Последняя фантазия

— Так — редактор взял листок и пробежался глазами по тексту — ну, в принципе, если уберем статью о выставке лошадей, то влезет. Даже немножко места останется, разместим там пожалуй — он порылся в карманах выбирая что-то из кипы небольших бумажных карточек — ага, вот их и разместим… Слыхал? Новая цирюльня открылась на Висеминовом канале?

На столе с железной столешницей, перед редактором размещалась пробковая доска а уже на ней лежали, приколотые крошечными, коротенькими гвоздями с широкими плоскими шляпками, бумажные квадраты и прямоугольники, со статьями и фотокартинами. Один из прямоугольников с текстом и фотокарточкой лошади, он убрал, вместо нее уложив листок переданный ему Наваком, с рукописным текстом, и фотографическую карточку разрушенного дома. Ниже разместил картонку с объявлением об открытии цирюльни, прищурил один глаз, присматриваясь к разложенным кускам бумаги так и эдак, и воплотил рядом на столе, каменную плиту, с выдавленным, или выгравированным на ней некстом. Пробежался глазами по буквам, проверяя на ошибки, мысленным усилием сделал шрифт где-то тоньше, где-то толще, местами растянул а местами сжал расстояния между словами, перенес несколько строк, несколько слов исправил, подгоняя под один размер текстовые блоки.

Записка Навака, вместо его тонкого убористого почерка, начертанная стандартным газетным шрифтом стала несколько больше места занимать, объявление цирюльни уже не влезало, но пустого места на странице все равно оставалось слишком много, и редактор принялся переписывать текст иными словами дабы ужать статью в нужный размер. Вскоре он закончил работу и оглядел каменную плиту с высеченным в ней текстом. Подул на нее, словно сдувая несуществующие пылинки, предложил Сендми перечитать, и после того как тот одобрил, махнул рукой призывая помощников.

— Давайте ребята, готово.

Двое парней, нацепив толстые рукавицы, сняли с жаровни сосуд на длинных ручках и подтащили его к столу редактора, тот мысленным усилием нарастил вокруг своей каменной плиты с текстом невысокий такой же каменный бортик и кивнул. Парни наклонили тигель и из него серебристым потоком хлынул расплавленный свинец, покрывший каменную плиту тонким слоем, в полпальца толщиной.

Дав свинцу немного времени чтобы застыть, главный маг типографии развоплотил каменную плиту, а его помощники перевернули получившийся свинцовый лист и уложили его на стол. Редактор пробежался взглядом по буковкам, которые были уже не вырезаны, а наоборот выпирали, выступали выше основной плоскости листа. Каким-то образом редактор убедился что в той отзеркаленной абракадабре каждая буква на своем месте, и дал отмашку ребятам.

Те подхватили еще горячий свинцовый лист, называемый тут клише, и принялись наматывать его на железный цилиндр или барабан как они его называли. Работали быстро но аккуратно, изгибая свинцовый лист прямо руками, в толстых жаростойких рукавицах, и местами постукивая по нему небольшими молоточками обшитыми толстым слоем кожи. Село клише идеально — обернувшись вокруг барабана, верхний край свинцового листа, вплотную подошел к нижнему.

Закончив, работяги зафиксировали свинцовую пластину на барабане закрутив в нужные места винтовые гвозди с квадратными головками, продели сквозь отверстия в боковых гранях что-то похожее на железный лом, взявшись за него с двух сторон, как за ручки, установили сию конструкцию, похожую на огромную кухонную скалку в специальный держак, и продемонстрировали работу редактору.

Тот прокручивая закрепленный на подставке барабан еще раз все проверил, убедившись что нигде ни одной буквы не замяли, кивнул ребятам, положил на стол рядом с первой, еще одну пробковую доску и принялся прикалывать к ней широкий лист чистой бумаги. Сами же работники в это время, уложили на соседний стол доску обтянутую толстым войлоком, и теперь размазывали по ней широкой кистью краску. Закончив, согнали лишнее длинным металлическим шпателем, подхватили барабан и прокатили его по пропитанному краской войлоку. Перенесли на соседний стол, чуть прокрутили отыскав начало страницы и плотно прижимая, прокатили барабан теперь уже по листу бумаги, перенося на него краску.

— Держи, редактор протянул Сендми только что отпечатанную страницу — пускаем в печать?

— Да — кивнул голос императора быстро проглядев газетный лист — все правильно. Давай.

Редактор дал отмашку парням и те утащили цилиндр в цех, где его установят в специальный механизм состоящий из кучи шестеренок, шкивов и ременных передач. В котором уже стоит два десятка таких же барабанов и через которые, по очереди, ползет длинная лента бумаги, разматываясь с огромного рулона, высотой в человеческий рост, чтобы к утру, превратиться стопки теплых, пахнущих свежей краской газет, которые спустя несколько часов окажутся во всех лавках и ресторанах столицы.

— Пойдем подышим — предложил редактор и сняв перчатки с очками, повел Сендми на балкон.

Покинув пропахшее краской помещение он несколько раз глубоко вдохнул, прокашлялся, и вытащил из кармана одноразовую трубку. Такие бумажные одноразовые трубочки, начали пользоваться спросом в последнее время — бумажная трубочка с табаком которая сгорает вместе с ним, удобнее чем деревянная трубка которую нужно набивать и чистить, да и которая сильно больше места в кармане занимает. Воображаемые трубки многим магам не нравились — не удавалось как следует расслабиться, постоянно держа ее в уме. Вот и ушла в народ традиционно военная хитрость — в полевых условиях не всегда есть время чтобы как следует раскурить трубку, вот и придумали солдаты заворачивать табак в гильзы из газеты, чтобы можно было наскоро перекурить хоть на марше хоть сразу же после боя.

— Одноразку?

— Нет — Сендми покачал головой — усы табаком воняют, жене не нравится.

— Да сбрей ты уже эту щетку.

— Я и так уступил бороду. Усы не отдам.

— Ладно, черт с ней, с твоей щеткой. Что там нового в верхах решили?

— Ох, лучше не спрашивай.

— Совсем жопа?

— Она самая.

— Посоветуешь что-нибудь?

— Посоветую — кивнул Сендми — если есть лишние деньги, купи манокамней, возможно будут перебои с поставками, и у тебя вроде бы племянник в столичных спесивых служит?

— Да.

— Будет хорошо если он сегодня — завтра споткнется и сломает ногу.

— Проклятье — редактор щелчком выбросил окурок и достал еще одну одноразку — неужто на Альду?

Сендми ничего не ответил, просто кивнул.

— Агата отказалась платить налоги? Выставила таможню со своей земли? Сорвала поставки?

— Нет.