Искусство взрывать

Скарабей как будто почувствовал что-то неприятное в моем молчании.

— Одно дело. Я знаю, что ты можешь управлять электричеством. Не знаю как, но суть не важна. Нам нужен взломщик — поможешь нам вскрыть одну дверь, и больше мы тебя не потревожим.

— Шантажисты никогда не останавливаются после первого раза, — возразил я. Про то, что моя искра работает совсем не так, как подумал Скарабей, я распространяться не стал. Точно не его дело.

— Тебе придется нам довериться, — вместо главаря неожиданно заговорила Гусеница. — Все-таки мы почти земляки.

Вот это было правдой. Двое из четырех членов банды были из Старицы. За эти годы я собрал пару сплетен о тех, кто мог бы представлять для меня опасность. Абрамовы с Северной улицы, живущие впятером в двухкомнатной квартире, когда-то были семьей Скарабея. За южной окраиной в небольшом поместье поволжских немцев по фамилии Коль воспитывали Гусеницу. И она, и будущий главарь банды ушли из дома, когда им было одиннадцать.

Это все, что мне удалось подслушать и найти в сети, не привлекая внимания. Вон даже не смог проверить пол Гусеницы: я решил, что Кристи Коль — это Кристиан, а оказалось, Кристина. Но это сейчас понятно, а тогда я просто решил остановиться. Представил, как сам бы отреагировал, если бы кто-то начал копать под мою семью, и решил не усугублять свой конфликт с бандой Скарабея. В тот раз мне показалось, что у них есть какие-то свои принципы, и я решил дать им шанс. Не больше.

— И все же нет.

Я покачал головой. Иногда сложно отказать, когда тебя просят, когда суть просьбы размывается тем, кто это делает и как. Не стоит обращать на подобное внимание. Слова и эмоции не изменят сам поступок и его последствия, которые после этого будут преследовать тебя, возможно, всю жизнь. Одолжи денег, просит друг, долго вспоминая былое. Ты даешь, а он пропадает, и тебе потом несколько лет меньше тратить на семью и детей, тех, кто для тебя на самом деле гораздо важнее. Это так просто понять, если заранее подумать о последствиях.

— Ты! — Гусеница неожиданно распалилась, а ее губы побледнели еще больше, чем раньше… Слишком белые для человека. Я напрягся, но Скарабей схватил девушку за руку.

— Не сейчас, — он покачал головой. — Ты! — взгляд перешел на меня. — Я дам тебе двадцать четыре часа, чтобы ты сам принял решение. Потом я начну тебя убеждать, и поверь, тебе это не понравится.

— Мы остановились у Успенского монастыря, — Гусеница пыталась испепелить меня взглядом. — Не опоздай.

После этого четверка бандитов развернулась и неспешным шагом двинулась в сторону правого берега, где и располагалось самое известное место города, а заодно и пара старых домов, где часто сдавали квартиры. Кофейня деда, кстати, тоже была в том районе, так что скоро мне придется пойти вслед за старыми знакомыми. Надеюсь, Скарабей и остальные не решат, что я так быстро передумал. А то было бы забавно.

Я пытался шутить, скрывая волнение. Я много читал про банды этого мира и знал, что, несмотря на возраст или какое-то родство, ни одной из них не было свойственно такое понятие как жалость. Так что, если я не хочу подставить деда или Ксюшу, вопрос с этой четверкой нужно было решать до того, как выйдет отмеченный ими срок. И не думаю, что Скарабею и остальным понравится мое решение.

— Кто это был? — из дома показалась Ксюша. Молодец, не стала высовываться при чужих и подставляться. Основы сосуществования с игигами у местных уже в крови. — Это бандиты? Они заставляют тебя что-то делать? У нас в Старице есть филиалы «Руспрома» и «Скорости», их игиги ведь помогут, если мы попросим?! Команды всегда помогают против банд!

— Все нормально, — я подошел к девочке и прижал ее к себе. Плечи Ксюши трясло. Она не плакала, просто дрожала от волнения и стресса. Чертов мир. — Думаю, именно так я и сделаю.

Я соврал, чтобы успокоить ее. В отличие от Ксюши я и не идеализировал корпорации и работающих на них игигов. «Руспром» — это огромный конгломерат самых разных добывающих компаний, который занимается всем, что можно достать из недр на половине земного шара и где-то использовать. «Скорость» — это немецкая компания, которая занимается перевозками. Десятки тысяч танкеров, миллионы фур по всему миру, у нас в Старице их филиал строил ветку для дирижаблей, планируя добавить их грузоподъемность и охват к своим и так немаленьким возможностям.

Обе корпорации были очень богаты, и даже в таком медвежьем уголке, как тут, они содержали неплохие команды, вот только… Я больше не аристократ, я обычный горожанин — а таких игиги никогда не охраняют заранее. Прилететь, когда меня будут убивать, чтобы покрасоваться перед камерами, скрутить банду на месте преступления — это уже могло их заинтересовать. Быстро, эффективно, все, как они любят. Вот только меня и тех, кем Скарабей решит меня шантажировать, это вряд ли утешит.

Все надо будет делать самому. Главное, не опоздать! Почему-то последняя мысль показалась очень важной, хоть и была такой очевидной. Может, это из прошлой жизни?

Отказавшись от блинного торта, чтобы успеть в кофейню вовремя, я еще раз заверил Ксюшу, что попрошу о помощи. Потом со всех ног бросился к мосту и дальше вверх по берегу Волги, чтобы не опоздать к началу рабочего дня. Надеюсь, успею, иначе еще и дед начнет что-то подозревать, а это будет совсем некстати.

В голове крутились мысли, что я зря трачу время. Вот только это было не так: моя цель не разобраться с бандой, а уберечь от нее семью. Значит, это и должно быть во главе угла. Заодно будет больше времени продумать, что же делать дальше. Мелькнула даже мысль, не посоветоваться ли с Курильщиком во время сегодняшнего сна. Тот обычно не отвечал на мои вопросы, но иногда подобное чудо все же случалось, а совет такого опытного человека точно бы пригодился.

— Ты позже, чем обычно, — дед уже стоял за стойкой, настраивая кофемашину.

Кажется, мелочь, но тут как с пианино. Оно может расстроиться, и в каждой ноте начнет звучать фальшь. У нас в кофе фальшь была под запретом, и, возможно, именно поэтому год за годом к нам ходила половина города.

— Ксюша торт испекла, — я отмахнулся от подозрений и нырнул в подсобку.

Мой рабочий день начинался с ведра и швабры. Через десять минут мы уже откроемся для начавших собираться у дверей посетителей, и все должно быть идеально. Закончив с полами, я на всякий случай протер еще и столы, чтобы на них не осталось и следа от ночной пыли. Вроде бы пока все… С варкой кофе я буду больше мешать, чем помогать — это уже все знают.

Засунув руки в карманы, я подошел к поближе к стойке. Не слишком, чтобы не толкаться в первой волне посетителей, которым и так было тесновато. Но и не слишком далеко, чтобы в случае чего рассказать новичкам, чем отличаются разные виды кофе. Или какой вкус им стоит выбрать, если они хотят купить зерна домой. Бразилия, Нигерия, Вьетнам — у каждого сорта, у каждого урожая, что дед жарил каждую неделю, были свои уникальные особенности.

От мыслей о кофе меня отвлекла неожиданно найденная в кармане бумажка. Я вытащил ее и развернул, не ожидая ничего хорошего.

Не спеши с выводами. Нужно поговорить, подойду к вам в полночь.

Гусеница

И когда она только успела мне ее подложить, что я ничего не заметил? Я еще раз задумался об особенности силы спутницы Скарабея. Как же сложно планировать, когда не знаешь, на что способны твои враги… И что теперь делать? Если бы Гусеница звала меня куда-то подойти, я бы ее проигнорировал. После того, как погиб прошлый обладатель моего тела, это было даже не смешно. Выглянуть же из дома в нужное время было уже гораздо проще. Тем более, до сна с Курильщиком я все равно собирался не спешить с действиями.

Я нашел взглядом деда и посмотрел на улицу, спрашивая, можно ли выйти. Новые факты и мысли хотелось обдумать на свежем воздухе без постоянного гомона посетителей кафе. Дед кивнул, и я выскользнул на улицу. Мокрый ветер с Волги ударил в лицо, помогая успокоиться и прийти в себя. Вот только сегодняшний день, кажется, только вошел во вкус подкидывания мне сюрпризов.