Страница 14 из 19
– Этого не может быть, потому что, этого никогда не может быть. – оцарапанные пальцы Кучкина сами по себе схватили невесомый клочок. – Глупости и дурости! Вампиров не существует в природе. Живые мертвецы – нонсенс по определению. Но, тогда кто? Кто столкнул меня со ступеней и чье белое лицо я успел рассмотреть в миг своего падения с этого Олимпа?
– Господин специалист? – громко голосящий пенсионер Дохлик, с огромным трудом ковыляющий вверх по лестнице, обозначил себя при помощи потертой шляпы, не иначе, как стащенной обратно с оленьих рогов. – Господин Кучкин, вы почему молчите и не изволите отзываться? Как вам не стыдно? Разве можно столь неуважительно относиться к почтенным сединам и преклонному возрасту?
И, вынырнув из полутьмы, вытаращив глаза и икнув от испуга, многоуважаемый коллекционер древностей, поспешно ухватился за сердечную сторону груди – в глазах Дохлик плескалась откровенная паника и страх.
*
– Я вас предупреждал! – картинно заламывая руки, стеная чайкой, метался по пыльно-контрольной полосе Афанасий Анатольевич. – Не шутите с силами Тьмы! Вы не вняли. Вы усомнились. Вы пренебрегли моими советами. И, результат? Каков результат, я вас спрашиваю? – допытывался дотошный Дохлик. – Вас едва не загрызли.
Аполлон Михайлович вяло отмахивался, не принимая вопли клиента близко к сердцу. Кучкин был занят – он рассматривал свою страшную находку.
Клык?
Пожалуй, он обнаружил вампирский клык, спокойно себе валявшийся на полу, прямо под ногами той самой девицы в игривых кудряшках.
Клык сохранился плохо – кудрявая топталась по нему каблуками, но ничем иным, кроме странного зуба, эта штуковина, обломанная и, перепачканная во что-то красное и липкое, быть не могла.
Кучкин плохо разбирался в стоматологии, особенно, в стоматологии вампиров. Пенсионер Дохлик, едва взглянув на страшную находку специалиста, выводы сделал поспешные, но однозначные.
– Клык вампира, одна штука. Принадлежит, как и ранее найденный, женской особи этого вида.
По всей видимости, разумеется, если принять на веру слова перепуганного Афанасия Анатольевича, в доме завелся вампир, женщина-вамп, решившая открыть сезон охоты на боязливого и безобидного пенсионера.
Чем и как провинился Дохлик перед потусторонней сущностью, неясно, но клиент пребывал в отчаянье и требовал от Кучкина немедленных и решительных действий.
Кучкин с некоторым удивлением рассматривал себя в зеркало – страх и дичь! Мало того, что тщательно вычищенная куртка и нарядный шарф превратились в нечто неприличное, так и на лбу обнаружился отпечаток чьего-то ботинка, на щеке – царапина, а на шее, которую, о ужас, перестал защищать теплый шарф, брызги красной жидкости непонятного состава.
– Чего тут непонятного? – удивился Дохлик, в голосе которого отчетливо звучали панические нотки. – Эти брызги – чья-то невинная кровь! Она стекала с чьих то клыков. Вас определенно пытались сожрать. Загрызть и превратить в упыря. В труп! Живой! Мертвый! А, потом, они придут за мной. Какой кошмар! – и Дохлик, рухнув в кресло своим тощим задом, замер, спрятав лицо в скрещенных руках.
– У вас, хотя бы, тотем имеется. – проворчал недовольный Кучкин, не представляя себе, как можно в подобном безобразном виде выйти в люди. – Тот самый, племени юмба-мумба.
– Юмбаинути. – поправил приглашенного специалиста пенсионер, любивший точные и строгие определения. – Но, тотем – один, а нас двое. Что же делать? Как поступить?
– Я спасу себя сам. – заявил Кучкин, мужественно отказываясь от шаманской защиты. – К тому же – меня охраняет Тяпа.
– Как не вовремя нас покинула мадемуазель Гололупенко. – почти натурально всхлипнул Дохлик, плюхаясь задницей на контрольно-следовую полосу, пролегавшую через тумбочку. – Я читал в прессе о том, – имеется в виду скандально известная городская газета «Свекруха», что мадемуазель Гололупенко повысила свой рейтинг и приобрела новое звание – Повелительница зомби. Может быть, в виду своих многочисленных талантов, она и с вампирами могла бы управиться одной левой? Ведь, кто такие есть они, вурдалаки? – задался вопросом пенсионер-коллекционер, жалобно посматривая на Кучкина, который все никак не мог найти силы и отлипнуть от зеркала. – Вурдалаки – суть есть мертвецы, только живые. Те же зомби, а госпожа Гололупенко – их повелительница. Как она не вовремя решила бракосочетаться, менять фамилию и пускаться в свадебное путешествие.
– Да-да. – неопределенно поддакивал Аполлон Михайлович, усиленно очищая собственную шею от, содержавшей гемоглобин, жидкости.
Жидкость стиралась плохо и неохотно.
Кучкин морщил лоб, активизировав мысленный процесс – его, что, на самом деле, кто-то облил кровью? Краской? Но, с какой целью – запугать или загрызть?
Аполлон пыхтел от возмущения – как посмели? Новый шарф и чистая куртка! Кровь плохо отстирывается и ему придется обращаться в химчистку. Непредвиденные расходы! Мало ему Тяпы и его отменного собачьего аппетита. Задатки, знаете ли, на заборе не растут и на счет сами по себе не падают.
– Вы – мужественный человек. – польстил специалисту пенсионер Дохлик. – Я – нет. Я так ценю, что вы взялись меня защищать. Может быть вы останетесь на ночь? Могу предложить вам это кресло..
– Н-не надо! – содрогнулся Кучкин, разглядев упомянутый предмет мебели и быстро отскакивая от него в сторону.
Кресло представляло собой, не иначе, как орудие пыток – узкое, вытянутое ввысь, оно громоздилось седалищем на четырех тонких ножках и все седалище было утыкано острыми гвоздями, торчащими заостренными концами из этого самого седалища. Хищные кончики блестели в свете электрической лампочки и приглашали специалиста присесть.
– Уникальная вещь. – гордый Дохлик поторопился подтвердить самые худшие предположения приглашенного специалиста. – Стул индийского йога. Эксклюзивный вариант, выполненный из натуральных материалов. Раритет, но, чего не сделаешь ради сохранения душевного спокойствия? Надеюсь, вы его не испортите при эксплуатации? Мы положим сверху подушку и…
Представив себе, как он, раскорячившись, пытается вздремнуть на этом, с позволения сказать, «Прокрустовом ложе», Кучкин содрогнулся, цыкнул и поспешно начал пятиться к выходу.
– Ни в коем случае! – панически вскрикнул он, удачно преодолевая еще одну контрольно-пропускную полосу. – Нас не простят за варварство. Раритет должен содержаться в надлежащих условиях и не унижать себя всякими там подушечками. Меня отлично устроит моя собственная постель.
Двери квартиры Дохлик распахнулись и, исторгнув из собственной, отнюдь не атлетической груди, вздох облегчения, Кучкин вывалился на лестничную площадку.
– А, как же я? – раненой чайкой простонал пенсионер.
– Вы – отлично. – избавившись от навязчивого аромата, источником которого являлся пакет, содержащий протухший гемоглобин, коим пропиталась вся квартира предполагаемой жертвы вурдалаков, Кучкин вздохнул полной грудью, расправляя плечи. – Заприте двери, завесьте окна и в изголовье положите ту самую волосатую штуку со стены. Она убережет вас от зла.
– А, вы? – глаза профессора философии щурились от боли – такой молодой парень. Он обречен без защиты и беспомощен перед исчадиями ночи.
– Я позвоню вам завтра. – с облегчением захлопнув двери квартиры клиента, Кучкин бросился вниз – этаж, еще один и, вон он, спасительный двор.
*
Замечательно молоденькая девушка, одетая в яркую курточку и узкие брючки, цокая высокими каблучками, взволнованно металась от одного подъезда к другому.
Светлые волосы девушки, беспорядочно разбросанные по точеным плечам, игриво теребил прохладный вечерний ветерок. Розовые наушники кокетливо выглядывали из, розовых же, ушек красавицы.
Из наушников лилась задорная мелодия, но девушке, увы, было совсем не до веселья.
Миловидная блондинка кусала пухлые губки и утирала горькие слезы – ее предали! Она – обманута и бессовестно брошена.
Девушка обиженно шмыгнула носом и мстительно прищурилась – она сама, своими собственными глазами, наблюдала омерзительную картину – ее жених, этот вероломный изменщик, усаживал в машину какую-то высокомерную фифу, вульгарно размалеванную, словно бульварная шлюха. И он, предатель, называл эту дамочку «Дорогая»!