёзно:
— Вот когда прилечу, тогда и поговорим, малышка… А сейчас мне нужно приготовить кое-что в дорогу. Матушка велела зайти к ней, а я у тебя задержался.
Кайа, уткнувшись в грудь Инграма, пыталась запомнить его запах.
— Давай-ка прощаться, я к тебе утром загляну, если спать не будешь, обнимемся ещё раз.
— Не заглянешь!
— Обещаю. Ну? — он отодвинул её от себя, и отёр мокрое лицо шершавой ладонью, впитавшей глубинную соль океана. — Что тебе привезти?
— Ничего, — буркнула она, сглотнула, набираясь смелости, и подняла лицо. — Если ты завтра улетаешь, останься сегодня со мной!
— Кайа!
— Почему нет?!
— Я тебе уже сказал: пока ты не получила Тьму, никаких разговоров об этом!
— Тогда просто поцелуй! По-настоящему! Не можешь быть моим первым мужчиной в постели, стань первым в поцелуе!
— Ох, Кайа, заноза! — Инграм покачал головой, зная упрямство сестры. — Обещаешь не приходить ко мне сегодня?
— Если поцелуешь…
Инграм не торговался больше, ибо и впрямь потерял много времени. Решение лететь на другой край Всемирья сегодня вдруг окрепло, он уже и сам не знал, почему. Некий Зов Тьмы ему приказывал сниматься с места и бежать, не оглядываясь назад, будто здесь, у самого Сердца Тьмы, родилась опасность, неотвратимая и грозная.
Он приподнял когтями лицо сестры, приоткрывшей губы, и коснулся их, раздвигая языком. Кайа оказалась совсем неопытной. Даже неуверенная в себе Солвег к получению Тьмы умудрилась найти учителя по поцелуям, и первый раз случился так бурно, что Инграм впал в священный экстаз, его просить не пришлось — сам сорвал с Солвег одеяние. А может, просто был слишком юн? Да, в неопытности Кайи таилась своя прелесть, но, к сожалению, она не возбуждала…
— Понравилось? — спросил, разрывая поцелуй.
Девушка прислушалась к себе:
— Какой-то он мокрый… Но я запомню его как самый прекрасный поцелуй! Ты вернёшься, и тогда… — слова застряли из-за кома в горле. “Я смогу тебя удивить” — эти слова не были сказаны. Инграм понял двусмысленность по-своему.
— И тогда ты уже будешь взрослая. Всё, Кайа, тёмной тебе и мягкой ночи. Отпусти меня… Умница!
Он чмокнул сестру в лоб, развернулся к террасе, быстро преодолел расстояние до края и упал камнем вниз, распахивая крылья. А потом взлетел и в полёте обернулся: Кайя стояла у края террасы, и Аша держала её за шиворот, чтобы слишком эмоциональная хозяйка не шагнула в пустоту проверить — успеет её поймать брат или нет.
— Не проспи! — крикнул Инграм на прощание.
И… она проспала! Долго ворочалась, плакала о потере. О себе, такой несчастной и всеми забытой. Она была почти что рабом, только имеющим право свободно перемещаться по дворцу. Потом мысли перетекли к сероглазому Дыву и его отросшей бороде, в которую во сне отчаянно хотелось вцепиться. Где-то далеко кричала исступлённо Марна — взаправду или во сне, Кайа не смогла бы сказать, витая в своих жалостных дрёмах. Под утро приснился рыжий малериец и его улыбка, сдержанная, но тёплая одновременно. Перебрав в голове все впечатления и мысли, Кайа, наконец, провалилась в то состояние, когда разум отпускает, и проснулась от лёгкой тряски.
Аша металась рядом.
— Что случилось?
Матушкина защита замерла. Кайа прислушалась к ощущениям: кровать, и правда, дрожала. Девушка соскочила на пол, слегка ходивший ходуном. Значит, гвыбод диких увидел правильно: что-то во Всемирье случилось, раз волна дошла до Фрейнлайнда. Не хватало, чтобы Сердце Тьмы проснулось… Хотя… Кайа улыбнулас: может, только этого ей и не хватало — глядишь, под шумок, дар быстрее бы в неё проник.
На террасу приземлилась Солвег:
— Ты проснулась? Матушка прислала за тобой, боится, что ты с ума от страха сходишь. Инграм с отцом улетели… Ты не знала, что Инграм улетел надого? Ах-ха-ха-а! — Солвел залилась хохотом, видя растерянное и расстроенное лицо сестры. — Собирайся, матушка нас ждёт. Аша, помоги ей, у слуг паника, и твоя служанка воет, сдурела от страха.
Кайа поплелась к кровати, возле которой была брошена как попало одежда, подняла её и натянула. Тень засновала, помогая застёгиваться. Трясти пол перестало, словно ничего не было, и Кайа повалилась на кровать:
— Не хочу никуда идти!
Что-то кольнуло в бок, и рука вытащила цветок с нераскрывшимся бутоном. Кайа улыбнулась, сразу появились силы: Инграм не забыл, залетал к ней, а она храпела, наверное, как тот пьяный стражник в темнице.
— Ох!
— Всё, высказалась? — скучающим голосом отозвалась Солвег. — Не хочешь одеваться, я тебя раздетой потащу, пусть все слуги твои голые ноги видят.
— Иду! — пробормотала Кайа, ускоряясь. Дело было не в угрозе Солвег. Если трясло весь Фрейнлайнд, то что почувствовали пленные карамалийцы? Надо срочно их проведать!
***
Из-за отсутствия супруга королеве Отилии пришлось заниматься его делами. Непредвиденное землетрясение, случившееся впервые за несколько сотен лет, могло принести немало ущерба, поэтому Отилия призвала дочерей на помощь. Сначала она планировала облететь дворец, придирчиво осмотреть его, нет ли где угрозы обвала, затем с Улвой отправиться на восток столицы, до первой горной цепи, а Марне с Солвег поручила ближайшую южную, с портовой пристанью, и западную площади, прилегающие к столице.
Кайя неуверенно заикнулась про рабов: как они там, не обвалилось ли где — и матушка рассеянно согласилась.
— Хорошо, дорогая, вы с Гораном осмотрите дворец изнутри, начиная с нижнего яруса. Итак, девочки, за работу!
Не теряя времени, имеющие крылья упорхнули, а Кайя чуть ли не вприпрыжку понеслась вниз, пока не вспомнила про Дыва; предложила Горану взять с собой переводчика на всякий случай. Секретарь короля, подумав, согласился, но по пути отдал ещё несколько распоряжений, так что в темницу в итоге спускалось несколько фрейлеров, включая учителя Вилфреда.
Внизу, кажется, всё было в порядке, если не считать нескольких камней в кладке, раскрошившихся или вылетевших из стены. Рабы действительно были немного напуганы, Дыв их успокоил и обратился к Горану от имени рабов с просьбой разрешить совершить омовение после пыльной встряски. Такие вопросы отцовский помощник не мог решать без дозволения своих хозяев — повисла короткая пауза, в которой Дыв явно был недоволен, но опустил глаза, чтобы спрятать эмоции, а Горан уже раздумывал, осмотреть ли соседний коридор, ведущий к утёсу с северной стороны дворца или же закончить со всеми помещениями внутри. Злой голос юной принцессы заставил суровых мужчин обернуться на неё и воззриться удивлённо сверху вниз.
— В отсутствие моего отца, Его величества Асвальда Второго, и по поручению моей матери Её величества Отилии я, Её высочество Кайа бескрылая, уполномочена принимать все решения по возложенным на меня обязательствам! Приказываю немедленно отправить всех рабов в купальню, накормить, а во время их отсутствия убрать их клети!
Горан прищурил миндалевидные глаза, похожие на отцовские, приблизился через образовавшийся коридор к мелкой принцессе и иронично поклонился:
— Боюсь, что этот приказ, Ваше высочество, выходит за рамки поручения Её величества королевы Отилии, данного в моём личном присутствии.